Нити разрубленных узлов

Белокурая голова качнулась из стороны в сторону.

– Не хочу. Они сами выбирали эту дорогу.

– Но у них все еще есть шанс вернуться домой. А у этого несчастного шансов больше нет, – разжал кулак Иттан.

Демон бросил короткий взгляд на светящийся флакон и отвернулся.

– Скоро все твои сородичи окажутся пленниками этого мира. Навсегда. Но если их предупредить…

– Я тоже не могу вернуться.

И самый рассеянный наблюдатель заметил бы в этом ответе нечто намного большее, чем сожаление, но охотник не отступил от намеченной цели:

– А другие?

– Они не поверят, пока не станет слишком поздно.

– Что ж, – вздохнул охотник, ставя флакон на стол. – Значит, надо их заставить.

– Поверить?

– Уйти.

Демон настороженно сощурил глаза:

– Зачем это нужно тебе?

– Причин много. Ну вот хотя бы такая: если мне суждено стать последним в своем деле, пусть и само дело закончится вместе со мной.

– Не хочешь делить славу?

– Не хочу делить ее с кем попало. На всех все равно не хватит. А вот на двоих или троих…

– Так на двоих или на троих? – уточнил демон.

– Я не хочу, чтобы мой мир превратился в тюрьму для всех его обитателей, – без тени улыбки сказал охотник. – Ты, уверен, не хочешь, чтобы твои сородичи погибли здесь все до единого.

– Итого двое есть, – загнул пальцы демон.

И они оба как по команде посмотрели на меня.

Обычно так делают, когда хотят получить вполне определенный ответ, – это я понимал. Но никак не мог придумать, что именно ответить.

Они ведь продолжали жить в мире, общем для них обоих. Они понимали и принимали доводы друг друга. Они смогли договориться, потому что видели перед собой одно и то же.

А я?

Цепь одушевления истребит демонов? Хорошо.

Цепь одушевления заставит всех людей служить единой цели? Тоже неплохо. Конечно, в зависимости от цели. Кто-то смирится. Кто-то восстанет. Каждый все равно сделает свой выбор. Но выбор делают, когда есть что класть на чаши весов.

Мое прошлое было ложью. Мне лгали, но и я не отставал. Вдохновенно обманывал себя. Уговаривал то ждать до последнего мгновения, то действовать без раздумий. Исполнял чужие приказы и сам пытался приказывать. Получалось? Нет? Неважно. Все это ушло. Осталось за последним поворотом.

Мое будущее ровно такое же, как и у всех прочих людей. Неизвестное. Счастье – быть глупцом и считать, что знаешь, где и с кем проведешь каждый следующий день. Еще большее счастье – быть уверенным, что можешь расписать свою жизнь наперед. Мне все равно, что случится дальше и случится ли вообще: не удивлюсь любому исходу. Но чтобы двигаться, нужна хоть какая-то цель. И желательно маленькая. Простенькая. Такая, которую не надо будет каждое утро пересматривать. Такая, которая будет постоянной благодаря своей сути. Которая будет сама по себе, но которой может потребоваться…

Защита, к примеру.

И у охотника, и у демона есть что защищать. А у меня…

У меня оно тоже есть.

Тело девушки, по доброте ли душевной или по глупости пожертвовавшей собой. Чтобы искупить чужие грехи? Да, пожалуй. Грехи всего мира, только-только намечающиеся к совершению.

Я обещал защитить ее. Опрометчиво? Надеясь, что скоро встречу свою смерть? Пусть так. Но поскольку эта встреча явно откладывается…

Слово надо держать. Тем более если оно единственное, что у меня осталось.

– Когда отправляемся?

– Куда? – растерянно приподняли брови оба.

– В поход, по всей видимости. Вы же решили. Предупредить или прогнать силой… Для начала незваных гостей нужно хотя бы найти.

– На поиски может понадобиться слишком много времени, – задумчиво отметил демон.

– Только если не знаешь, где искать, – подмигнул охотник.

И в дополнение к ответу, окончательно рассеивая сомнения, перед нашими лицами взметнулся веер бумажных карточек. Исписанных каждая с двух сторон.