Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!

– Вот как? Может, по старой памяти, попробуем его убить, а, Нагиса?

– Карма!

– Понял я, понял. Не надо делать такое лицо. И такое тоже.

Вария стояла в стороне и усмехалась. Может эти двое и являлись обученными убийцами, в глубине души продолжали оставаться детьми.

– Эй, Маммон, – позвал Суперби, посмотрев на иллюзиониста. – Этому твоему другу верить-то можно? Мы о нем, можно сказать, ни сном, ни духом, а вы с ним чуть дольше знакомы.

– Как бы я не хотел этого признавать, он гений. Его называют Вторым да Винчи. Если он не сможет помочь, то я не знаю, кого еще можно попросить.

Пока они разговаривали, Диего отвел ученого в комнату Николетты. Перед тем, как войти, он постучался, вызывая у Верде удивленный взгляд.

– Зачем? Она ведь…

– Кого еще принесло? – раздался из-за двери хриплый голос босса Варии.

– Прибыл сеньор Верде, знакомый сеньора Вайпера. Именно у него мы просили помощи.

– Пусть войдет.

Дверь открылась, впуская в комнату визитеров. Босс Варии, который снова сидел у постели младшей сестрой, медленно поднял голову и чуть прищурил глаза.

Спрыгнув на кровать и пройдя по ней до туловища лежащей девушки, Верде, наконец, увидел лицо девушки-подростка, сумевшей навести в Варии переполох и внести хаос в размеренную жизнь. Четко очерченные скулы, тонкий нос и тонкие же губы. Дыхание было рваным, и вырывалось из груди со свистом. На лице выступила испарина. Губы были искусаны, словно она испытывала невероятную боль. На лице было написано страдание.

– Все верно, ваш иллюзионист не ошибся, – кивнул Верде, оглядев девушку с ног до головы. – Других причин такого состояния я не вижу.

– Ты сможешь ей чем-нибудь помочь, мусор? Никки очнется?

– Она ваша дочь?

– Младшая сестра, и какое это имеет значение? Ты можешь помочь, или нет?

– Я попытаюсь помочь.

Попросив свой чемодан, Аркобалено начал вытаскивать из него исписанные черновики с формулами. Сидя в самолете и такси, Верде составлял формулы, которые могли бы помочь девушке вырваться из плена собственных воспоминаний.

В комнату влетел казначей Варии и передал ученому какую-то цепочку.

– Что это?

– Мое творение. В доме напротив, обосновался Реборн. Где-то в городе так же бродит еще один из нас. Колонелло. Эта цепочка не позволит другим Аркобалено почувствовать тебя. Разве что увидят.

– Ясно. Ладно, это необходимо для дела, так что…. Не хочу, чтобы мне кто-нибудь мешал.

Пока ученый перебирал пробирки и составлял какое-то варево, сверяясь с черновиками, Занзас не отрывая взгляда смотрел на младшую сестру. Тут она захныкала, отчего вздрогнули все в комнате:

– Убейте,… хватит,… пожалуйста, я больше не могу… я не хочу это видеть…

Вздохнув, босс Варии перетащил к себе на колени сжавшуюся в комочек девушку и принялся ее успокаивать: шептал какую-то несуразицу, обещал, что все скоро прекратится, не забывая при этом бросать на ученого красноречивые взгляды, говорил, что заберет ее в Италию и ей больше не придется страдать от подобного. Обещал даже подарить девушке Бастера, который остался в поместье, дожидаться возвращения хозяина.

Немного погодя всхлипывания и скулеж прекратились. Казалось, что девушка просто спит. Но обмануться было невозможно: тяжелое дыхание никуда не делось, бледность стала еще более выраженной, чем была до этого.

– Поторапливайся, гениальный мусор.

– В таком деле нельзя спешить.

Не смотря на то, что была уже ночь, никто даже не думал, чтобы лечь в постель и заснуть. В эту ночь никто не сомкнул глаз, переживая за Принцессу Варии. Да, определение, данное Верде, подходило девушке как нельзя лучше. Для Варии она действительно стала принцессой, которую нужно беречь и никому не отдавать. Впрочем, офицеры Варии и не были способны на то, чтобы отдать то, что уже признали своим. Николетта была той, кого признали все варийцы до одного.

– Готово, – произнес Гроза Аркобалено, показывая пробирку с синеватой субстанцией.

– И что это, мусор? Ты вообще уверен, что это сработает? – хмыкнул Занзас, удерживая младшую сестру на своих коленях. Для него она была пушинкой, так что никакого дискомфорта он не испытывал.

– Во-первых, называть мусором того, кто может спасти вашу сестру, как минимум невежливо, – деловито поправив очки, заявил Верде. – А во-вторых, это мое изобретение и оно не может не сработать!

– Что ты намерен с этим делать? – спросил Вайпер, паря над плечом Скайрини.

– Она должна это выпить, – как само собой разумеющееся произнес Верде, а после посмотрел на варийца и иллюзиониста. Первый смотрел на него, как на умалишенного. – Почему вы на меня так смотрите?

– Если ты не заметил, гениальный мусор, она без сознания и едва ли может что-то проглотить, не подавившись.

– Хм, тогда можно ввести это внутривенно.

– Дай уже сюда, – тяжело вздохнул Занзас, забирая у ученого пробирку. – Прости, Никки.

Пальцами одной руки разжав челюсти, вариец влил девушке в рот субстанцию синеватого цвета. Как только субстанция оказалась во рту сестры, вариец закрыл его и помассировал гортань, заставив девушку проглотить.

Первое время ничего не происходило, но после девушка начала барахтаться, вырываться, дергать ногами и кричать. Она хваталась за пиджак, лицо и волосы варийца, кричала что-то непонятное, словно отбивалась, а после она затихла.

– Никки, – тихонько позвал босс Варии, глядя на умиротворенное лицо девушки. – Никки, ты меня слышишь?

И вот тут-то стало заметно, что с девушкой кое-что произошло. Ее волосы изменили цвет. Совсем немного, почти незаметно, но вариец это заметил. Волосы у корней стали зеленого цвета. Они сохранили длину и по большей части цвет, но то, что они изменили цвет у самых корней. Участок волос у корней, где-то с ладонь девушки, стал зеленого цвета.

– Что это такое? – грубо спросил вариец, переведя взгляд злых глаз цвета бургундского вина на не менее опешившего ученого. – Что это такое, я тебя спрашиваю?!

– Я полагаю, лекарство просто вернуло частичку прежней внешности девушки. Это не смертельно и…

Тут девушка завозилась на руках старшего брата. Все с замиранием ожидали, когда она откроет глаза, но этого пока не происходило. На второй этаж поднялись все жители дома и некоторые даже умудрились просочиться в комнату, чтобы быть рядом, когда девушка очнется.