Нил Сорский и традиции русского монашества

Традиция «пустынного» расположения скитов неслучайно устойчиво сохранялась. Ничто, даже красота видимой природы, не должна была отвлекать подвижника от безмолвия, созерцания, изучения Божественных писаний — единственного источника Богопознания. «У тебя перед глазами видимая природа, под руками Священное Писание. Природа для нас не ясна; но писание доступно для нашего разумения. Поелику из природы мы не можем научиться о Христе; остается оттуда познавать Божество Его, откуда знаем о Его человечестве. Одно писание может научить нас об Отце и Сыне и Духе Святом» (прп. Ефрем Сирин) [435] .

435

Филарет (Гумилевский), архиеп. Историческое учение об отцах Церкви. СПб., 1882. С. 90.

Жизнь в пустыни, помимо тягот и лишений, имела особый духовный смысл. В Евангелии дикие, необитаемые места представляются местопребыванием злых духов [436] . «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя» (Лк 11. 24; Мф 12. 43). Поэтому «духовная брань», которую выдерживали подвижники в пустыни, считалась самой жестокой («лютой», по выражению преподобного Нила Сорского) [437] .

Образ «пустыни» в Священном Писаний имеет также прообразовательное значение будущей процветшей земли: «Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс; великолепно будет цвести и радоваться, будет торжествовать и ликовать» (Ис 35.1–2). Это чтение из библейской «Книги пророка Исайи» включено в состав церковной службы на праздник Богоявления как пророчество об оживленнии и возрождении человечества, бывшего до того сухой и бесплодной пустыней. Новое рождение совершилось благодаря тому, что Спаситель принял на себя в Крещении грехи всех людей [438] . Духовный подвиг святых, последовавших за Христом и победивших «духов злобы», также делает пустынную землю плодоносной, изобилующей водными источниками. Неслучайно то же пророчество включено в текст службы преподобному Нилу Сорскому, совершающейся 7 мая.

436

Гладков Б.И. Толкование Евангелия. СПб., 1907. С. 333.

437

Предание и Устав. С. 51.

438

Толковая Библия. Издание преемников А.П. Лопухина. СПб., 1908. Т. 5. С. 384.

Место «пустынное и жестокое» выбрал для своего поселения преподобный, а его монастырь чаще всего называли Нило–Сорской пустынью. «Среди… различных угодий, которыми так изобильна здешняя светлая, счастливая природа, — заметил наблюдательный С. П. Шевырев, — трудно отыскать убежище, более грустное и уединенное, чем эта пустынь.

Вид этого места, с первого раза, дает понятие о том, чего искал здесь святой, и совершенно соответствует характеру его духовных созерцаний, которые известны нам из его творений» [439] .

439

Шевырев С.П. Нило–Сорская пустынь. М., 1850. С. 2.

Воспоминания русских паломников и путешественников, побывавших в Нило–Сорском скиту, созвучны с описаниями египетского скита. Иной природный ландшафт, но тот же суровый характер унылой пустыни виден в них.

Дьяк Иван Плешков в своей «Повести о Нило–Сорском ските» так охарактеризовал жизнь монахов скита: «А елика им бе скорбь случается от уныния и человеческаго ради нивидения, сего словом сказати немощно есть или познати от плотская мудрствующих» [440] .

440

Повесть о Нило–Сорском ските. С. 18.

В рассказе чуда «О явлении во сне Царю Иоанну Васильевичу» отразились сходные впечатления реальных людей, побывавших в Ниловой пустыни: «И прииде к Нилу чудотворцу, и молебное соверши пение, и виде пустынное место уныло и плачевно, и велие душеполезно, и прославив Бога, и житию чудотворца почудився» (РНБ. Кир. — Бел. № 61/1300. Л. 15 об.).

Планировка скита

Принципы планировки Нило–Сорского скита, так же как и его местонахождения, повторяли древние скиты, где кельи стояли на некотором удалении друг от друга и от храма. Этот принцип скитской жизни строго соблюдался, чтобы не нарушать «безмолвие» и созерцание иноков — дабы «не слышно было, как кто к Богу подвизается» [441] .

441

Там же. С. 17.

Некоторые подвижники древнего скита, сказано в патерике, кроме основных келий имели ради еще большего уединения дальние тайные пещеры. Так, Макарий Великий, «сотворивъ изъвнутрь келиа своея под землею исход млъвы ради народа.

И егда не хотяше събратися с кыимь, вънутръ ходя, отходяше въ пещеру, никому же не вдущу. Глаголаху же ученици его, яко отходящу творяше 24 молитвы и идущу оттуду другыих 24» (РНБ. Кир. — Бел. № 20/1259. Л. 75).

Пресвитер Руфин сообщал, что в египетской пустыне Келлий расстояние между кельями подвижников и от келий до храма составляло около трех–четырех миль [442] . В «Скитском патерике» (по списку Нила Сорского) говорится, что келья святого Арсения Великого «бяше далече 32 поприщи» (РГБ. Вол. № 630. Л. 272 об.). На более близком расстоянии (видимо, из–за общей тесноты места) располагались кельи и храмы в афонских скитах. Епископ Порфирий (Успенский), описывая монастыри Афона, заметил: «…во всех скитах святогорских… Кириакон, то есть Господня Церковь, занимает средоточное место, а кельи врозсыпь поставлены там–сям» [443] .

442

Жизнь пустынных отцев. С. 93.

443

Второе путешествие по Святой Горе Афонской епископа Порфирия Успенского. С. 396.

В Нило–Сорском скиту, как сообщает «Повесть» Плешкова, кельи в лесу стояли так, чтобы из окна одной можно было увидеть только другую келью. В кельях, согласно правилу египетских скитов [444] , жили по–одному. Уединение каждого инока в скиту сохранялось неукоснительно: даже в XVII в. лес «на свою потребу» рубить вблизи келий запрещалось [445] .

Место поселения скитника было достаточно обособлено в общей структуре монастыря, оно устраивалось так, чтобы монах, независимо от монастыря, мог иметь все необходимое для жизни.

444

Жизнь пустынных отцев. С. 92.

445

Повесть о Нило–Сорском ските. С. 17.

«Повесть о пришествии преподобного Нила» рассказывает, что преподобный, придя на Сору, ископал колодец и пруд неподалеку от кельи, а на реке поставил мельницу «на потребу братии» (РНБ. Кир. — Бел. № 61/1300. Л. 12 об.). Келья, колодец с питьевой водой, пруд для поливки огорода — этого было достаточно, по мысли Нила Сорского, иноку скита для строгой нестяжательной жизни (см. рис. 10). В древних житиях можно найти подобные описания мест поселения подвижников..

В «Житии Илариона Великого» по списку агиографического сборника Нила Сорского есть рассказ о том, как ученики святого Антония Великого показывали святому Илариону место, где жил их старец: «Обыде мсто все съ великимъ усердиемъ, и показаста нам ученици блаженага Антониа Плусианъ и Исаак, глаголюще: на семъ мсте пояше святый отець нашь, а на ономъ моляшеся и на сем молчяше, и онд сдяше и кошницу творяше, и зд обычай имяше от труда почивати, и инд спаше. И сий виноградъ, и древие онъ насади, и сию лху своими рукама створи, и водоважу сию на напоению ограду съ трудом великимъ и потомъ тъй създа. И се мотыка, юже на копание земли на много время имлъ святый» (РГБ. Тр. № 684. Л. 68).

Постоянная молитва, связанная с простым рукоделием («кошницу творяше»), работа на огороде для дневного пропитания «от труда рук своих» составляла весь день старца. Место поселения и образ жизни скитского инока более всего походил именно на такое «отшельническое пребывание».

Средоточием общей монастырской жизни в скиту был храм. В Нило–Сорской пустыни, так же как в афонских и египетских скитах, он занимал центральное место в планировке монастыря. «Повесть о пришествии преподобного Нила» рассказывает, что на некотором расстоянии от келий (примерно 250 метров), между двумя речками, Сорой и Бродью, преподобный Нил наносил своими руками гору земли, т. к. место было болотистое и низкое (РНБ. Кир. — Бел. № 61/1300. Л. 12 об. — 13). Здесь и поставили первую скитскую церковь — во имя Сретения Господня.

Миниатюра из рукописи житий северных русских святых (ГИМ. Уварова. № 107. Л. 63 об., в кон. XVII — нач. XVIII в.) (см. рис. 11), план–схема Ниловой пустыни 1761 г. (РНБ. Кир. — Бел. № 105/ 1341) (см. рис. 12), а также акварель из монастырской рукописи «Предание преподобного Нила Сорского» (ГИМ. Муз. № 676, 1804 г.) (см. рис. 9) следующим образом изображают Нило–Сорский скит. На холме, насыпанном Нилом Сорским, стояли три храма: церковь Сретения Господня — главный храм обители, теплая церковь с трапезной во имя святого Ефрема Сирина (построена, видимо, в конце XVI в., т. к. приходная книга строителя скита за 1611–1612 гг. сообщает, что в «новую церковь» куплена слюда для окна (ГИМ. ОПИ. Ф. 484. On. 1. № 74. Л. 15 об.) и церковь во имя святого Иоанна Предтечи 1659 г. Рядом со Сретенской церковью находилась «брусяная колокольница, а на ней четыре колокола да часы боевые» (ФИРИ. Кол. 115. Ед. хр. № 668. Л. 10). Братские кельи были разбросаны по лесу, на некотором расстоянии от келий и церкви размещались немногие хозяйственные постройки.

Такая особенная планировка Ниловой пустыни сохранялась до 30–х гг. XIX в., т. е. до тех пор, пока она не стала общежительным монастырем и была полностью перестроена в соответствии с принципами общежития. Те же изменения происходили и с палестинскими лаврами, когда они превращались в киновии. Так, после смерти Евфимия Великого его лавра приняла общежительный устав, и сразу изменилась ее планировка: отдельные кельи срыли, выстроили общие келейные корпуса и новую более просторную церковь, из старой церкви устроили трапезную, весь монастырь обнесли стеной [446] .

446

Феодосий (Олтаржевский), иером. Указ. соч. С. 80.