Нисхождение короля

В центре комнаты находилась Верховная, за руки цепью прикованная к крюку, вбитому в потолок. Она висела по пояс в воде, опустив голову вниз так, что мокрые тонкие до прозрачности волосы спутались, скрывая лицо. По бокам стояли подручные Богарта, цепко следящие за обстановкой. Я заметила, что на теле шелки остались следы — её били, вернее пытали. Эти мужчины пытали существо с внешностью подростка. Угловатый обнажённый ребёнок. Синий как труп, которым и являлся.

Услышав шаги, она вздрогнула и медленно подняла голову. Жёлтые тени от фонарей подсветили матовый блеск её чёрных бездонных глаз, её чуждое лицо и фигуру, её трупность. Умертвие. Покойница. Но вот она моргнула и лик утопленницы размылся как будто водой окатили, и я увидела человека. Юная беззащитная девушка, с надеждой глядящая на меня.

— Не обольщайтесь, кэрра Селеста. Эта тварь не должна ввести в заблуждение. Единственное, что останавливает её от кровавой жатвы, клятва, которую дали её предшественницы от лица всех шелки. Она не тронет нас, но, если желаете узнать, на что она способна — поднимитесь и пройдите в следующее помещение. Там найдёте остатки пиршества, — бесстрастно сказал Богарт, бросая в воду остатки яблока и вставая с места, чтобы обернуться ко мне. Дёрнулся кадык, будто он хотел сказать что-то ещё, но, поймав предостерегающий взгляд Акроша, промолчал.

А я спустилась ниже, остановившись на самом краю. Я боялась воды и Флакса это поняла.

— Правильно, что боишься, Селеста. Вода умеет убивать. И приносить покой. У неё так много возможностей. Интересно, что она даст нам этой ночью? Я рада познакомиться с тобой, белокрылая. Так жаль, что нам прежде не приходилось встречаться.

— Она здесь, Флакса. Говори, что обещала, — встрял Богарт, а в ответ над помещением прозвучал серебристый смех шелки, от которого волосы стали дыбом.

— Только ей, — с необычайной твёрдостью заявило существо, выгнувшись вперёд, натягивая цепь. — Ты, серая мышь, можешь до посинения меня пытать, но я и слова не скажу. Только ей.

— Оставьте нас, — заявила я решительно, поднимая руку. — Это приказ.

Каждый хотел что-то сказать, но вот люди внизу были послушнее и медленно подошли к лестнице. Я посторонилась, пропуская их наверх, следом ушёл Райво, пожелав удачи, а потом и Богарт, когда я выдержала долгий давящий взгляд. Только Акрош не уходил. Он застыл всего на пар ступеней выше, так что приходилось стоять, задрав голову. Под глазами мужчины глубокие тёмные синяки и мне показалось, он еле держится.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, кэрра, — наконец, хрипло произнёс он.

— О, не переживай, кэрр Акрош. Знаешь, а ведь эти твари, несмотря ни на что, подарили надежду.

— Вы о чём? — хмуро переспросил он, а я отмахнулась. Слишком рано говорить такое вслух. Эта надежда как искра, словами её легко погасить.

И мы остались с Флаксой вдвоём. Я опустилась на ступеньки, Верховная как смогла лбом убрала с лица волосы и вновь уставилась как рыба, словно собралась поиграть в молчанку.

— Нет, так не пойдёт, — помахала указательным пальцем, поджав губы. — Или ты хочешь, чтобы я спустилась к тебе в воду?

В глазах шелки мелькнула усмешка и она показала заострённые зубы, издеваясь надо мной.

— Ты такая простенькая, такая миленькая, что даже жалко. Я видела тебя на расстоянии, и ты всегда светилась счастьем. Это его злило, но он не понимал своей злобы. Мужчины, они способны на такое. Как и завистливые женщины, — её голос полон сладкого мёда и кислого лимона. Она кривила губы, говорила с насмешкой, а смотрела с таким предвкушением, будто знала наперёд, что случится. — Тебе придётся выслушать меня. Мою историю. Если, конечно, хочешь найти выход.

— Какой выход, ты о чём? Я здесь, чтобы ты назвала вашего предводителя. Колдуна, который устроил заговор, тот, кто хочет воскресить старых богов.

На мгновение вернулся настоящий облик шелки и она зашипела, а потом прерывисто вздохнула и качнула головой, возвращая маску. И вновь уставилась угрюмо. А я, играя с ней, опустила руку в сантиметре от чёрной непроглядной воды. Ей это не понравилось, но она промолчала.

— Ну так что. Будем играть в игры или же ты просто скажешь, что от тебя требуется и я пойду?

— Ты сама не знаешь, чего требовать, маленькая драконица. А я хочу дать шанс избежать клетки, в которую сама когда-то угодила.

— О чём ты толкуешь?! — я напряглась. Слово клетка ассоциировалось с русалочьим пузырём, и я пожалела, что спустилась в лодку. Мне хотелось прямо сейчас подняться наверх и улететь подальше от воды, наплевав, кто с берега увидит белого дракона в море.

— О мужчинах, Сэл. О том, на что они способны, когда путают любовь с одержимостью. Когда это случилось со мной, я была на два года младше тебя. А он был старше на тридцать лет. Его отец — богатый человек, староста рыбацкой деревни. Мои — бедняки. Даже свадьбы не было, ведь он уже был женат. А я росла как дичок на его глазах и внезапно оказалась красавицей, — лицо шелки ненадолго скривилось, а затем снова разгладилось и стало безучастным. — Став шелки, я всё забыла. Это подарок смерти — пустота вместо воспоминаний. Лёгкость и свобода. Мы не чувствуем людских страстей. А жажда лишь дарит вкус. Поэтому количество шелки не уменьшается. Всегда найдутся обиженные мужчинами женщины. Жаль только Сделка забрала у нас охоту. Мы стали сторожевыми щуками да акулами на королевской службе. Мужское ярмо на наших шеях. Поэтому хотим освободиться.

Она тяжело вздохнула, опускаясь вниз, а я заметила, как искалечены её запястья и мне стало её жаль. Но я не жалела её вид.

— Шелки теряют память, это подарок того, кто создал нас. Наш отец-защитник вместо человеческих отцов, которые не спасли. Он позаботился, чтобы нам не было больно и страшно, чтобы мы обрели покой и могли отомстить. Всем им, слышишь? Каждой твари, что посмела обидеть женщину. Это наша естественная миссия. Свобода мщения. А люди видят в нас бездумных убийц, но ведь мы убиваем только насильников, лжецов и предателей! Лицемеры, — её лицо вновь пошло водянистой рябью.

— Что ты хочешь услышать? Сочувствия? Я должна понять, зачем вы предали короля? Да какого морвиуса, Флакса?!

— К тому, что, став Верховной, я получила память и способность вновь выглядеть человеком. Дар и проклятье. А знаешь, что ещё я получила? Память предыдущих Верховных. Я помню, как заключалась Сделка. Помню, как нас поставил на колени Каргатский король. Помню, как нориус одеялом покрывал всю поверхность воды океана, выуживая каждую из нас и обещая той Верховный стереть вид целиком. И убивать каждую воскресшую утопленницу, если не подчинимся. И она согласилась, — Флакса вновь прерывисто вздохнула, с каким-то сожалением глядя на меня. — Я могла бы многое рассказать тебе, Селеста Каргат. Рассказать, какими были предыдущие белокрылые. Что с ними стало. Как с ними обращались короли. Могла бы рассказать, что ждёт тебя и твоего мужа. Сказать, что король, каким бы добрым и хорошим не был, является частью тьмы и рано или поздно, но она поднимется над ним и он воспользуется силой, чтобы получить желаемое, невзирая на сопутствующий ущерб. Да, Селеста, я многое могла бы сказать о будущем. Но это не в интересах шелки, — и она очаровательно улыбнулась, продемонстрировав острый ряд акульих зубов.

Дёрнулись желваки, и я вскочила с места, сжимая кулаки.

— Я тоже могу многое сказать. Ты не знаешь будущего, шелки. Ты всего лишь утопленница, гадающая на кофейной гуще. Что ты можешь знать о будущем и смерти, когда не видишь того, что уже произошло? Ты пустышка! Всего лишь жалкое пародия на человека. Время сотрёт тебя в морской песок и не останется ничего!

— Это всё не важно. Главное, что ты выслушала меня и услышала. Остальное проще, — внезапно собралась она, проигнорировав оскорбления.