Нокаут чемпиону. Вторая часть

«Мариночка!» Такая же дрянь, как и ты. Может, ты думаешь, что она была очень нужна мне? Мне нужен был ты, я думал, ты поможешь моему бизнесу. Но ты оказался эгоистом. На твои копейки можно было только покупать сестрёнке обновки. Сумма твоего выигрыша была меньше суммы моего долга! А ты продолжал думать, что я мелкий лавочник.

Что ты знаешь о больших деньгах, ты, который только и умеет, что махать кулаками? Разве варит твоя пустая башка? Слушай – я поставил против тебя всё, что у меня было, занял огромную сумму, чтобы отбить прежний долг. Иначе моя жизнь не стоила бы и гроша. Ты должен был проиграть, все знали, что ты проиграешь, хоть и врали тебе в глаза… А ты взял, б…, и выиграл!

Но я дал тебе ещё один шанс – и себе тоже. Эти деньги – какие-то пятьсот тысяч баксов, могли временно спасти меня, отсрочить приговор. Но – ты отказал родной сестре, а ведь её могут убить вместе со мной! Поинтересуйся потом, сколько синяков у неё осталось на заднице – за то, что не умеет просить. Мне нечего уже терять – ты понял это? Меня всё равно замочат – эти люди не прощают. Так что мне всё равно, кто найдет меня раньше. Но я собирался взять с собой тебя!!! Жаль, не удалось. Видно, у тебя есть ангел-хранитель. Мне он уже не положен – за всё надо платить, как сказала твоя умная хромоногая шлюха. Но и она тебя бросила в конце-то концов – ты всем надоел! Прощай. Желаю тебе всего самого худшего».

Игорь прочитал письмо ещё и ещё раз и всё никак не мог поверить, что его писал тот самый милый, отзывчивый человек, который сидел здесь вчера напротив, сочувственно смотрел в глаза и так искренне произносил слова поддержки. Мир в который раз вставал с ног на голову, и Мелихов начинал думать, что он, и правда, тупой идиот, ничего не понимающий ни в жизни, ни в людях.

Не зная, чем занять себя, он взялся просматривать почту – вся она была от незнакомых людей. Первое письмо оказалось обычной рекламной рассылкой. Второе сверху – от какой-то Натальи. Игорь хотел было удалить его, не открывая, но вдруг остановился. В названии стоило «Re: от Лены», а датировано оно было сегодняшним утром. Мелихов нажал на конвертик и начал читать – сначала рассеянно, потом – всё внимательнее.

«Леночка, солнышко! Прости меня, что пропала. Представляю себе твоё лицо, когда ты услышишь мои новости. Лен… я родила. Знаю, знаю, я ничего тебе не говорила. Просто у нас была такая ситуация… угроза выкидыша, я постоянно ревела. В общем, до последнего момента мы с мужем не знали, выживет ли ребёнок, и боялись. Даже самые близкие ни о чем не догадывались. Но сейчас… Сейчас я могу сказать. Девочка родилась, конечно, недоношенная, но здоровенькая. Мы быстро набираем вес. Забот очень много, но сейчас я уже могу немножко расслабиться.

Дорогая, теперь о том, что происходит с тобой… Я тебе ответила тогда, и в тот же вечер… начались схватки. Так что твоё последнее письмо я увидела только после роддома, и, такая свинья, закрутилась с малышкой, когда ты, наверное, нуждалась во мне. Конечно, ты просишь ни о чем тебя не спрашивать, и я не могу настаивать. Но меня так расстроило, что тебе плохо… Леночка, милая, напиши мне, очень тебя прошу. Я ничего не буду говорить, если ты не захочешь…

Да, ты просила меня не отвечать на этот адрес. Но пока я лежала в больнице, Павлик, дурень, почистил почтовый ящик за всё лето, оставил только сентябрь, а ты ведь до этого так давно не писала мне – в общем, другого адреса у меня нет. Понятия не имею, что делать, надеюсь, письмо ты всё же получишь. Надо было нам давно перейти на телефонную связь, вот дурочки-то… Не знаю, с чьего адреса ты писала, но, кажется, я тебя не подвела – рассказала только о себе. Целую!!! Да, кстати, вчера по телевизору объявили, что разбился какой-то боксёр – надеюсь, речь шла о не о неком зашифрованном М. … – ну, ты меня поняла».

Игорь прокрутил курсор вниз, в бешеной надежде, что Наталья не стёрла историю переписки. Ему повезло – девушка оказалась несообразительной или просто очень спешила. В общем, подругу она всё-таки «подвела», потому что прямо за реквизитами начинался текст от Ленки:

«Наташ, прости меня и забудь обо всем, что я рассказала тебе в прошлом письме. И пожалуйста, никогда больше не напоминай мне о моих словах. Человек, которого я люблю, показал своё отношение ко мне. С этим ничего нельзя поделать и изменить. Я для него – просто неодушевлённый предмет, вещь, которую можно использовать, а можно и выбросить. Такие отношения мне противны. Я продолжаю любить его – иначе жить не могу. Но, если тебе меня жалко – ни о чём больше не спрашивай. Пиши мне только на старый домашний адрес, этот удали, он теперь не мой. Лена».

Игорь глянул на дату – девушка отправила письмо через день после боя с Будресом. Мелихов быстро пролистал предыдущее послание Наташи и снова увидел Ленкин текст, датированный шестым сентября – этим вечером они разговаривали с девушкой в темноте спортзала.

«Наташенька, хочу поделиться с тобой тем, что случилось со мной за последнее время. Нет сил держать всё это в себе. Ты ведь знаешь – я человек закрытый, рассказывать про себя не люблю. Да и что рассказывать? Но… Сейчас ты очень нужна мне, только ты можешь понять. Впервые в жизни я люблю. Я не знала, что это бывает так. Нет, я влюблялась и раньше, но то, что я чувствую сейчас… ни на что не похоже. Любовь эту нельзя назвать счастливой – никогда в жизни она не будет взаимной. Но ни за что на свете я не отказалась бы от того, что со мной происходит. Я радуюсь хотя бы тому, что могу каждый день видеть дорогого мне человека, находиться с ним рядом, прикасаться к нему. Это необычный мужчина. Судьба так странно распорядилась мною. Я никогда не думала, что жизнь моя может пересечься с жизнью известного боксёра М., он чемпион мира. Но это неважно. Я люблю его вовсе не за это, ты знаешь – бокс никогда меня не интересовал. Это мужественный, сильный, цельный человек. А ещё – добрый, ласковый, тонкий и умный. Можешь не верить, но это так. И знаешь, я могу сказать тебе, что чувствую себя на самом деле нужной ему. Мне даже кажется, что он проявляет ко мне тёплые дружеские чувства. На большее, конечно, я не претендую – ты же понимаешь… Это очень больно, что он никогда не посмотрит на меня, как на женщину. Смешно, но его друг – очень хороший и добрый парень – признался мне в любви и позвал замуж. Кто-то оказался способен любить меня, но меня это совсем не греет. Я и не мечтаю, что что-то изменится. Просто живу сейчас одним днем. Я очень несчастна. И очень счастлива…»

Кажется, впервые в жизни у Мелихова дрожали руки, когда он двигал мышкой – туда-сюда. Он в десятый раз перечитал оба письма. На всякий случай Игорь даже распечатал их и принялся изучать снова – уже на бумаге.

Но уже через десять минут бессильно откинулся в кресле. Неужели всё, что произошло, то самое пепелище – дело его собственных рук? Ясно только одно – он не ошибался тогда: Ленка любила его, сильно любила! Однако восторг от этого открытия мгновенно потух, и оно легло на сердце тяжёлым камнем. В чем он допустил промах? Когда и чем обидел её?

Мелихов впервые пытался проанализировать то, что происходило с ними в те дни. Горечь и обида, должно быть, затмили для него многие факты. Сейчас он должен не упустить ни одного из них. Первое письмо написано накануне боя. Удивительно, как она могла не догадываться, что значит для него? Разве не всё, что он делал, свидетельствовало о его любви? Мелихов вспоминал каждое слово, каждый жест. Почему же она ничего не замечала и принимала его внимание за дружбу? Хорошо, пусть он играл, но перестал ведь играть перед самым боем! К тому времени Игорю давно казалось, что она всё знает, только ещё сомневается и боится надеяться.

Ладно, сейчас важно не это, а то, что произошло после боя. Даже если их разговор ночью, в тренажерке, не объяснил ей… Когда Игорь бросился к ней из ринга, она, в любом случае, всё поняла. Они вместе ехали обратно, он целовал её, обнимал. Но потом… Второе письмо не давало ответа – в чем всё-таки его вина? С чего Ленка решила, что Игорь хочет выбросить её, плохо относится к ней? В какой момент Игорь сделал что-то непростительное с её точки зрения, то, что перечеркнуло для неё всё остальное? Неловкое слово? Что-то связанное с её хромотой? «Такие отношения мне противны», – пишет она. Тогда, в спальне, она сказала это самое «противно», оказывается, совсем в ином смысле – пытаясь донести до него какую-то обиду. Но почему не донесла? А предпочла попросту уйти к Серому…

И ведь Мелихов почем зря ревновал тогда! До определённого момента Ленка и думать не хотела о Белозерцеве. Но, может, это его работа? Помнится, Серый «открыл глаза» девушке, что Игорь взял её на работу, как инвалида. Мог ляпнуть и что-то ещё.

Мелихов не находил ответа, как ни старался. Он только вспомнил – девушка ещё на обратном пути из развлекательного центра вела себя странно, отстранялась от него, Игорь тогда решил, что она стесняется Виктора. Но когда Мелихов мог успеть обидеть её, если после матча всё было так замечательно? Нет, здесь не обошлось без чьего-то участия, чужой злой воли, навета. Белозерцев? Да ведь он сразу же после боя, расстроившись, уехал к какой-то бабе… Кто ещё мог «помочь» – Сашка? Вот это вполне вероятно. А может, Светка? Виктор? Или, пока он спал в машине, звонила мать, или Вика?