Ночной охотник

— Шире, — сказал он. — Достаточно. Раскрой пальцами губки, покажи мне, что у тебя внутри.

Когда открылась маленькая дырочка, Виллафрид испустил тихий вздох.

— Сделай так, чтобы она стала мокрой, — проговорил он.

В этот момент раздался стук в дверь.

— Это шампанское, — Виллафрид подал Адель знак не сдвигать ноги. — Я налью тебе бокальчик, — сказал он, развернувшись, чтобы впустить служанку.

Глава 48

Деньги за миссию пришли довольно быстро — триста кредитов. Значит, если Анна не надула, заказ стоил шестьсот. Лишь произведя подсчёт, я сообразил, что не поинтересовался у охотницы стоимостью миссии. Что это со мной такое было? С каких пор я перестал в первую очередь думать о деньгах?!

Моя репутация у ВампХантеров слегка увеличилась, но всё равно осталась в минусе, так что соваться к Теплову нечего было и думать. Это наводило на мысли о присоединении к какому-либо клану. Постепенно до меня доходило всё больше информации о бонусах, которые давало членство в вампирском клане. Не пришло ли время перестать быть одиночкой, за которым все носятся, как гончие за зайцем?

Словно в ответ на мои мысли проявилась Изольда:

— Ты не стараешься, — начала она с упрёков. — Пьёшь мало крови. Такими темпами ты год будешь становиться дампиром, а время уходит!

— Куда мы спешим?

— Как куда?! Тебе надо получить преимущество перед всеми другими вампирами, ты что, не понимаешь? Иначе рано или поздно они загонят тебя!

Вот и у матушки возникло в голове сравнение с охотой. Правильно говорят: информационное поле едино.

Я мог бы ответить, что моя главная цель — найти пасхалки, а не упиться кровью, но зачем? Скорее всего, Изольда была неигровым персонажем, да и, в любом случае, ей следовало оставаться в образе. Чёрный Зверь, Заветы, все дела. Правила, правила, и ещё раз правила! Они буквально повсюду. Лично я их ненавижу. Люди бежали от реальности в виртуалку, чтобы избавиться от них. И что они нашли там? То же самое — сплошные ограничения. Нет, я не бунтарь, но я ищу свободу везде, где она только осталась. И когда обнаруживаю, что очередной островок потоплен, испытываю досаду и злость. Думаю, вы в состоянии меня понять. Представьте, что вы окружены водой, и она поднимается. Вот остался крошечный пятачок, на котором даже скатёрку не расстелишь, чтобы пикник с тёлкой замутить. А она всё равно поднимается! Поневоле взвоешь.

— У меня возникла идея получше, — сказал я.

— Какая?

— Присоединиться к клану.

— Мы это уже обсуждали!

— И что?

— Я запрещаю! — судя по голосу, Изольда буквально задыхалась от гнева и возмущения.

Как же: сынок пытается отбиться от рук! А у мамочки на него такие амбициозные планы. Уродец вдруг оказался одарённым малышом, и теперь непременно надо сделать его звездой местного шоу для пенсионеров-упырей.

— Твоё мнение я слышал, но решения принимаю сам. Не забывай: ты собиралась спустить мои останки в канализацию. Я жив только потому, что вашу лабораторию разгромили спецназовцы, дай им Бог здоровья и долгих лет процветания. Так что особо не выступай, лады?

— Разве ты не понимаешь, чем чревато для тебя вступление в любой из кланов?

— Кроме кучи преимуществ?

— Над тобой будут ставить опыты!

— А я думаю — поить свежей кровью, лишь бы я смог гулять под солнышком. Кровью, ради которой мне не придётся всё время кого-нибудь убивать, рискуя жизнью.

— Клан Эрманарих…

— Мамуля, скажу честно: мне плевать на ваш сраный клан. Одним больше, одним меньше. Думаю, пришло время позаботиться о себе, а не о твоих планах.

Возникла пауза. Я ждал, что Изольда ответит.

— Ты действительно решил вступить в клан? — спросила она, наконец. — Или просто дразнишь меня?

— Решил. Правда, не выбрал, в какой именно. Может, посоветуешь?

— В таком случае справляйся сам! — резко отозвалась Изольда, проигнорировав мой вопрос. — От меня поддержки больше не жди. И имей в виду: при случае я постараюсь убить тебя. Конкурентам Эрманарих дампир не достанется!

— Вот это в твоём духе. А то «сынок, послушай маму», «мамочка плохого не предложит», «я тебе помогу».

— Проклятый ублюдок!

На этой патетической фразе наш диалог закончился. Судя по всему, к числу моих врагов прибавился ещё один.

— Моя мать была не в пример ласковей твоей, — заметил Виллафрид.

— Изольда мне не мать.

— Ах, да, мы же в игре. Извини.

— Моя настоящая мать работала программистом в одной из фирм, создающих виртуальность. Приходила часов в девять, ужинала и ложилась спать.

— Она научила тебя всему, что ты знаешь?

— Нет, хакерство осваивать пришлось самому.

— Она ещё жива?

— Умерла несколько лет назад. Рак мозга.

— Моя тоже скончалась.

— Я в курсе. А теперь прости, но надо прочитать записи Сигурда — вдруг там есть что-нибудь важное.

Я припарковался возле сетчатого забора. Через него виднелись покорёженные бейсбольные кольца. На них тесно сидели нахохлившиеся «птицы». Ветер гонял по асфальту целлофановые пакеты и скомканную бумагу.

— Знаешь, я бы отправился искать её, — сказал Виллафрид.

— Что?

— Изольду. Если б я играл сам, то наверняка постарался бы найти её.

— Зачем?

— Не знаю. Но чувствую, что не устоял бы. Наверное, дело в том, что она… ну, вроде как мать. Пусть и не моя.

— Поясни толком.

— Мне кажется, отец учёл, что образ Изольды вызвал бы у меня подсознательное желание встретиться с матерью. Понимаешь?

— Сложновато. Но думаю, мысль я уловил. Вот только очень сомневаюсь, что ты прав.

— Почему?

— Зачем тебе было бы тратить время на сантименты, если задача игрока — отыскать части пароля? Ну, пришла б тебе в голову мысль найти Изольду. Ты бы всё хорошенько обдумал и забил на это. Разве не так?