Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Мысль о Каире овладела Космасом всецело. Теперь он только и жил этой мечтой. Уехать в Каир — вот выход из положения! Нельзя же вечно отсиживаться в изюмной лавочке Исидора в такое страшное для страны время! Бог знает, как долго это может протянуться: немцы запретили передвижение по стране всем, кроме спекулянтов, и Космас не мог вернуться к себе на родину, в провинцию. Да и что бы он стал там делать?

С каждым днем Космас укреплялся в своем желании уехать в Каир вместе с Крисом. Во время отступления 1941 года греческие корабли укрылись в каирском порту, там же собрались и остатки разбитого войска, и всю зиму в Каир уезжали греки:

кто тайно, на кораблях, отправлявшихся с южного побережья Крита, кто через острова Эгейского моря и оттуда через турецкие порты. Они переправлялись в Ливан и Египет, являлись в греческую армию и продолжали войну.

— Поедем, — говорил Крис. — Только нужно найти верных людей, связаться с ними, и тогда поедем.

Ночи напролет они строили планы.

— В городе есть люди, которые организовали ваш побег, — говорил Космас. — Значит, нужно их найти. Это сейчас самое верное.

— Но и самое трудное, — возразил Крис. — Связь с ними держал мой товарищ. А где его теперь найдешь? Легче будет связаться с какой-нибудь подпольной организацией.

О националистической организации Крис не хотел даже слышать. Космас рассказал ему об их собраниях, о вечерах в доме Кацотакиса, а когда он дошел до появления немцев, устроивших облаву на англичан, Крис вспыхнул:

— Эти националисты теперь способны на все. Они не хотят помогать союзникам и выжидают, на чью сторону склонятся весы.

— Но они сколачивают организацию!

— Ими руководит ненависть к ЭАМ. Она движет всеми их поступками. Не знаю, что они будут делать завтра, но сегодня они вредят.

— А ЭАМ, Крис?

— Кто знает, что из этого выйдет?.. Но сейчас это единственная организация, на которую можно положиться.

* * *

Пребывание Криса в комнате Космаса становилось день ото дня все более опасным.

На днях Анастасис увидел, как Космас покупал хлеб на площади.

— Ты же раньше никогда ничего не покупал, — изумился Анастасис. — Тебе хватало карточки. Какого черта, или аппетит у тебя сейчас вырос вдвое?

В другой раз Исидор задержался в магазине. Опасаясь, что не успеет добраться домой раньше двенадцати, он хотел переночевать у Космаса. К счастью, все обошлось: позвонили Феодосису, и он отвез Исидора на машине.

Необходимо было подыскать для Криса другое убежище. Как-то вечером в магазин заглянул Андрикос. Это и решило дело. Крис согласился переехать. Он был не на шутку встревожен рассказом Космаса, да и вообще в любом случае было благоразумнее устроиться подальше от этого района. Андрикосу Космас сказал, что Крис провинциал, у которого еще не выправлены нужные документы. Через несколько дней дело с его бумагами уладится, и он уедет.

Космас купил Крису шляпу, пиджак, бритвенный прибор, носки, рубашку и две смены белья. И воскресным вечером, одевшись во все новое, Крис вышел из дома Кацотакиса.

На углу его ждал Андрикос с бидоном в руках.

Крис подхватил ручку бидона, и они стали подниматься к улице Афины.

XI

Каждый вечер, когда работа в магазине шла на убыль, Манолакис выносил на тротуар стул и раскладывал на нем свой товар — табак, курительную бумагу и сигары.

Сигары он делал толстые, свернутые на константинопольский манер. Исидор не только бойкотировал его товар, но и отваживал других покупателей. Стоило кому-нибудь подойти к стулу Манолакиса, как

Исидор кричал:

— Не лучше ли тебе, милейший, пойти за сигарами на площадь? Ведь этот негодяй продает константинопольский навоз?!

Сам Исидор не курил. Но когда мимо проходил бродячий продавец сигар, он зазывал его и покупал парочку сигар только для того, чтобы позлить Манолакиса. И все время жаловался, что заработает туберкулез от той пакости, которую ему подсовывает под видом сигар Манолакис.

— Шейлок! — кричал он на Манолакиса. — Забирает себе наши трудовые гроши, и ему наплевать, что мы зарабатываем туберкулез горла!

Однажды у продавца сигар, которого зазвал Исидор, товар оказался точь-в-точь такой же, как у Манолакиса. Манолакис сразу догадался, из каких краев его соперник. Он посмотрел на него большими кроткими глазами и спросил:

— Ты не из Константинополя, сынок?

— Из Константинополя, отец. — Продавец был лет на тридцать моложе своего собеседника.

— А откуда?

— Из Таксими{ [46] }.

— Из Таксими! — как угасающее эхо, прозвучал голос старика. — А когда ты приехал в Грецию, сын мой?

— Да будет проклят тот день! Перед войной.

— А где ваш дом в Таксими? Где вы жили?

— На Агией Триаде.

— Господи боже мой! А как твоя фамилия?

— Арампадзис.

— А кто твой отец? Аристидис?

— Аристидис.

— На все твоя воля, господи! До чего мы докатились! Сын Аристидиса продает сигары! А жив твой отец?

46

Аристократический район Константинополя.

— Жив!

— Слава тебе, господи, ведь он мой лучший друг!

— Распутничали небось вместе! — снова выкрикнул Исидор.

Манолакис впал в глубокую меланхолию.

— А вы, хозяин, если позволите задать вопрос, вы тоже из Константинополя? — в свою очередь поинтересовался Арампадзис.

— Это Стависский! — крикнул из магазина Исидор. — Он надул всю Бельгию! Другого такого мошенника свет еще не знал.

Манолакис бросил на Исидора взгляд, просивший о пощаде. Потом ответил Арампадзису:

— Из Константинополя, сынок.

— А откуда именно?

— Лучше не спрашивай. И ты не узнаёшь меня, сынок?

— Нет, — ответил тот.

— Я господин Паридис!

— Боже мой! Господин Эммануил!

Арампадзис опустил на землю лоток с сигарами и кинулся на шею Манолакису. Глаза старика заслезились.

— До чего мы докатились! — вздохнул Арампадзис. — Господин Эммануил торгует сигарами…

Голос старика дрогнул:

— Где теперь твой отец, дитя мое?

— Здесь, господин Эммануил. И лучше не спрашивайте, что с ним. Вот уже год, как он не встает с постели. Лежит и делает для меня сигары.

Земляки сели на тротуар и отдались воспоминаниям. В воображении они перенеслись в турецкие и греческие кварталы Константинополя, потом со вздохами и стенаниями начали обсуждать горестное настоящее:

— Сын Аристидиса продает сигары!

— Господин Эммануил! Господи, сжалься надо мной…

Беседа получила неожиданную развязку. Коллеги поделили сферы влияния: площадь Героев с прилегающими к ней улицами отходила в безраздельное пользование господину Эммануилу, вся остальная территория — фирме «Арампадзис».

Поделиться с друзьями: