No One Really Knows

Через 15 минут мы уже двигались в известном мне направлении. Видимо, Одейр настолько мне не доверяет, что решил потратить на меня и время, и бензин. Возможно, он просто не хотел вновь увидеть меня спящим в разгромленной квартире с перевёрнутой пепельницей и пролитым на ковёр виски, с кровавыми отметинами на стенах, а также осколками по всему коридору.

Оказалось, что на тот момент он уже знал всю историю, свалившуюся на мою голову, как снег в июле. Я совершенно не сомневался, что об этом его оповестила Китнисс, ведь у неё были номера Финника и Энни. Думаю, что мой друг, товарищ и брат прекрасно понял, что я не готов к этому разговору, поэтому за всю неделю ни разу не коснулся этой темы.

Я, в свою очередь, понял, что хочу жить настоящим, а для этого просто необходимо было отпустить прошлое. И, наверное, правильным первым шагом была смена телефонного номера. Старую сим-карту я выбросил, даже не проверив количество пропущенных звонков и смс, которое накопилось за то время, что телефон был в отключке.

***

Ты ещё любишь или нет?

Если в конце, в конце тоннеля свет.

Ты ещё любишь? Просто ответь.

Чтобы знала я сгорать или гореть.

Спустя 3 часа весь измотанный и потный я вернулся домой. Ощущение, что Финник тренера подговорил, дабы я завтра вообще с кровати не встал. Больше всего гудели икры и мышцы спины, хотя я не исключаю того, что последние болят из-за одного очень умного каратиста.

Разобрав сумку, я закинул шорты и футболку в бак для белья, после чего принял долгожданный душ. Почему-то всегда, когда я стоял под тёплыми струями воды, я вспоминал Китнисс: тот клуб, то возвращение, то утро. Черт подери, как бы я ни старался — все мои попытки забыть заканчиваются провалом. Это сумасшествие, но как-то ночью в гневе я просто взял и выбросил постельное белье, потому что чувствовал её запах.

Надев спортивки, я вышел из ванной, вытирая голову полотенцем. Перебив аппетит бутербродами с индейкой, я поставил на плиту чайник, после чего развесил мокрое полотенце на сушилке. В это же время я услышал стук дверь и был уверен в том, что это Одейр вернулся, дабы ещё разок надо мной поиздеваться.

Однако, посмотрев в глазок, я убеждаюсь в том, что промахнулся в догадках по всем фронтам. За дверью стояла та, которую я так сильно стал ненавидеть, но при этом продолжал любить. Сердце начало колотиться в бешеном ритме, разум кричал о том, чтобы я продолжал оставаться непоколебимым, но рука уже желала открыть дверь.

— Пит, открой, пожалуйста, — с ноткой грусти говорит девушка, постучав в дверь ещё раз. — Я же знаю, что ты дома, — и, к сожалению, я не устоял и открыл дверь.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я, пытаясь контролировать вновь нахлынувшие чувства. Её лицо немного бледнее, чем раньше, а глаза очень сильно опухли от пролитых слез, которые, казалось, даже сейчас собираются выйти наружу.

— Того же, чего и неделю назад, — проговаривает она, нервно сглатывая. Черт, любимая желтая рубашка, которая ей так идёт. Я положительно кивнул головой, позволяя ей зайти.

Девушка заходит внутрь, оглядываясь по сторонам, как в первый раз. Она садится на стул и несколько смущается, когда отвечает на мой вопрос о том, что она будет пить.

— Так и будешь молчать? — довольно-таки грубо прозвучали эти слова, заставив её вздрогнуть. Отпив кофе, она подняла глаза на меня.

— Пит, — начинает она и берет меня за руку, которую я тут же одергиваю. — Я скучаю, понимаешь. Я хочу, чтобы все было, как раньше.

— Но ты ведь понимаешь, что при таких обстоятельствах между нами ничего и быть не может? — перебиваю я, продолжая холодно смотреть на неё, хотя хочется мне сейчас совершенно другого. — Даже если ты имеешь в виду дружеские отношения, то смысла в них нет.

— Почему? — дрожащим голосом спрашивает она, отодвигая от себя кружку.

— Потому что нам обоим это не понравится, — отвечаю я, убирая пустые кружки в раковину и возвращаясь на место за столом.

— Вообще ничего не дало, — продолжает она, нервно отбивая пальцами какой-то незамысловатый ритм.

— Потому что после того, что между нами было, лично я не смогу общаться с тобой, как с сестрой, — взрываюсь я, резко встав из-за стола. — Это все равно, что тебе сейчас сидеть за тем кухонным столом, на котором ты так подо мной извивалась, — продолжаю я, выгибая брови и совершенно не контролируя то, что говорю. Она вмиг заливается краской и отводит от меня взгляд. — Я надеюсь на твоё благоразумие и наличие противозачаточных. Ты девочка не глупая, думаю, понимаешь, что произойдёт, если залетишь.

— О, неужели, — иронично протягивает она, — тебя в кой-то веки начала волновать наша половая жизнь, а точнее её беспрезервативные последствия? — продолжает она, размахивая руками.

— Эвердин, с ней бы не было проблем, не будь мы братом и сестрой, — отвечаю я, опираясь руками на барную стойку.

— Значит, нет? — я лишь утвердительно киваю, а она со свистом втягивает в себя воздух.

После этого девушка с психом забирает сумку с бара, а я догоняю её в прихожей и, прижав хрупкое тело к двери, целую также требовательно, как раньше. Она, не задумываясь отвечает, выгибаясь мне навстречу. Китнисс резко отстраняется и переводит дыхание.

— Ты ведь ещё любишь, Пит, — проговаривает она, еле сдерживая слезы. Как бы мне не хотелось подтвердить её слова, нужно облегчить задачу нам обоим. — Ну почему ты молчишь? — кричит Китнисс, пытаясь высвободить руки.

— Мне похуй, понимаешь? Мы никогда не будем вместе, пойми ты уже наконец, — шепчу я ей на ухо, а после наблюдаю за тем, как она закрывает глаза и тихо всхлипывает. — Для тебя меня больше не существует, Эвердин. Забудь о том, что между нами было! — кричу я, сильно сжимая её руки и резко освобождая их. — Делай, что хочешь, но забудь меня!

Начиная плакать навзрыд, она потирает запястья, а после хорошенько бьет меня по лицу и убегает по лестнице. Учитывая, то, как горит моя щека, думаю, что точно также у неё болит ладонь. Но её физическая боль отошла на второй план, потому что куда сильнее сейчас моральная, виновником которой являюсь я.

Мы просто были в совместном пути,

Но мне сейчас нужно вот здесь сойти…

Прости родная, не грусти,

Открой входную, отпусти…

========== Глава 15. За одинокими днями приходят одинокие ночи. ==========

All the sweeter nothing’s I said

Way your legs would cross me in bed

Motion pictures you took of us

Lost the color, your cheeks were blush

На протяжении двух месяцев, которые первое время казались для меня уж слишком долгими, я занимался собственной карьерой, старался взять на себя как можно больше, дабы с головой уйти в работу и забыть о той, которая продолжает сниться по ночам.

Мы с Робертом выбили себе ещё одно эфирное время, так что теперь на радио я появлялся уже два раза в неделю, вместо привычного одного. Директор предложил нам новый формат, проявлявшийся уже не в разговоре со слушателями, а в игре, чем-то похожей на уже существующую «Крокодил». Четыре раунда по 30 секунд, в течении которых тебе необходимо объяснить своему дозвонившемуся как можно больше слов.