Ночная стража

Обычно Ваймс предпочитал обходить улицы один, чтобы рядом никого не было. А сейчас его было двое, но рядом не было никого, кроме него, Ваймса. Странное было чувство, будто смотришь на мир через маску.

— Нет, не так, — буркнул он. — Вечно приходится учить людей ходить. Ступни высоко не поднимай, да-да, типа того. Если освоишь, сможешь ходить весь день не уставая. Ты никуда не торопишься. И должен все подмечать.

— Так точно, сержант, — отозвался молодой Сэм.

Это называлось «следовать». Ваймс следовал по улице Паточной Шахты и чувствовал себя… великолепно. Конечно, ему хватало поводов для головной боли, но здесь и сейчас от него требовалось всего лишь обходить дозором улицы, и он наслаждался этим. В старой Страже было мало бумажной работы, и, если вдуматься, в будущем ее станет так много именно благодаря ему. А сейчас нужно было просто выполнять свой долг, как его учили. Просто быть самим собой.

Молодой Сэм почти все время молчал. То есть вел себя разумно.

— Вижу, тебе выдали колокольчик, юноша, — заметил через некоторое время Ваймс.

— Так точно, сержант.

— Уставной?

— Так точно, сержант. Сержант Тук выдал.

«Не сомневаюсь», — подумал Ваймс.

— Когда вернемся, поменяйся с кем-нибудь. Неважно с кем. Никто ничего не скажет.

— Хорошо, сержант.

Ваймс ждал.

— Но зачем, сержант? Все колокольчики одинаковы.

— Только не этот, — сказал Ваймс. — Он в три раза тяжелее обычного. Его выдают новичкам, чтобы посмотреть, как они себя поведут. Ты не жаловался?

— Никак нет, сержант.

— Правильно. Ничего не говори, просто передай его другому молокососу, когда вернемся. Так поступают настоящие стражники. Кстати, почему ты пошел в Стражу?

— Мой приятель Иффи записался в стражники в прошлом году. Сказал, что кормят бесплатно, выдают форму и всегда есть возможность зашибить лишний доллар.

— Ага, Иффи Суматошкинс, что живет неподалеку, в районе Сестер Долли, — кивнул Ваймс. — И часто тебе приходилось зашибать лишний доллар?

Некоторое время они шли молча. Потом Сэм спросил:

— Сержант, я должен вернуть тот доллар?

— Ты сам себя как оцениваешь? В доллар?

— Я отдал его матери, сержант.

— А ты рассказал, как он тебе достался?

— Я не хотел! — выпалил Сэм. — Но капрал Квирк сказал…

— А его стоило слушать?

— Не знаю, сержант.

— Не знаешь? Уверен, твоя матушка воспитывала тебя иначе, — хмыкнул Ваймс.

«Конечно иначе, — подумал он. — Узнай она, что доллар заработан нечестно, мигом разукрасила бы твою задницу, стражник ты или нет».

— Так точно, сержант. Но все этим занимаются. Я не говорю о стражниках, но посмотрите на город. За жилье дерут все больше, налоги растут, да еще новые налоги постоянно вводят, и все это так бесчеловечно, сержант, жестоко. Ветрун продал нас всех своим приятелям, это факт, сэр.

— Гмм, — промычал Ваймс.

Ну да, точно. Налоговые поборы. Хитроумное изобретение. Старый добрый Ветрун. Передал права на сбор налогов тем, кто предложил самую высокую цену. Отличная идея, почти такая же блестящая, как запрет носить оружие после наступления темноты. Потому что а) тебе не надо больше тратиться на сборщиков налогов и всю систему пополнения казны; б) ты получаешь вагон наличных, причем сразу. И в) весь процесс сбора налогов становится делом могущественных людей, которые, невзирая на свое могущество, предпочитают держаться в тени. Зато те, кого они нанимают, не только выходят из тени, но и запросто заслоняют собой любой источник света. О, эти работнички великолепно владеют ремеслом сбора дани, особенно им удается прием «На Меня Смотри, Кому Г-рю!». Как сказал об этом Витинари? «Взимание налогов не более чем ловко замаскированное вымогательство»? Что ж, откупщики не очень-то маскировались в своем стремлении окупить вложения.

Ваймс помнил те… эти дни. Город никогда не выглядел более нищим, хотя, боги свидетели, налоги собирались, и в огромных количествах.

Трудно объяснить такому юноше, как Сэм, почему присваивать доллар при первой же возможности — это плохо.

— Давай взглянем на происходящее с другой стороны, младший констебль, — предложил он, когда они повернули за угол. — Ты отпустил бы убийцу за тысячу долларов?

— Никак нет, сэр!

— Но за тысячу ты смог бы купить своей матери красивый дом в хорошем районе.

— Перестаньте, сержант. Я не из таковых.

— Ты стал таким, когда взял тот доллар. Все остальное — просто вопрос цены.

Они долго шли молча. А потом…

— Сержант, меня уволят? — спросил младший констебль.

— Из-за одного доллара? Нет.

— Спасибо, конечно, но лучше бы меня уволили, — несколько вызывающе произнес молодой Сэм. — В прошлую пятницу нас послали разогнать митинг у Университета. Люди просто разговаривали! И мы должны были выполнять приказы какого-то штатского, ну а парни с Цепной улицы малость грубоваты… И не то чтобы у людей было оружие или что-то такое! Только не говорите, что это правильно, сержант. А потом мы загрузили несколько человек в фургон, просто для разговора. Элсон, сын госпожи Филлин, так домой и не вернулся. Говорят, его отволокли во дворец только потому, что он назвал его светлость чокнутым. А теперь люди с моей улицы смотрят на меня как-то странно.

«О боги, я помню, — простонал про себя Ваймс. — Я-то думал, мне придется гоняться за людьми, которые в конце улицы всегда будут останавливаться и говорить: „Все, начальник, ты меня поймал“. Думал, уже к концу недели меня наградят медалью».

— В наше время нужно быть осторожнее со словами, приятель, — сказал он.

— Да, но мама говорит, пускай сажают всяких смутьянов и психов, лишь бы нормальных людей не трогали.

«И это я? — подумал Ваймс. — Вот этот тип, у которого понимания, что происходит в обществе, как у вши?»

— Кстати, он ведь действительно чокнутый. Нам нужен такой человек, как Капканс…

«И инстинкт самосохранения, как у лемминга».

— Юноша, послушай совет. В этом городе и в это время, если не знаешь, с кем разговариваешь, лучше молчи.

— Понятно, но Капканс говорит…

— Послушай. Стражник никогда не треплется. Не говорит то, что знает. Не говорит то, что думает. Нет. Он наблюдает и слушает, учится и выжидает. Его ум лихорадочно работает, но лицо ничего не выражает. Пока не настанет момент. Понятно?

— Понятно, сержант.

— Хорошо. Кстати, приятель, ты мечом владеешь?

— Да, я ходил на тренировки.

— Отлично. Отлично. На тренировки. Просто здорово. Значит, если на нас вдруг нападут мешки с соломой, я могу на тебя положиться. А пока заткнись, держи ушки на макушке, смотри в оба и учись.

«Капканс — вот кто нас спасет, — мрачно подумал он. — Да, я в это верил. Многие верили. Только потому, что он иногда проносился по городу в открытой повозке, останавливался, подзывал к себе людей и разговаривал с ними, причем разговоры чаще всего были типа: „Так ты плотник? Чудесно! И чем ты занимаешься на своей работе?“ Только потому, что он публично заявлял: мол, налоги несколько завышены. Только потому, что он махал рукой».

— Вы здесь уже бывали, сержант? — спросил Сэм, когда они повернули за угол.

— Все когда-нибудь бывали в Анк-Морпорке, юноша, — весело ответил Ваймс.

— Согласен, но мы обошли улицу Вязов по самому короткому маршруту, а я позволял вам идти впереди.

Проклятье. Вот куда могут завести ноги. Один волшебник как-то рассказывал Ваймсу о чудовищах из Пупземелья, настолько громадных, что у них в лапах имеются дополнительные мозги, «потому что команды от головы так далеко не доходят». Вот и у стражника со временем заводятся дополнительные мозги в ступнях, это уж точно.