Нил Сорский и традиции русского монашества

Система нестяжания, предложенная Нилом Сорским, не распространилась на русские монастыри. Тем не менее Нилов скит три столетия прожил по этой системе. Именно через историю этого скита можно лучше понять характер и своеобразие той части учения Нила Сорского, которая посвящена имущественным отношениям иноков.

Глава 4. Нило–Сорский скит как уникальное явление монастырской культуры Руси XV–XVII вв.

Основные принципы скитского жития по древним источникам

Около 1485 г., возвратившись из паломничества на Святую Гору Афон, старец Нил вместе со своим учеником Иннокентием поселился в лесу на реке Соре, за «пятнадесят поприщ» от Кирилло–Белозерского монастыря. На Соре он бывал и раньше, когда еще, будучи монахом Кириллова монастыря, разбирал межевые дела с соседним Ферапонтовым монастырем [406] . Очевидно, место тогда понравилось старцу Нилу своей уединенностью и пустынностью. Болота, «мхи великие и непроходимые» делали его труднодоступным для мирских людей. Преподобный Нил выбрал Сору как место, удобное для жизни по скитскому обычаю, общий принцип которого он так сформулировал в своих главах «О мысленном делании»: «еже с единем или множае с двема братома житие» [407] .

406

Отводная грамота Кириллову монастырю на пустоши и деревни (1448–1468): «А на отводе были… а старци были Кирллова монастыря Ефросим крылошанин, Ефимей Перхутков, Нил, Игнатий Турок». Г.М. Прохоров считает, что упоминаемый в грамоте старец Нил — преподобный Нил Сорский (Прохоров Г.М. Нил Сорский // Словарь книжников. Вып. 2. Ч. 2. С. 134).

407

Предание и Устав. С. 89.

Традиция скитского жительства восходит к первым векам монашества. Основатель египетского монашества Антоний Великий (356) после 20 лет затвора, как сообщает его житие, жил в окружении своих учеников (РГБ. Вол. № 630. Л. 100). Хотя это не был скит со своим определенным уставом и правилами жизни, но соблюдался основной принцип скитского жития: иноки всегда могли пользоваться наставлениями своего старца и спасались рядом с ним.

Именно о таком устройстве монастыря Антония Великого сообщает и «Скитский патерик» (в тексте все цитаты из «Скитского патерика» приводятся по списку рукописи XVI в. из библиотеки Нило–Сорского скита): «Повода ми Кроние, презвитеръ Нитрийскыя, яко и некогда унынию нападшу ми. Ползы ради приидохъ къ авв Антонию, и дошедшу ми въ монастирь долний, идеже ученици его сдяху, и ждах его видти. Когда убо десятый день схождааше, когда же пятый, яко же хотяше ему Богъ открыта по потреби съшедшихся» (РНБ. Кир. — Бел. № 20/1259. Л. 2 — 2 об.).

Первые египетские монастыри скитского типа основали ученики Антония Великого: святой Аммон и Макарий Великий.

Святой Аммон (между 345 и 350) положил начало подвижнической жизни в Нитрийской пустыни (сорок миль от Александрии), о чем сообщает в своей «Истории монахов» пресвитер Руфин, живший в Египте в 70–х годах IV в. Пятьдесят монастырей, находившихся на Нитрийской горе, подчинялись одинаковым правилам и одному игумену. За Нитрийской горой находилась местность, которую называли «Келлиями» из–за множества рассеянных по пустыне келий. Согласно описанию пресвитера Руфина монашеская жизнь в пустыне «Келлий» была организована как в монастыре скитского типа. «Сюда удаляются только те, кто достаточно приготовился к более уединенной жизни в Нитрии. Пустыня весьма обширна, и келлии находятся одна от другой на столь большом расстоянии, что обитатели их не могут ни видеть, ни слышать друг друга. Отшельники живут по одному в келлии и в глубоком безмолвии, в ненарушаемой тишине. Только по субботам и дням Воскресным они сходятся все вместе во храм и только тогда видят друг друга» [408] .

408

Жизнь пустынных отцев. С. 92.

В описании Руфина названы основные принципы организации жизни монастыря скитского типа: уединение каждого инока (монашеские кельи находятся на достаточном расстоянии друг от друга), общее богослужение раз в неделю, малая соборность (в скиту живут несколько иноков), возможность получить духовное наставление: «тот, кто одарен особым даром назидания» может зайти «к кому–либо со сладостным словом утешения» [409] .

На расстоянии суточного пути от «пустыни Келлий», по описанию Руфина, находилась «местность, называемая Скит» (М. И. Хитров, вслед за П. С. Казанским предполагал, что название «скит» происходит от коптского Schiet, что значит «пространная равнина») [410] . Монастырь, основанный здесь в IV в. святым Макарием Великим (390–391), получил такое же название. Впоследствии подобные ему по укладу жизни и духовному строю монастыри стали называться скитами. Принципы жизни скита и монахов «Пустыни Келлий» были похожи, но сами условия жизни в скиту отличались еще большей суровостью. В описании Руфина скит Макария Великого выделен как наиболее высокий уровень монашеского жития: «Там живут только мужи, уже усовершенствовавшиеся в духовной жизни. Кто ж иначе может жить в таком страшном месте, кроме людей, обладающих безповоротной решимостью и Совершенным воздержанием?» [411]

409

Там же.

410

Там же. С. 102, прим. 2.

411

Там же. С. 102.

Скитский патерик говорит, что не стоит даже («лихо есть и глаголати») рассказывать об аскетических подвигах и постах подвижников скита, т. к. там «и в ленивых несть обрасти обьядение или бесчиние.., скудости ради потрбъ, и ревности подвига сущих и тамо» (РНБ. Кир. — Бел. № 20/1259. Л. 77).

Одновременно с Египтом скитская форма монашеской жизни распространилась и в Палестине. Первые палестинские лавры (первоначальное палестинское название монастырей скитского типа) со строгой уставной жизнью основал преподобный Харитон (ок. 350): Фаран, лавру Сука и Иерихонскую лавру [412] .

412

Феодосий (Олтаржевский), иером. Палестинское монашество. С. 34–35.

Лавра другого палестинского подвижника — Илариона Великого (371–372), в отличие от монастырей преподобного Харитона, не имела строгого устава. Устройство лавры святого Илариона можно представить по его житию. Как и в монастыре Антония Великого, иноки лавры жили обособленно (каждый вел свое собственное хозяйство: возделывал огород), но всегда могли пользоваться советами своего старца (РГБ. Тр. № 684. Л. 62 об. — 64).

Наиболее известными палестинскими лаврами стали монастыри Евфимия Великого (473) и Саввы Освященного (532). Правила жизни египетского скита строго соблюдались в лавре святого Евфимия, который был ревностным подражателем подвигов одного из знаменитых подвижников скита — Арсения Великого (449–450): «и въ сладость послушаше от приходящихъ к нему отець изъ Египта о великомъ Арсении.., и велми тщашеся дланиа его подражати» (РГБ. Вол. № 630. Л. 165 об.). В тексте «Жития Евфимия Великого» неоднократно встречаются поучения подвижников египетского скита, которые Евфимий Великий рассказывал в назидание своим ученикам (РГБ. Вол. № 630. Л. 167 об. — 168).

Савва Освященный в своей игуменской деятельности также использовал опыт своих предшественников. Известный церковный писатель XV в. архиепископ Симеон Солунский писал: «Святой Савва изложил Устав, приняв его от святых Евфимия и Феоктиста, а они приняли от бывших прежде них и исповедника Харитона» [413] .

Афонские скиты, более поздние по своему происхождению по отношению к древним скитам Египта и Палестины (наиболее древний Свято–Аннинский скит, был основан по предположению епископа Порфирия (Успенского), при лавре Афанасия Афонского в конце X в.) [414] повторяли основные принципы скитского жития.

413

Путешествие по Востоку и его научные результаты. Отчет о заграничной командировке в 1887/88 г. доцента Киевской Духовной Академии А. Дмитриевского. Киев, 1890. С. 173, прим.

414

Порфирий (Успенский), еп. Второе путешествие по Святой Горе Афонской. С. 335.

Русский путешественник Василий Григорович–Барский в описании своего второго посещения Афона (1744 г.) дал общую характеристику афонского скитского жития, в основном согласующуюся с описанием древних египетских скитов пресвитера Руфина, что говорит об устойчивой традиции принципов скитского жития. «Скиты же имянуются, иже на уединенных и далеких местах обретаются, идеже частыя келии, недалече едина от другой..; в них же обитают по единому или по два, или по три.., и питаются от рукоделий различных, но паче всех подвизаются в молитвах, постах и бдениях и безмолвствуют наедине в работные дни, в недели же и праздники все собираются с вечера и утра в общий храм, на се нарочно устроен, и в нем согласно все совершают правило и пение» [415] .

415

Василия Григоровича–Барскаго Путешествие к святым местам. СПб., 1800. Ч. 2. С. 330.

Скитской путь подвижничества многие святые отцы почитали «золотым», т. е. наиболее удобным для тех, кто мог избрать любую форму монашеской жизни: отшельничество, скит, киновию.

«Устав скитского жития», известный на Руси с 80–х гг. XIV в. [416] , насыщен цитатами из творений святых Иоанна Лествичника, Василия Великого, которые доказывают преимущества скитского жития: «Великыи Василие въ предании своемь сице глаголеть: яко иноку самому наедин без брата пребывати никакоже, но уставляет на троеиночское житие» (РНБ. Кир. — Бел. № 25/1102. Л. 232).

416

Белякова Е.В. Устав пустыни Нила Сорского. С. 105.

«И повсюду обретается въ святыхъ писаниихъ», — писал в своих главах «О мысленном делании» преподобный Нил Сорский, «похваляемо иже съ единмъ или съ двема безмолвие, яко же и самовидцы быхомъ въ святки гopi Афонсти и въ странахъ Цариграда, и во иныхъ мстохь многа суть такова пребываниа» [417] .

Следуя традиции Иоанна Лествичника, святого Варсонофия, Нил Сорский называл скитской путь «царским», «непадательным», подчеркивая его наибольшую безопасность (в духовном понимании) для подвижника.

417

Предание и Устав. С. 89.