No One Really Knows

Любая нормальная девушка будет мыть голову утром, но как вы уже поняли, это ко мне не относится. На моей голове красовалась причёска а-ля «взрыв на макаронной фабрике». Куда я там дела свой выпрямитель?

С какой попытки вы угадаете имя той, которая заявилась только через два часа после своего звонка? Ещё и на меня что-то наговаривала. Попрощавшись с родителями, я, все также не зная мотива столь ранней прогулки, села в машину Джоанны. Родители подарили ей на 20-летие чёрный Range Rover. Господи, знали бы вы, как сильно я люблю автомобили данной марки.

— И куда мы собираемся? — спрашиваю я и поправляю волосы, смотря в зеркало заднего вида.

— Если ты так и продолжишь ограничивать мне обзор, то мы останемся здесь, — отвечает она, смеясь.

Как обычно это происходит, мы встали в пробку, которая на вид была просто нескончаемая. Со всех сторон раздавались сигналы, изредка слышались ругательства. Ну вы знаете, как это обычно бывает. Где-нибудь мужик что-то скажет про девушку за рулём, а с другого конца на него уже сыплются оскорбления на этот счёт.

— Половина моя, я дарю тебе всего себя и этой ночью мы с тобой сгорали до тла, — подпеваю я, найдя нужную радиостанцию. Да, это та самая радиостанция, о которой вы подумали. Хорошо, что сегодня он не работает и мне не придется слышать его, пока мы будем продолжать стоять в этом шумном потоке постоянно сигналящих автолюбителей.

— Кстати, как там твой паренёк? Ну этот, как его, — пытается вспомнить она, отстукивая пальцами по рулю ритм играющей мелодии. — Мелларк, вот.

— Я с ним не общаюсь, — отвечаю я, ничего не скрывая. После того поцелуя перед кофейней мы больше не встречались. — Не хочу о нем говорить и вспоминать его ненаглядную блондинку, — договариваю я, сменив тон на упоминании о его невесте. В ответ на это Джоанна просто смотрит на меня так, будто собирается сказать: «Ну-ну, поговори мне тут ещё про то, что не ревнуешь его».

Однако, вслух она ничего не сказала. И, честно говоря, меня это радовало. Я не очень-то хотела вновь выслушивать все её глупые монологи о том, как бы все могло быть, не будь эта блондинка беременна.

Я скучала по его весёлым историям, откровенным разговорам и прикосновениям. Но в тоже время я его жутко ненавидела и хотела забыть. И, как только я думала, что у меня получилось, то все сходило на нет. Например, с неделю назад он стал яро настрачивать мне сообщения. Причём по некоторым из них видно, как сильно его выматывало то, что я просто напросто их игнорировала.

20 июня, 07:36. Нам нужно встретиться.

20 июня, 07:37. Это действительно важно.

20 июня, 11:58. Эвердин, не смешно. Это очень важный разговор.

21 июня, 00:23. Если ты думаешь, что я буду ждать вечно, то ты ошибаешься.

21 июня, 00:54. Я снова в чс, да?

22 июня, 14:57. Да, черт тебя дери, Эвердин! Ты не можешь вечно меня игнорировать.

22 июня, 22:48. Китнисс, я вижу, что ты читаешь.

24 июня, 16:49. Игнорируешь? Молодец, пошла нахуй.

После этого его надоедливые сообщения закончились. Мне, конечно, хотелось узнать причину возобновившихся знаков внимания, но моя гордость не позволила мне этого сделать. Собственно говоря, сегодня уже 2 июля, и я была абсолютно счастлива от того, что в моей жизни стало на одного мудака меньше.

***

— Ты меня убьёшь, но я должна это сказать, — смеётся Мейсон, заглянув в мою примерочную. — Зачем тебе такое сексуальное платье, если его не будет снимать Мелларк?

— Джоанна Мейсон, — вскрикиваю я, как она тут же закрывает шторку и со смехом злобного гения уходит вглубь магазина. Почему ей при окончании театрального института не вручили награду «Стерва с неуместными шутками»? Подарю ей Оскар с такой номинацией на день рождения.

Как только мы вышли из магазина, в котором я купила все, что мне необходимо, начался четырехчасовой марафон с названием «Какого черта тут все такое стремное?» или «Вот был бы цвет/размер/фасон другой…». Лидером сей эстафеты является шопоголик со стажем — Джоанна Мейсон.

А знаете, чем все закончилось? Мы вернулись в бутик, с которого все началось. Я очень сильно смеялась, когда мы стояли на кассе и заиграла всем известная песня «Убей мою подругу». Джоанна взбесилась от того, что я начала подпевать, а после и вовсе стала угрожать тем, что я буду добираться до дома пешком.

Однако, на шопинге наша прогулка не закончилась. Оставив все сумки в машине, мы направились в сторону парка, находившегося недалёко от торгового центра. Мы гуляли около получаса, на все мои просьбы пойти куда-нибудь и перекусить, Джоанна лишь говорила, что я думаю только о еде и что надо было кушать дома. Извините, я что виновата, что кое-кто меня в такую рань в воскресенье из дома вытащил?

Еще через 15 минут она взяла меня за руку и рванула к сцене. Спасибо, я чуть мороженое не выронила. Не знаю, что это был за праздник, но людей было очень много.

— Ну и зачем ты сюда так бежала? — спрашиваю я, пока ведущий кого-то объявлял. Благополучно, я все прослушала. Но стоило человеку запеть, как на меня накатили воспоминания и никаких представлений не понадобилось. — Нет, Джоанна, какого черта?!

Передо мной стоял тот самый блондин со слегка взъерошенными волосами и голубыми глазами, которые искали кого-то в толпе. В моей любимой красной клетчатой рубашке, которая ему так идёт. Сердце забилось ещё сильнее, когда его взгляд остановился на мне, а после он спрыгнул со сцены и направился в мою сторону. Люди расходились в разные стороны, образуя небольшой коридор.

Узнай меня

Из тысячи лиц,

Дай руку мне,

На имя отзовись.

Ты не спеши, закрой глаза,

Послушай моё сердце бьётся

Лишь только для тебя,

Я здесь с тобой, и я люблю тебя!

Допев последнюю строчку, он целует меня, заранее зная, что я не отвечу. Однако, как бы я не хотела быть сильной и независимой, тело не было согласно с остатками здравого разума. Обвив его шею руками и прижав ещё сильнее к себе, я ответила на поцелуй. Все вокруг начали аплодировать. А Джоанна поступила иначе, она забрала у Пита микрофон и начала что-то кричать.

— Давайте ещё громче поаплодируем этой красивой паре! — восхищенно говорит ведущий. — Девушка, будьте так добры, верните нам микрофон, — добавил он, обращаясь к подруге, которая стала отчётливо и настойчиво кричать «горько», даже когда мы отошли друг от друга.

— Я думала, что ты, наконец, забыл меня — говорю я, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Честно говоря, я пытался, — отвечает он. — Но, как видишь, у меня ничего не получилось.

— На мое место претендуют целых два человека, так какого черта…

— Уже не претендуют, — перебивает он, улыбнувшись. — Хей, Джоанна, а я-то думал, что ты не выдержишь и все ей расскажешь, — они начинают смеяться, а я продолжаю стоять и удивлённо смотреть то на Мелларка, то на Мейсон. Что здесь происходит? — Она не беременна.

— Подождите, что? Мейсон, ты все знала и молчала?

— А потому что надо было меня слушать, когда я говорила, что он хороший, а вот эта вот его прошманде либо не беременна, либо беременна не от него, — отвечает она в тон мне, после чего мы обе заливаемся смехом.