Носитель фонаря

– Сглаз на него! – закричала Ева

– Висит!

Добежав до застывшего в конце тоннеля Хохена, мы обогнули рыцаря, и я уже отставал – с благими целями пожертвовать собою во имя коллектива, – с тоской вспоминая расстояние до кладбища. Раздался лязг меча и сочное чавканье, обезглавленный еж, заливая все кровью из отрубленной шеи, сделал еще несколько шагов и упал громоздкой тушей, растопырив длинные иглы во все стороны.

– Опять мы без лута, – вздохнул Акимыч.

– Вы видели?! Вы видели?! – Лукась аж приплясывал вокруг ежа. – Сир Хохен сам вмешался в бой, не дожидаясь ничьих смертей!

– С одной стороны это прогресс и хорошо, – сказала Ева, – с другой, если он теперь будет лезть в бой, то у нас не получится нормально сражаться.

– Ага, – ответил Акимыч, – а сейчас мы так нормально сражаемся! Особенно сейчас сражались шикарно.

Сир Хохен пялился на нас пустыми черными прорезями забрала и выглядел таким же неживым, как и всегда.

– Может, у него к таким ежам какая-то личная неприязнь? – сказал Акимыч. – Давняя травма из далекого прошлого? Люк, может попробуешь с него хотя бы шкуру успеть снять, с ежа-то? Она смотрится как что-то, что прилично загнать можно.

– Способностей не хватит. – сказал Лукась. – И вообще разделочный нож погиб во время уничтожения нашего имущества в Мантисе, а нового мне никто не купил и не подарил.

Следующими на очереди были два крысюка, которые выглядели как совершенно нормальные крысы, только очень большие и рогатые. Этим явно поплохело, когда они сожрали отравленную приманку, тем не менее, они развернули к нам тупые морды и потопали, покачиваясь, в битву. Видимо, мы опять побежали бы, но тут Гус с хряканьем выскочил вперед и принялся орудовать копьем.

– Лечи его! – крикнула Ева Лукасю и поспешила присоединиться к драке белым вихрем молний.

Рядом крутился Акимыч, высоко подпрыгивая и сжимая шпагу двумя руками, он пытался проткнуть крыс сверху и довольно ловко уворачивался от вялых взмахов когтистых лап.

Ну а я? А я что? Я стоял, держал фонарь – освещал ребятам поле деятельности. Тоже, между прочим, очень важная функция. И уверен, что именно мой сглаз поспособствовал тому, что из боя все вышли практически без единой царапины.

– Так тоже пойдет, – сказала Ева, отдуваясь, так как делала дыхательные упражнения для восстановления маны. – Гус Гаффи, ты прямо молодец, но все-таки будь осторожнее, это тебе не осьминожки на рыбалке. Так, что там дальше? Это что у нас из стены торчит?

– Похоже на помесь червя с пуделем: уши кудрявые и тело кольчатое.

– Говорила же, альвы ублюдки конченые, – кивнула Ева, перехватывая посох поудобнее. – Кстати, судя по концентрации кошмаров, мы уже где-то неподалеку от мастерской здешнего главного затейника.

– А у альвов есть мастерские?

– А ты думал он это все на коленке сочиняет? Все ручками, ручками, если, конечно, у этого альва ручки есть.

– Что, бывают альвы без рук?

– Без всего бывают. Они же духи, кто там разберет, что у них есть, а чего нет.

Пещеру кошмаров за день мы зачистить все же не смогли, основная задержка случилась из-за Акимыча, который пал смертью храбрых и растоптанных, попав под атаку бронированного жука. Пока мы ждали, когда Акимыч воскреснет и сумеет до нас добраться, Ева опять достала карту сокровищ.

– Как мы там, сильно продвинулись?

– Непонятно. Крест стал полупрозрачным и расплылся вот над этой областью. Тут целая система пещерных залов и как теперь этот клад искать… Эх, как бы нам сейчас не помешал высокоуровневый археолог! Им клады и артефакты сами в руки идут, на археологической панели высвечиваются, а нам придется тут все ручками обшаривать, с не самыми сильными шансами на успех.

Прибежавший с кладбища Акимыч хвастался взятым уровнем, ободряюще хлопал нас по плечам и говорил комплименты, так что мы отравили еще парочку монстров и относительно успешно с ними разделались, если не считать того, что в Еву плюнули кипящей отрыжкой. Плевок пришелся нашему командиру прямо в лицо, после чего Ева объявила сегодняшний поход законченным, нанесла на щеки охлаждающие мази в два пальца толщиной и уселась сортировать лут. Деньгами мы получили примерно четыреста золотых на всех, но Ева сказала, что все это ерунда, потому, что в луте есть кое-что поценнее.

– Одних печёночных камней пятнадцать штук крупных. И не надо так кривиться. Ценный алхимический ингредиент, их тут на триста золота минимум. «Бархатистая бровь» – понятия не имею, что это такое, но выглядит дорого. Кстати, Гус возьми наручи кольчужные, из последнего как раз выпали. Зеленка, правда, но к силе и выносливости хорошо дают. А вот, пожалуй, самое крутое – рецепт «Большого крысиного изумления». Кулинария сотого уровня.

– Это мне, да? – восхищенным голосом спросил Акимыч.

– И что ты будешь делать с рецептом сотого уровня? На стенку повесишь? Тебе еще лет пять до него качаться.

– Ну уж, пять…

– Нет, Акимыч, прости, но это на аукцион. Рецепты такого уровня – это минимум четыре тысячи золота. А этот, может, еще и намного дороже, все-таки место уж очень непростое. Тебе деньги на аренду капсулы нужны?

– Нужны, – печально сказал Акимыч.

– Ну вот, продадим и разделим на четверых. Тебе с него минимум двести долларов придется.

– Почему на четверых? – спросил я. – Нас же пятеро.

– Потому, что Гус твой слуга, а слуги в дележе добычи хозяев участия не принимают.

– Он вообще-то член клана! – возмутился я. – И в бою от него проку больше чем от нас всех вместе взятых, если тебя не считать.

– Ты думаешь, – ледяным тоном сказала Ева, – что мне денег жалко? Его положение слуги – лишь повод ему наличности в лапы не давать. Или ты не догадываешься, что он с ней немедленно сделает?

–Все равно, – уперся я. – Это просто нечестно!

– Нечестно – давать деньги алкоголику, которому любой медяк прожигает ляжку, требуя чтобы его немедленно пропили в первой попавшейся забегаловке! Ему и так в кошель с лута сыплется предостаточно, чтобы допиться до отвалившейся печени! И не надо мне тут объяснять за мировую справедливость! Гус! Ты как сам считаешь, что случится с тысячей золотых, попавших тебе в руки?

Гус поскреб подбородок и хмыкнул.

– Да по всему выходит, что то и случится.

– И раз уж ты ухитрился раздобыть себе слугу-пьяницу, то твой долг – всеми силами помогать ему избавиться от дурной привычки.

– Например, лишая его законной добычи. Нет, мне это не нравится. Но можно сделать так, мы открываем счет в банке и складываем туда долю Гуса до лучших времен. Акимыч, Лукась, вы что скажете?

– У меня батя, когда выпивал, мы очень плохо жили, – некстати сказал Акимыч. – Но он закодировался и теперь только по праздникам.