Нити Судьбы

Затем они пошли назад, но уже по противоположному берегу реки. И когда Лайя уже собиралась молить об остановке, эльф неожиданно пропал в листве. Все трое недоуменно переглянулись и остановились.

Тэмин подошел к месту, где последний раз видели эльфа, аккуратно раздвинул ветви дерева, растущего прямо у скалы, и присвистнул. Подойдя ближе, Лайя увидела лаз в грот. Облегченно вздохнув и отодвигая азура, она поспешила внутрь.

Пещера оказалась достаточно просторной. В углу были сложены хворост и дрова, а ещё стоял котелок и немного разнообразной посуды, лежали одеяла. Выглядело чьим-то весьма обжитым убежищем.

Сил удивляться уже не было. Лайя скинула ставший тяжелым от воды плащ, положила оружие, стянула с ног сапоги и уселась прямо на землю. Ноги просто отваливались.

– Чьё это укрытие? – спросил Тэмин, недоверчиво оглядываясь.

– Моё, – ответил Фенрис.

– Ищейки не путешествуют в одиночестве, значит, про это место знает и твоя бывшая свита, – сказал Чонсок.

– Не знает, у меня были и индивидуальные задания.

– Не думал, что такое возможно, – с подозрением посматривая на него, произнес воин, а потом его глаза изумленно распахнулись. – Кайнарис?

– Аршарэ красор рканэ, азур, – равнодушно отозвался Фенрис, переходя на азурианский.

Чонсок резко развернулся в сторону танэри и зло уставился на него, испытывая взглядом.

– Да, я знал, что он кайнарис, – обреченно пробормотал Тэмин, кривясь. – Ищейка, кайнарис… Какая разница?

– Какая разница?! – зло повторил за ним Чонсок.

– Потом. Пожалуйста… Выскажешь мне всё потом… – устало произнес Тэмин, потирая шею.

Лайя с горечью подумала, что Чонсок прав. Разница была колоссальная. Ищейка – это рядовой маг, руководящий своим отрядом или перемещающийся под их конвоем, смотря как посмотреть. Да, кайнарис – тоже ищейка, тоже с отрядом, но по рангу и талантам во много раз превосходящий любую другую. А ещё кайнарис – это доверенное лицо самого Инквизитора. Значит, у него больше привилегий, больше полномочий, сложнее задания… И тот факт, что Фенрис – сбежавший кайнарис, означал, что их общие проблемы возросли во много раз. Искать его будет уже до победы.

Повисшее в воздухе напряжение, казалось, можно было трогать руками.

– Давайте разведем огонь и чего-нибудь поедим, – умоляюще произнесла девушка, не желая портить и без того испорченный день новой ссорой.

Мужчины словно очнулись и пришли в движение, организовывая ночлег. Когда всё было готово, а дождь утих, Тэмин извлек из сумки сухую одежду и направился на выход.

– Буду недалеко, – сказал он другу и скрылся.

Лайя завистливо посмотрела вслед. Сухая одежда. Такая роскошь. А вещи в её сумке почти все промокли насквозь. Решив немного привести себя в порядок, девушка подобрала свои сапоги и вернулась к реке. Залезла в воду прямо в одежде и постаралась смыть грязь, пока та окончательно не присохла. Раз уж сохнуть потом, так хоть без комьев грязи на ткани.

Заметив в высоких кустах какое-то шевеление, девушка сделала в воде несколько шагов вбок, чтобы лучше рассмотреть. Это был Тэмин. Юноша сидел спиной к ней и перевязывал широкими полосами грудь. Рубашка лежала рядом. Без одежды он выглядел ещё более хрупким, лишь заметный рельеф мышц на руках говорил о его силе.

– Тэмин! – позвала его Лайя. – Почему не сказал, что ранен? Я бы помогла!

Танэри вздрогнул и резко отпрянул, скрываясь дальше в кустах, прихватив при этом рубашку.

– Какого черта ты здесь забыла? – зло произнес он, гневно сверкая глазами.

Девушка отшатнулась, словно её ударили. Реакция Тэмина её обидела. Она же хотела лишь помочь. Почему такая агрессия?

– Прости, – бросила она и поспешила на берег.

Вернувшись в грот, девушка уселась возле костра. Ни на кого не смотрела, пребывая ещё в воспоминании того момента, когда красивое лицо танэри практически перекосило от охватившей его злости.

Тэмин пришел спустя несколько минут, молча сел возле воина, но глаз не сводил с девушки, бросая на неё полные раскаяния взгляды. Чонсок от этого нахмурился ещё больше. Фенрис тоже заметил странное поведение танэри и мельком взглянул на Лайю, словно оценивая степень возможного ущерба, а потом его ледяные глаза замерли на юноше.

Когда Лайя уловила царившее здесь гнетущее настроение, то рискнула вымученно улыбнуться и попросила:

– Давайте поедим, а потом нужно разложить одежду и просушить.

Ели молча. Обычно шумный и веселый танэри вел себя очень тихо. Потом, всё-таки улучив момент, когда Лайя отошла чуть дальше от костра, Тэмин подошел к ней, наклонился к самому уху, чтобы никто больше не слышал и прошептал:

– Извини меня. День был долгим, вот я и сорвался. Понимаю, что хотела как лучше. Мир?

Лайя отстранилась, посмотрела в его красивые, такие кристально честные глаза, полные раскаяния, и невольно улыбнулась. Вот уже где актер. И главное же, так правдоподобно выглядит. Любой бы поверил.

– Так может всё-таки помочь? У меня есть травы, которые смогут снять воспаление, – миролюбиво ответила Лайя, удивляясь сама себе и своей слабохарактерности. Почему прощает его который раз?

Рука сама собой потянулась к его груди, собираясь коснуться. Юноша тут же перехватил её, сильно сжимая запястье. Лайя удивленно распахнула глаза, Тэмин ослабил хватку и отвел её руку. Голосом смягчил импульсивный поступок:

– Не нужно. Правда. Ничего серьёзного.

– Что происходит? – низкий голос эльфа веял холодом. Спрашивал он Лайю, опасаясь, что Тэмин позволяет себе лишнее.

– Она ко мне пристает, – сказал с очаровательной улыбкой Тэмин, поворачиваясь к Фенрису, – при этом пропустила стадию романтических ухаживаний. Безобразие! Без прогулок под луной, цветов и подарков я ни-ни, не отдамся!

– Болван, – засмеялась Лайя, слегка толкая его в плечо.

Тэмин очень натурально продолжил изображать оскорбленный вид, но взгляд при этом согревал её теплом. Девушка искренне улыбнулась в ответ, восхищаясь его талантом ерничать. Всей кожей ощутив неладное, она обернулась. На неё и Тэмина пристально смотрели две пары глаз: злые синие глаза эльфа и осуждающие карие глаза азура. Разбираться, что опять не так, было слишком утомительно, поэтому сообщила, что будет дежурить второй, и улеглась спать.

***

Огонь, пожирающий стены и крышу, взвивался вверх, стремясь достать до неба. Лайя умоляла и вырывалась что есть силы, слезы лились из глаз. Кто-то схватил руки и ноги, а кто-то с силой вцепился в волосы, заставляя держать голову ровно и смотреть, как догорает дом, а вместе с ним и её душа, её жизнь…Чужой смех, радостный рев толпы и собственный крик отчаяния слились воедино. Она кричала и кричала, пока голос не отказал ей и не превратился в хрип…

Кто-то коснулся плеча. Лайя резко открыла глаза и в ужасе попыталась отползти.

– Лайя, – позвал её хриплый голос.

Она оглянулась, приходя в себя. Фенрис был рядом, в глазах плескалось беспокойство, обескураживая. Жалея, что он видит её в таком состоянии, Лайя на минуту прикрыла лицо руками, прячась и пытаясь успокоиться. Воспоминания периодически приходили во сне, вскрывая тяжелые, незаживающие раны на душе. Как контролировать это – не знала. Не было такого заклинания.

– Смотри, – сказал Фенрис. Лайя открыла глаза и посмотрела, куда указывала рука эльфа. Наверху, под самым сводом, каменные породы пещеры при свете костра причудливо переливались и блестели, словно звезды на ночном небе. – Я, когда приходил сюда, ложился и мог часами смотреть и мечтать, что кроме меня и этого неба ничего нет. Мечтать, что я свободен.