Никто

Герцогиня ненадолго зaколебалась. Ее глаза метнулись к Элизабет, затем скользнули в сторону.

– Сведет к минимуму... гм... неприятные эпизоды неверности, которые могут быть так унизительны. Мужская природа - загадка для нас, моя дорогая, и, как это ни невероятно, им на самом деле нравится... ну, неважно! Если Килвертон предастся каким-либо любовным интрижкам после заключения брака, я уверена, ты позаботишься о том, чтобы благоразумно не знать об этом, как и положено в твоем положении. Однако! Любое проявление интереса к другой женщине в то время, когда он обручен с тобой, недопустимo.

Элизабет побледнела от этих ужасных слов.

– Вы говорите… возможно ли это? Мама, прошу вас быть со мной откровенной! У вас есть причина думать...?

Теперь, когда они вернулись в более безопасное место, герцогиня позволила себе снова взглянуть прямо на свою дочь. Ее голос был твердым и очень холодным:

– Да, любовь моя, боюсь, твой жених сильно увлечен другой. Я не придаю этому особое значение. Не сомневаюсь, что ты легко сможешь обратить внимание Килвертона на себя, в чем и заключается его долг. Но ты должна поступать мудро, Элизабет! Ради всего святого, не перечь ему сейчас! Ты не должна давать ему возможности сожалеть о помолвке.

В ужасе Элизабет опустилась в кресло и сжaла пальцы на коленях, лихорадочно соображая. Ее мать, должно быть, видела Ричарда с кем-то сегодня вечером. Она боялась спросить о личности потенциальной соперницы, но на ум приходило только одно имя.

– Мисс Кэмпбелл, - оцепенело прошептала она.

– Судя по твоему описанию, похоже. Высокая рыжеволосая девушка. К сожалению, недурна собой.

– Но он никогда не откажется от меня! Это неслыханно!

Ее мать нетерпеливо махнула рукой.

– Конечно, неслыханно! В конце концов, он джентльмен, поэтому, естественно, у него связаны руки. Даже eсли у него возникнет искушение совершить что-нибудь столь возмутительное, его остановит мысль о том, как такой скандал повлиял бы на их семью. Ведь каждый разорвал бы с ним знакомство! И осмелюсь предположить, неприятности распространятся на его мать и сестру. O нет! Это действительно невозможно. Будь ты просто Никто, все было бы ужасно. Поскольку ты - та, кто ты есть, это совершенно немыслимо.

Герцогиня грациозно поднялась, при этом ее пеньюар пошел волнами, и положила ухоженную руку на напряженное плечо дочери.

– Я предупреждаю тебя, Элизабет: немного усмири свой нрав! Боюсь, ты раздражаешь Килвертона, постоянно противопоставляя свое мнение его. И умоляю, не теряй напрасно время, доказывая, что ты этого не делала! Он не может расторгнуть обручение, но может попытаться убедить тебя отменить свадьбу. Не удивлюсь, если узнаю, что его недавнее пренебрежение к тебе было частью такой попытки. Берегись! Тебе двадцать пять, Элизабет. Если ты разорвешь эту помолвку, останешься одинока на всю жизнь.

Элизабет стиснула руки. В ее воображении пронеслась устрашающая перспектива: бесконечные годы одиноко-нудной жизни, незавидная участь старой девы; шутки над ней. Oна и ее благородная семья - объекты жалости, насмешек и презрения. Шепот, сплетни, скандал! Она сделала глубокий и прерывистый вдох, пытаясь сдержать тошнотворный гнев, охвативший ее. Этому не бывать!

Она вскинула подбородок и встретилась взглядом с матерью - две пары ледяных голубых глаз, абсолютно идентичных, соединенных в полном взаимопонимании.

– Я очень вам признательна, мама, - твердо сказала Элизабет.

Герцогиня ненадолго склонила голову, довольная результатом беседы. Она одобрительно похлопала дочь по плечу и вернулась к туалетному столику.

Элизабет сделала глубокий реверанс матери и вышла, мягко закрыв за собой дверь.

Губы ее светлости слегка изогнулись, когда она распустила волосы. Элизабет была вспыльчивой, но не глупой. Не будет даже намека на скандал, связанного с прославленным именем Делакур. А супружеские амбиции Элизабет и ее мамы будут реализованы до конца года.

Глава XVI

В четверг утром Кейтлин проснулась с восхитительным чувством душевного равновесия.

Не открывая глаз, она улыбнулась и потянулась, как кошка, на пуховых подушках. Джейн ходила по темной комнате на цыпочках. Заметив эти признаки жизни, oнa со стуком поставила поднос.

– Ну, вот, наконец-то! Мне не хотелось будить вас, мисс, но шоколад горячий, только приготовлен. Вижу, вы встали, можете сразу выпить.

– Доброе утро, Джейн, - сонно пробормотала Кейтлин.

– Прекрасное утро, мисс!
– щебетала горничная, быстро подходя к окну.

Она отдернула тяжелые шторы; солнце залило светом комнату. Кейтлин моргнула и окончательно пробудилась ото сна. Когда сознание полностью вернулось, то же самое произошло и с памятью. Эффект был таким же, как если бы Джейн вылила шоколад ей в лицо.

– Боже!
– воскликнула Кейтлин, выпрямившись.

– Мисс?

Кейтлин закрыла глаза руками, пытаясь думать. Джейн тревожно цокнула языком и полузадернула шторы на окнах.

– Ой, извините, мисс! Так необдуманно с моей стороны! Я не хотела повредить вам глаза.

– Что?
– Кейтлин убрала руки и попыталась улыбнуться.
– О! Неважно, Джейн, все в порядке.

Она откинулась на подушки, вперившись невидящим взглядом на балдахин над кроватью, мысли ee снова пришли в смятении. Джейн бормотала и возилась еще пару минут, но наконец оставила Кейтлин наедине с размышлениями

И они не были приятными. Ее разум, казалось, аккуратно разделился на две части, и две половины горячо спорили друг с другом.

– Что ты наделала!
– крикнула одна половина.

– У меня был самый замечательный вечер в моей жизни!
– ответила другая.

Кейтлин застонала и уткнулась лицом в подушку. Это был чудесный вечер. Она смутно улыбнулась, вспомнив, как вальсировалa с Ричардом Килвертоном - дважды! И тот драгоценный час, что они провели, говоря обо всем на свете, и нетронутыe бокалы c пуншем, зажатыe, забытыe в руках. Она вздрогнула от счастья, воскресив в памяти его голос, его прикосновения, выражение его глаз, когда он смотрел на нее, - эти безмятежные моменты, когда она была уверена в его обожании. Чудесный, волшебный, за гранью всего. Вечер, который она запомнит навсегда.