Ночной Охотник
Шрифт:
– Передам...
А сам подумал устало:
«Похоже, что вы слишком торопитесь уйти на покой. Кому-то очень надо, просто позарез необходимо, чтобы из этого “праха” вновь разгорелось пламя!»
Голос сущности окреп:
«Теперь уходи, чужак. И больше не возвращайся. Это место принадлежит мне!»
Я кивнул. Едва смог подняться. Развернулся, с трудом добрался до лестницы. На четвереньках, страшась сорваться или потерять сознание, стал подниматься. Позади тьма густела, заполняя собой все...
8
В лицо дохнуло прохладой. От свежего воздуха закружилась голова! Хотя какой он там свежий?! В подземном-то гроте?
Со стоном я вывалился из
– Дарк!
– вскричал Рауль. Он подскочил, в глазах смесь радости и тревоги.
– Боги, ты вернулся! Как тебе удалось выбраться, демоны тебя забери?!
Видя, что сил у меня не осталось, Рауль быстро сорвал с пояса фляжку, дал напиться. Потом выдернул пробку из горлышка крохотного пузырька.
– Пей, - приказал он.
– Тебе нужны силы.
Я покорно проглотил что-то горькое, отдающее полынью. Скривился. Но по пищеводу действительно прокатилась теплая волна, я ощутил покалывание в мышцах. Кровь наполнялась энергией.
– Ты нашел?
– одними губами спросил Капитан нищих.
– Смог отыскать?
Я лишь покачал головой.
Рауль обессилено опустился на землю. Рот искривился, лицо потемнело.
– Не нашел, но...
– прохрипел я.
– Нашлись ответы... правильные ответы, Рауль.
Командор скривился, сказал горько:
– Ответы нам сейчас не помогут, брат.
– Видя, мое удивление, он уронил: - Беда, Дарк. Мы не успели...
Только сейчас я услышал далекий колокольный звон.
ГЛАВА 3. Черный ящик
1
Я вскочил, пошатнулся от слабости. Упал бы, если бы Рауль не придержал.
– Что происходит?!
Командор отвел взгляд, его рот искривила гримаса ненависти:
– Они здесь.
И так было сказано это «они», что объяснять не пришлось.
– Совет наблюдателей?!
– не поверил я.
– Здесь?!
– Армия карателей!
– Где они?! Отведи меня к ним, быстрее!
Пока бежали, Капитан нищих вкратце поведал, что меня, оказывается, не было около двух часов. Я ахнул, ведь для меня прошло не более пятнадцати минут! И теперь командор быстро пересказывал последние новости.
Когда Рауль выбрался наружу, поджидая меня, его моментально нашел патруль дозорных. Сообщили новость, что явились могущественные маги из Совета наблюдателей. И не просто пустились с поверхности, а распахнули портал! Магические завихрения от сильнейшего заклинания едва не разметали половину складского квартала и Блошиных нор, хотя портал открыли на пустоши где-то между.
– И чего они хотят?
Взгляд Рауля вильнул в сторону. Я потребовал:
– Говори! Не до церемоний!
– Им нужна твоя голова, - нехотя сообщил Рауль.
– Уверен, Темный лорд пляшет от этой новости.
– И он уже там?
– Насколько я знаю - да.
Хреновое известие. Не пришлось бы устраивать дебаты, кто прав, а кто виноват. Особенно учитывая тот факт, что все это гребаное низвержение - та еще пакостная штука.
– Как общее настроение?
И в этот раз взгляд Рауля попытался ускользнуть. Голос его звучал с неискренней бодростью:
– Пока держимся. Многих остудила драка на площади, других вывела из строя паника, но Доэль быстро исправляет положение.
Пришлось напрячь память, чтобы вспомнить обладателя этого имени.
«Ночной из Лавки оружейника? Точно, я видел его в лагере Дозора!»
Ага, широкоплечий
Ночной, весь иссеченный шрамами. Кажется, мне еще в первую нашу с ним встречу показалось, что он для командора кто-то вроде наставника.– Ты ему доверяешь?
– больше для проформы спросил я.
Рауль кивнул без паузы.
– Ему - в особенности. Это благородный воин и надежный мужчина. По совести, ему я сейчас доверяю больше всех остальных.
Что ж, обижаться не будем, это заслужено.
– Ему сейчас нелегко приходится, - продолжал Рауль.
– Он фактически заново собирает Дозор. Он первым поклонился Жезлу силы, показывая остальным, что магия Аухэнна - это наше родное.
– Его магические способности проснулись?
– Еще как! Словно того и ждали. До тебя ему далеко, но он уже маг приличной ступени.
Наверное, это повышает наши шансы. Да, молодец Рауль, времени даром не терял. Я спросил быстро:
– И сколько нас сейчас?
– Где-то полторы сотни бойцов. Будет больше, куда больше, когда придут Переродившиеся.
– Кто?!
Рауль оскалился в довольной усмешке.
– Это наш козырь, Дарк. Или ты думал, что Ночные будут все это время сидеть сложа руки?
– Ты доказал, что это не так.
– Верно. Но Переродившиеся - это сюрприз для всех, включая Темного лорда. Здесь неподалеку Рудник, не забыл? Это страшное место. Иной раз я думаю, что оно страшнее Обители проклятых. Те, кто туда попадает, буквально за пару месяцев опускаются до состояния животного. Жизнь на каторге перемалывает быстро, а ЭТА каторга страшней всех остальных! За все время существования Рудника на поверхность удалось выбраться двум или трем счастливцам. Не больше. Правда, говорят, что всех быстро нашли и прикончили в страшных пытках. Так что каторжники вынуждены ежедневно трудиться, ибо любая провинность слишком дорого обходится. Особенно в месте, где из еды только скудная баланда из хлеба и воды, из отдыха лишь мучительный сон на пять часов, а вместо «доброго утра» - беспощадные побои. И так до самого конца. Не до смерти, Дарк, нет. До мига, когда сознание полностью растворяется в боли и отчаянии, когда смерть становится привлекательнее материнских объятий. Но и тогда каторжников отпускают в Сумрачные чертоги не сразу.
Я покачал головой.
– Если все так плохо, почему пленники не умирают намерено?
Рауль усмехнулся мертвецкой улыбкой, от которой кровь похолодела.
– Этот Рудник - хуже пекла. И с него так легко не убежать, поверь, даже через могилу. Чтобы надсмотрщики сами уничтожили Знак реинкарнации каторжника, он должен доказать, что больше ни на что не годен. А экзаменаторы из надсмотрщиков умелые, они знают свою работу на «отлично». Когда видят, что каторжник отлынивает от работы и хочет переродиться, они утаскивают его на пытки. Снимают кожу целиком, начиная с пяток, заклинаниями удерживают жизнь, чтобы раньше времени не отдал концы. Прижигают, режут, выдергивают ногти и пилят зубы, а в конце вонзают раскаленный прут в живот, и, медленно вращая, накручивают весь ливер, пока...
– Хватит!
– не выдержал я.
Рауль кивнул. Добавил сдержано:
– И такие проверки ждут каторжника каждый раз, едва у надсмотрщиков только возникают подозрения. А на пытках, как только пленник произносит слова, как разумное существо, его убивают, возвращая в камеру. И тогда желание вновь очутиться на экзамене пропадает надолго. Убивают навсегда, отправляя на Перерождение, только тех, кто уже бесповоротно стал зверем, сойдя с ума от страданий.
Меня передернуло. Господи, насколько страшная картина! Оказывается, и в бессмертии людской разум может отыскать столь дьявольское, что...