Нокаут чемпиону. Вторая часть
Шрифт:
Игорь резко повернулся на другой бок. Нет, думать о ней он сейчас не станет, иначе не сможет сказать завтра Серому то, что обязан сказать. Всё, что произошло сегодня, слишком ярко стояло перед глазами… Вот – дерево перед лобовым стеклом. Вот – дерева нет. Оно осталось справа, со стороны Белозерцева. Почему он повернул руль так, чтобы принять удар на себя? В такие моменты у человека срабатывает не разум, а инстинкт самосохранения. Но почему же подсознание Серого сработало на спасение Мелихова, а не на собственное выживание? Игорь не находил ответа.
За всю ночь он так и не сомкнул
– Спит? – спросил он у вышедшей в коридор дежурной.
– Сейчас гляну, – любезно кивнула сестричка, и через минуту позвала его.
Серёга лежал с открытыми глазами.
– Привет… – неловко поздоровался Игорь.
– Привет, – отозвался Белозерцев.
– Ну, как ты? Совсем хреново? – Мелихов не мог найти нужных слов и злился на себя за это. – Как себя чувствуешь-то?
– По сравнению с Бубликовым – неплохо, – повторил парень затёртую шутку.
Игорь присел рядом с ним на высокий стул.
– Что тебе принести?
– Ничего не надо, Леночка принесёт вечером, уже звонила…
– Доктор говорит, завтра тебя из реанимации выкинут – мол, не такой уж ты и больной… – произнес Мелихов, проглотив реплику про Ленку.
– Сам поражаюсь, – усмехнулся одними губами тот. – Думал, крантец. «Прощай, Ленка», – даже успел себе сказать. А ты?
– Я не успел, – выдавил Игорь.
– Мне даже померещилось сперва, что ты… хочешь подохнуть. Ну, блин, думаю, урод! Если жизнь надоела, я-то тут при чём?
– Не, Серый… С тобой я на тот свет не хотел. Ты мне на этом уже вот здесь, – Игорь показал себе на горло.
Белозерцев усмехнулся.
– Взаимно, Мелихов… Достал ты меня за последнее время.
– А зачем тогда спас? Ты ведь спас меня, верно? Чё ж ты так лопухнулся?
Разговор в этом тоне приносил странное облегченье – Игорю трудно было притворяться, что питает к бывшему другу искренние чувства. Ну не мог он любить человека, который целует, ласкает, да просто притрагивается к его Ленке! Оказалось, испытывать благодарность, а тем более быть обязанным жизнью – тяжёлый, малоприятный труд, если обязан не тому человеку. И всё же – почему?
– Почему? – повторил Игорь вслух.
– Хотел до Консалеса тебя довезти, – ответил тот вызывающе. – Чтобы тот отметелил тебя как следует. Разуму научил и пояс отобрал.
– Да ты и так у меня всё отобрал, – горько произнёс Мелихов. – Ты ведь угадал, Серый… Что-то я не очень вчера сопротивлялся. Только в последний момент сдрейфил. Не готов я ещё… туда… Сам не знаю – почему, но не готов. Значит, спасибо тебе, что ли…
– Ну тебя, Гоша! Не жалоби меня! Радуйся, что цел, а спасибо своё… Засунь куда-нибудь. Должок на тебя не повешу, не бойся.
– Твою мать, Белозерцев! А ведь снова тебе повезло, как ни глянь, – помотал головой Игорь, словно изумляясь. – Герой раненный! Валялся бы я здесь сейчас переломанный – кто знает, над кем бы она плакала…
– Ленку я тебе не отдам, хоть ты прямо сейчас пойди и вскройся! Мы скоро поженимся, и ничего ты не сделаешь! – повысил голос приятель. – Сейчас кости сращу, и всё, тянуть больше
не будем.Он говорил слишком громко, и сестра, дежурившая у «ресепшена», сразу же подошла к ним:
– Посетитель вас беспокоит?
– Не, оставь… – отмахнулся Серёга. – Всё нормально.
Девушка отошла. Игорь сидел, крепко сжав кулаки, и глядел в пол. Белозерцев тоже отвернулся от него и смотрел прямо перед собой. Некоторое время оба молчали, а потом Мелихов, сделав над собой усилие, произнёс:
– Нужно тебе это или нет… Выслушать придётся. Короче. Прости меня, Серый. Я ведь знал… что не ты анонимки писал. Точнее, не знал, но сам себя накрутил… В общем…
– Мелихов, я не ставил против тебя… – вдруг произнёс парень. – Никогда в жизни.
– Я знаю, Серый… Прости…
– И в этот раз тоже… с Консалесом… На тебя поставил, – добавил Белозерцев. – Сам не знаю, почему.
Игорь удивлённо поднял на него глаза.
– Что ж, теперь ставка пропадет? – хмыкнул он. – Опять ты в пролёте!
– Не привыкать. Подожди, поправь мне… Под головой что-то жёстко, – попросил друг.
Мелихов послушно подтянул ему подушку, стараясь не задевать рану.
– Ты ментам сообщил? – неожиданно спросил тот.
– Нет… – Игорь медленно покачал головой.
Он понимал, о чём говорит Белозерцев, но никак не мог заставить себя озвучить ужасную догадку, тем более – назвать имя.
– Ты сечёшь? Нет, ты точно сечёшь? – разволновался приятель. – Да я эту тачку… каждый винтик в ней знаю, в сервисе от меня все шарахаются – достал. Звони ментам, Гош! Охранник в посёлке что говорит? Кто мог…
– Нет. Я сам должен… – упрямо повторил Мелихов. – Понять хочу – за что.
– Ты… Ты что – знаешь, кто это? Точно?
Серый уставился на него с приоткрытым ртом. В его глазах мелькнула догадка. Игорь отвернулся.
– Гоша… Ты же не думаешь… В общем, когда этот… ну, про ставки-то набрехал. Я-то решил тогда, что просто нас с тобой развести захотел, он же терпеть меня не мог, гнида завистливая…
Игорь обречённо поднял на него глаза. До последнего момента он надеялся, что его догадка – просто бред, совпадение. Но вот и Серый тоже…
Здоровой рукой парень, забывшись, запустил было руку в шевелюру, но вовремя отдёрнул, не дотронувшись до раны.
– Твою мать… А на меня специально стрелки перевёл, значит! – воскликнул он. – Да нет, не могу поверить… Ладно, бабки поставил, угрожал. Но – убить? Не, не он…
– Он, Серый… – Мелихов перевёл взгляд на белое облако за хорошо вымытым окном, – он…
– Когда же он успел шланг-то подрезать?
– Ночевал у меня, утром уехал.
– Ох. еть!.. Гоша, он же понимает, что ты догадаешься, раз живой остался!
– Угу…
– Вызови ментов, Гоша. Давай, я своим ребятам скажу. Пусть найдут. Честное слово, сам заплачу им, лишь бы эту гниду… А то ведь хрен его знает, что он теперь сделает. За сестру не боишься?
– Олег Павлович вчера её к матери отвез и остался с ними. Я сразу же позвонил… А ты, пожалуй, и правда, скажи своим… И пусть ещё кого к маме с сестрой отправят – для надёжности. Только ментам пока не надо. Я в глаза хочу человеку посмотреть.