Ночной всадник

Однако вода вскоре снова сделала петлю и понеслась вспять. Мак все еще питал иллюзию, что перед ним всего лишь небольшой изгиб, но, проскакав немного, все понял. Описав широкую дугу, поток, отделившийся по какой-то причине, вернулся к основному руслу, двигаясь вдоль него, и, следуя ему, Стрэнн непременно попадет прямиком в руки к Барри.

Мак стукнул себя по лбу, повернулся, сжав зубы, и галопом устремился к тому месту, откуда начал двигаться. В его очумелом мозгу возникла идея, что там напор воды должен несколько ослабеть и можно переправиться. Мак все время вглядывался, оценивая силу течения. Поток казался таким мирным, что Стрэнн уже собрался направить лошадь в коричневую воду, но как только он ослабил поводья, в середине реки среди мощных струй появился разрыв — все увеличивавшийся водоворот. На мгновение показалось черное дно. Мак снова натянул поводья и стал выжидать.

Стрэнн никогда прежде не боялся человека, зверя или стихии. И сейчас его приводила в ужас только желтая вспышка странного фосфоресцирующего блеска в глазах Барри, пугающе светившихся в ночи. Когда Мак отвернулся от потока, то замер в ожидании — так ждут только привидения. И кровь застыла у него в жилах.

Завеса дождя словно приподнялась и развеялась, Мак впервые смог посмотреть вдаль, на равнины. И только серая, омытая дождем пустыня предстала пред его взором. С гребня холма вновь послышался свист. Мак пригляделся и сквозь сумерки бури увидел нечеткий, как фантом, силуэт всадника, скачущего против ветра. Свист вздрогнул и прекратился, сменившись протяжным волчьим воем. Мак истерично погрозил кулаком. С человеком или зверем он был готов встретиться, но человекозверь!.. Стрэнн пришпорил лошадь и кинулся в воду.

Водоворот переместился вниз по течению, так что Мак вскоре уже разглядел противоположный берег. Он весело прикрикнул на своего коня и соскользнул с седла, стремясь помочь бедному животному. Но поток начал играть ими, словно мячиками, и вскоре их головы скрылись под водой.

Однако это продолжалось только мгновение. Оба вынырнули. Лошадь пряла ушами и громко фыркала. Мак ухватился за подпругу, гребя свободной рукой, чтобы удержаться на поверхности. Сначала течение сорвало с него плащ. Затем последовали пояс и винтовка. Мак энергично греб одной рукой.

Поток уносил их все дальше, и хотя вода яростно перехлестывала через лошадиную спину, они существенно приблизились к спасительному дальнему берегу.

Но все испортила случайность. Бревно неслось по реке, — и Мак слишком поздно его заметил, — толстое бревно крутилось словно живое. Оно мчалось прямо на них. Стрэнн только успел предупреждающе крикнуть, словно несчастное животное могло бы его понять, и тут же огромный таран легко проткнул голову лошади. Послышался жуткий звук, не приглушенный даже грохотом воды. Лошадь камнем пошла на дно, увлекая за собой Мака.

Стрэнн слепо и безнадежно сражался за свою жизнь. Он находился в самом центре потока, и его все время тянуло вниз, хотя Мак и пытался всплыть. Он уже не боялся. Он знал — это смерть, но все же смерть от стихии, а не от рока или человекозверя. Охотник приподнял голову, пытаясь рассмотреть берег, и предпринял последнюю попытку в борьбе за жизнь.

Но тут он увидел черную голову, рассекавшую воду прямо перед ним. Держась рукой за загривок зверя, плыл человек. В то же мгновение крепкая рука ухватила Стрэнна за воротник и медленно поволокла против течения.

В первое мгновение Мак так удивился, что даже не попытался отбиться. Поток тащил всех троих. Стрэнн опомнился и попытался помочь. И они стали медленно, но упорно продвигаться к берегу. Вороной жеребец плыл с удивительной силой, вскоре все очутились на мелководье, в стороне от стремнины, а потом под ногами появилось дно, и Мак удивленно посмотрел на Барри. Тот стоял возле тяжело дышавшего жеребца. Дэн даже не сбросил плащ, у него просто не оставалось на это времени, если он хотел спасти своего противника, и сейчас он сбросил плащ, освободив руки. Барри тяжело дышал, но голова его была высоко поднята, а улыбка изогнула уголки рта. В глазах светился желтый проблеск, сигнал угрозы для Стрэнна.

Дэн вытащил два револьвера. Один оставил себе, второй ткнул Стрэнну. Мак автоматически взял оружие.

— Сейчас, — мягко сказал Дэн, — мы вооружены одинаково. Назад, Барт!

Волк зарычал от желания вцепиться Маку в горло.

— Вот собака, в которую ты стрелял. Сначала попади в меня, потом можешь пристрелить и Барта. Если я упаду, он сразу на тебя бросится. Выкладывай свои условия; стреляй, как хочешь. Или, может, ты предпочитаешь ножи, или… — желтый огонек блеснул в глазах Барри, — врукопашную?

Печальная правда дошла до Стрэнна. Барри спас его в воде, чтобы убить на земле.

— Барри, — медленно произнес Мак, — это твоя пуля настигла Джерри, но ты мне уже отплатил. Драться больше не надо. Вот твое оружие.

И Стрэнн швырнул револьвер в грязь к ногам Дэна, повернулся и пошел. Ответа так и не последовало, кроме рычания Черного Барта и резкой команды его хозяина «Назад!». Только когда пелена дождя сомкнулась за его спиной, Стрэнн оглянулся. Странный человек и странный волк. Мак снова зашагал сквозь бурю.

А Дэн Барри? Дважды перед ним стоял вооруженный человек, и дважды он не захотел его убивать. Удивление нарастало в его душе, удивление и страх. Он терял пустыню или она его? Проявления ли человечности направляли его к смиренной и убогой жизни? Внезапно ненависть ко всем людям — Стрэнну, Баку, Кети, даже к бедному Джо — полыхнула в груди Свистуна Дэна.

Людская сила не смогла его победить, но как же победила тогда человеческая слабость? Барри вскочил на Сатану и яростно рванул в бурю.

Глава 41 СУМЕРКИ

Проследить приход ночи, уловить тот момент, когда потемнело свинцовое небо, в тот день не сумел бы даже очень внимательный наблюдатель. Весь день тень и свет состязались, словно играя в прятки, в зависимости от того, какой толщины становился покров облаков. Но ночь наконец пришла. Небо потемнело, и тугие струи дождя стали невидимы. А вскоре окна ранчо увидели уже омытое дождями небо, с которого весело и ярко засияли звезды. Дэн все еще не возвратился.

После такого переполненного событиями дня тишина ночи являлась более болезненным предзнаменованием, чем гром и молния. В тишине повисло ожидание. В гостиной все молчали.

Буря миновала, и очагу позволили угаснуть, но тлеющие красноватые угли все еще излучали достаточно тепла. Вонг Лу принес большую лампу, пылавшую белым светом, однако Кети подвернула фитиль, и сейчас лампа отбрасывала только желтый круг в угол комнаты. Основной свет, играя на лицах Кети и Бака, шел от камина, в то время как старик Джо был едва заметен при редких сполохах умиравшего пламени. Лицо его матово белело, так же как и длинные руки, сложенные на груди.