Новая философская энциклопедия. Том четвёртый Т—Я

174

ФГНОМГНОЛОГИЯ наблюдения за психической жизнью, и то, что становится доступным в результате подобного наблюдения, есть «феномен» — в широком смысле, согласно Брентано, вообще все, что может стать объектом научного рассмотрения. В этом смысле становится возможным говорить о «внутренних», психических, и «внешних», физических, феноменах. Специфику психических феноменов определяет то, что им присуще «внутреннее ин- тенциональное существование» (см. Интенццональность). Понятие феномена становится ключевым в феноменологии Гуссерля. Обращаясь к античной традиции, Гуссерль выделяет естественно-научное толкование феномена, закрепившееся в философии Нового времени (Галилей, Ф. Бэкон), — вещь, взятая так, как она непосредственно предстает в чувственном опыте вместе с ее качествами, связями и отношениями, причем явленность вещей в чувственном созерцании противопоставляется тому, как они есть «сами по себе»: чувственные вещи — это «всего лишь явления» (blosse Erscheinungen) — в том смысле, что с их помощью дает о себе знать, «возвещает» о себе подлинная природа. Называя свою философию «феноменологией», «наукой о чистых феноменах», Гуссерль расширяет традиционное понятие феномена, который обозначает теперь не только определенные аспекты вещи, данные нам в восприятии, но характеризует также «единство, пронизывающее смену созерцаний», т. е. «чистые» содержания, «единства» сознания, которые могут быть изучены вне их возможной связи с реальным физическим миром. Однако та методическая процедура, которая должна была, по Гуссерлю, сделать доступными эти феномены, — феноменологическая редукция — неоднократно вызывала возражения коллег Гуссерля по феноменологическому движению (Т. X. Липпс, А. Пфендер и др.). Высказывались предположения о возможности обращения к феноменам как к конкретным «реальностям» (философским, религиозным, этическим, эстетическим и т. п.). Если для Гуссерля феномен есть то, что «показывает себя» очевидным и достоверным образом, то Хайдеггер, обращаясь, в частности, к аристотелевской трактовке этого понятия, пытается показать, что феномен не обозначает ничего «содержательного», но относится только к «способу», каким нечто становится нам доступным (отсюда тезис, что феноменология не должна быть необходимо связана с трансцендентальным сознанием). Хайдеггер утверждает также, что к «способу бытия» феномена необходимо присуще как «показывание себя на себе самом», так и «скрывание себя». Лкг.: Херрманн Фр.-В. фон. Понятие феноменологии у Гуссерля и Хай- деггера. Томск, 1997; Neue Entwicklungen des Phanomenbegriffs, «Phanomenologische Forschungen», Bd. 9. Munch., 1980. И. А. Михайлов ФЕНОМ E H АЛ И 3 M — субъективно-идеалистическое учение, согласно которому познание имеет дело не с объектами материального мира, существующими независимо от сознания, а лишь с совокупностью элементарных чувственных компонентов (ощущений, «чувственных данных», сенсибилий и т. п.). Считая, что все содержание познания может быть редуцировано к чувственным восприятиям, феноменализм признает их единственной реальностью, доступной человеку. Существование материальных объектов приравнивается к их наблюдаемости в опыте индивидуального субъекта (положение Беркли: «Существовать значит быть «воспринимаемым»), толкуется как продукт воображения (Юм), совокупность актуальных и потенциальных ощущений (Дж. Милль) или «комплекс ощущений» (махизм). Феноменализм присущ англоамериканскому неореализму, отождествляющему материальные объекты с «чувственно данными» (причем последние признаются зависимыми от субъекта познания и вместе с тем существующими вне сознания индивида). В рамках логического позитивизма была выдвинута концепция т. н. лингвистического феноменализма, признающая высказывания о материальных объектах эквивалентными множеству высказываний о «чувственных данных». В. А. Лекторский ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ РЕДУКЦИЯ- см. Редукция феноменологическая. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ — учение о феноменах', направление в философии 20 в., основанное Э. Гуссерлем. I. Феноменология как философское понятие впервые употребляется в работе И. Ламберта «Новый органон», где обозначает одну из частей общего наукоучения, теорию кажимости (Theorie des Scheinens). Затем это понятие перенимают Гердер, применяя его к эстетике, и Кант. У Канта была идея, о которой он сообщал Ламберту: разработать phaenomenologie generalis, т. е. общую феноменологию как пропедевтическую дисциплину, которая предшествовала бы метафизике и выполняла критическую задачу установления границ чувственности и утверждения самостоятельности суждений чистого разума. В «Метафизических начальных основаниях естествознания» Кант уже в несколько ином смысле определяет смысл и цели феноменологии. Она вписана в чистое учение о движении в качестве той его части, которая анализирует движение в свете категорий модальности, т. е. возможности, случайности, необходимости. Феноменология теперь приобретает у Канта не только критическое, но и позитивное значение: она служит преобразованию явления и явленного (явленного движения) в опыт. В ранней философии Гегеля под феноменологией (духа) понимается первая часть философии, которая должна служить фундаментом для остальных философских дисциплин — логики, философии природы и философии духа (см. «Феноменология духа»). В зрелой философии Гегеля феноменологией именуется та часть философии духа, которая в разделе о субъективном духе располагается между антропологией и психологией и исследует сознание, самосознание, разум (Гегель Г. В. Ф. Соч., т. III. М., 1956, с. 201-229). В 20 в. понятие и концепция феноменологии приобрели новую жизнь и новый смысл благодаря Гуссерлю. Феноменология Гуссерля — широкое, в потенции бесконечное поле методологических, а также гносеологических, онтологических, этических, эстетических, социально-философских исследований любой темы философии через возврат к феноменам сознания и их анализу. Главные принципы и подходы гуссерлевской феноменологии, в основном сохраняющие свое значение на всех этапах ее эволюции и при всех оговорках признаваемые в различных (хотя и не во всех) модификациях феноменологии как направления: 1) основоположение, согласно которому «всякое изначальное (original) данное созерцание является истинным источником познания», Гуссерль называет «принципом всех принципов» философии (Husseriiana, далее: Hua, Bd. Ill, 1976, S. 25). В программном документе ранней феноменологии (Введение к первому выпуску «Ежегодника феноменологии и феноменологических исследований») говорилось, что «только благодаря возврату к изначальным источникам созерцания и к почерпнутым из них усмотрениям сущностей (\№senseinsichten) можно

175

VHUllWlVi 1_11 KJJI W 1 К1/1 сохранить и обновить великие традиции философии»; 2) осуществляя феноменологический анализ, философия должна стать эйдетической наукой (т. е. наукой о сущностях), об усмотрении сущности (Wesensschau), для движения к которой прежде всего требуется сформировать специфическую установку, мотивацию (Einstellung) исследовательского интереса, противоположную наивной «естественной установке», которая типична как для обыденной жизни, так и для «фактических наук» естественно-научного цикла (Hua, III, S. 6, 46, 52). Если мир в естественной установке предстает как «мир вещей, благ, ценностей, как практический мир», как непосредственно данная, наличная действительность, то в эдейти- ческой феноменологической установке «данность» мира как раз и ставится под вопрос, требуя специфического анализа; 3) освобождение от естественной установки требует применения специальных методологических процедур «очищающего» характера. Этот метод — феноменологическая редукция. «Принадлежащий к естественной установке генеральный тезис мы лишаем действенности, одним разом заключая в скобки все и каждое, что он охватывает в онтическом — следовательно, лишаем значимости весь этот «естественный мир»» (Hua, III, S. 67). Результатом исполнения феноменологической редукции является перемещение на исследовательскую почву «чистого сознания»; 4) «чистое сознание» есть смоделированное феноменологией сложное единство структурных элементов и сущностных взаимосвязей сознания. Это не только предмет анализа феноменологии, но и та почва, на которую гуссерлевский трансцендентализм требует перевести любую философскую проблематику. Оригинальность и теоретическая значимость феноменологии состоит в построении сложноопосредованной, многослойной модели сознания (схватывающей реальные особенности сознания, аналитически исследующей каждую из них и их взаимопересечение с помощью ряда конкретных процедур феноменологического метода), а также в особой теретико-познавательной, онтологической, метафизической интерпретации этой модели; 5) основные из моделирующих черт чистого сознания и, соответственно, применяемых при их анализе методологических процедур: (1) внимание акцентируется на том, что сознание есть необратимый, не локализируемый в пространстве поток; ставится задача методологически ухватить именно поток сознания с целью описать, как-то удержать его (мысленно «плыть вместе с потоком»), несмотря на его необратимость, в то же время учитывая его относительную упорядоченность, структурированность, позволяющую выделить для анализа его целостные единицы, феномены; (2) феноменология последовательно движется от полного, непосредственно данного в переживании феномена к «редуцированному» феномену. «Всякому психическому переживанию на пути феноменологической редукции соответствует чистый феномен, который демонстрирует свою имманентную сущность (отдельно взятую) в качестве абсолютной данности» (Hua, Bd. И, 1973, S. 45). Для редуцирования феномена от него мысленно, методически «отсекаются» все эмпирически-конкретные черты; затем осуществляется движение от языкового выражения к его значению, от значения — к смыслам, т. е. к полагаемым, интенциональ- ным предметностям (путь II тома «Логических исследований*); (3) в процессе феноменологического интенционального анализа осуществляется соединение сущностно-аналитических, эйдетических, на языке Гуссерля, т. е. и априорных, и одновременно описательных, процедур, означающих движение к интуитивным самоданностям сознания, умение через них усматривать сущности (по примеру чистой логики и чистой математики, напр. геометрии, научающей видеть через нарисованную геометрическую фигуру соответствующую общую математическую сущность и вместе с нею проблему, задачу, решение); происходит опора на коррелятивные сущностям «чистые переживания», т. е. представления, мысли, воображения, воспоминания; (4) интенционалъность как существенная черта феноменологии — это интенциальный анализ как конкретное исследование, по отдельности и в их пересечении, трех аспектов: интенциональных предметностей (ноэма, множественное число: ноэмата), актов (ноэзис) и «полюса Я», от которого и проистекают интенциональные процедуры; (5) в поздних работах Гуссерль широко вводит в феноменологию тему конституции (конституирование) как воссоздания через чистое сознание и его редуцированные феномены структур вещи, вещности, тела и телесности, духа и духовного, мира как целого; (6) равным образом на основе многостороннего анализа «чистого Я» (развертывающегося в целую феноменологическую поддисциплину, эгологию) феноменология конституирует время мира через временность (Zeitlichkeit) как свойство сознания, конституирует интерсубъективность, т. е. другие Я, их миры, их взаимодействие; (7) поздняя феноменология вводит также профилирующие темы «жизненного мира*, сообществ, тел оса истории как таковой (в книге «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология*). В поздних работах Гуссерль вводит в феноменологию генетический аспект. Все синтезы, осуществляемые сознанием, он разделяет на активные и пассивные. Активные синтезы (о них, гл. о., шла речь в «Логических исследованиях») — т. е. результаты деятельности Я, единые [структурные] образования (Einheitsstiftungen), которые приобретают объективный, идеальный характер. Благодаря им имеет место единство опыта относительно мира и относительно Я как самости (Ich-selbst). Пассивные синтезы — это: 1) кинестезическое сознание, т. е. сознание, связанное с движениями тела: с их помощью конституируются чувственные поля и пространство жизненного мира; 2) ассоциации, с помощью которых формируются первые структуры «чувственного поля». В этом новом аспекте феноменология намечает глубокую и интересную программу исследования общих и всеобщих предметностей (активный синтез) и «низших», амбивалентных форм, предметностей сознания, ранее именовавшихся чувственностью (пассивный синтез). Феноменология все более включает в орбиту своего исследования такие темы, как «кинестезия» (подвижность) человеческого тела, конституирование сознанием «физических» вещей и вещности как таковой. Соответственно все больший интерес Гуссерля и его последователей привлекают такие «изначальные» акты сознания, как непосредственное чувственное восприятие. До сих пор речь шла о феноменологии в собственном (узком) смысле, как ее создал и видоизменял Э. Гуссерль и как она (селективно и критически) была воспринята наиболее верными его последователями. II. Феноменология никогда не была единым и однородным феноменологическим направлением. Но о ней можно говорить как о «феноменологическом движении» (Г. Шпигельберг), как о феноменологии в широком смысле этого слова. Ранняя феноменология в Германии начала 20 в. возникла параллельно феноменологии Гуссерля, а затем испытала ее воздействие. Так, представители мюнхенского кружка феноменологов (А. Пфендер, М. Гайгер) начали разработки, родственные гуссерлевским, под влиянием К. Штумпфа, X. Липпса; затем — во временном сотрудничестве с Гуссерлем — они занялись не-

176

ФЕНОМЕНОЛОГИЯ которыми феноменологическими темами, прежде всего методом «усмотрения сущностей». В феноменологии Гуссерля их более всего привлекали такие моменты, как возврат к интуитивным, созерцательным «самоданностям» сознания и возможность через них приходить к интуитивно-очевидной верификации смыслов. Геттингенские ученики и последователи Гуссерля во главе с А. Райнахом (X. Конрад-Марциус, Д. фон Гильдебранд, А. Койре и др.) приняли и поняли феноменологию как строго научный метод непосредственного усмотрения сущностей и отклонили гуссерлевский феноменологический идеализм как трансценденталистское, чреватое субъективизмом и солипсизмом воззрение на мир, человека и познание. Они распространили феноменологию на экзистенциальные, онтологические, этические, историко-научные и другие исследования. В учении М. Шелера, испытавшего воздействие Гуссерля, а также мюнхенских и геттингенских феноменологов, но рано вступившего на самостоятельный путь развития, феноменология не является ни особой наукой, ни строго разработанным методом, но только обозначением установки духовного видения, в которой у-сматривают (er-schauen) или пере-жи- вают (er-leben) такое нечто, которое без данной установки остается скрытым: «факты» определенного вида. Производными от феноменологических фактов являются «естественные» (самодднные) и «научные» (искусственно сконструированные) факты. Свое понимание феноменологии как «приведения к созерцанию», обнаружения и раскрытия феноменологических фактов Шелер применил к разработке феноменологии чувств симпатии и любви, ценностей и этического воления, социологически интерпретируемых форм знания и познания. В центре, т. о., оказалась феноменология человека, человеческой личности, «вечного в человеке». В онтологии Н. Гартмана также имеются феноменологические элементы. Он солидаризируется (напр., в работе Grundzuge einer Metaphysik der Erkenntnis. В., 1925, S. V) с такими достижениями феноменологии, как критика эмпиризма, психологизма, позитивизма, как защита объективности, самостоятельности логического, как возврат к «сущностному описанию». «Методами такого сущностного описания мы обладаем в процедурах феноменологии» (S. 37). Но с одобрением относясь к методологическому арсеналу феноменологии, Гарт- ман отказывается от гуссерлевского трансцендентализма и интерпретирует феноменологию в духе своей онтологической философии «критического реализма»: предмет, который мы называем интенциональным, существует вне и независимо от интенционального акта. Познание объекта есть познание бытия, независимого от субъекта (S. 51). Поэтому теория познания направляется в конечном счете не на интенциональное, а на «в-себе-сущее» (S. 110). В философии ученика Гуссерля польского философа Р. Ингардена феноменология понималась как полезный метод (сам Ингарден применял его гл. о. к эстетике, теории литературы); отвергалась, однако, гуссерлевс- кая субъективистско-трансценденталистская интерпретация мира, Я, сознания и его продуктов. За пределами Германии Гуссерль долгое время был известен гл. о. как автор «Логических исследований». Издание их в России (Гуссерль Э. Логические исследования, т. 1. СПб., 1909) — одна из относительно ранних зарубежных публикаций этого сочинения. (Правда, был переведен и издан только первый том, что на долгие годы обусловило «логицистское» восприятие феноменологии в России.) В освоении и критической интерпретации феноменологии Гуссерля участвовали уже в первые десятилетия 20 в. такие значительные российские философы, как Г. Челпанов (в 1900 опубликована его рецензия на «Философию арифметики» Гуссерля); Г. Ланц (оценивший спор Гуссерля с психологистами и самостоятельно разрабатывавший теорию предметности); С. Франк (уже в «Предмете знания», 1915, глубоко и полно, по тому времени, разобравший гус- серлевскую феноменологию), Л. Шестов, Б. Яковенко (представивший российской публике не только знакомый ей по переводу I том «Логических исследований», но и II том, демонстрировавший специфику феноменологии); Г. Шпет (давший в книге «Явление и смысл», 1914, быстрый и яркий отклик на «Идеи I» Гуссерля) и др. Феноменология получила более широкое распространение в Европе уже после 1-й мировой войны благодаря таким философам, как теолог Херинг. В силу популярности ранней феноменологии в России особую роль в ее распространении в Европе удалось сыграть русским и польским ученым, которые некоторое время учились в Германии, а затем переехали во Францию (А. Койре, Г. Гурвич, Е. Минковский, А. Кожев, А. Гурвич). Л. Шестов и Н. Бердяев, хотя они были настроены критически к феноменологии и менее вовлечены в ее развитие, тоже причастны к распространению ее импульсов (Spiegelberg Я. The Phenomenological Movement. A Historical Introduction, v. II. The Hague, 1971, p. 402). Во фрайбургский период вокруг Гуссерля, а затем и Хайдеггера возник блестящий интернациональный круг ученых. При этом одни феноменологи (Л. Ландгребе, О. Финк, Э. Штайн, впоследствии Л. Ван-Бреда, Р. Боем, В. Биммель) сделали своей главной задачей издание трудов и рукописей Гуссерля, их комментирование и интерпретацию, в ряде аспектов критическую и самостоятельную. Другие философы, пройдя через школу Гуссерля и Хайдеггера, получив от феноменологии мощные и благоприятные импульсы, затем вступили на путь самостоятельного философствования. Отношение самого Хайдеггера к феноменологии противоречиво. С одной стороны, в «Бытии и времени» он наметил путь объединения феноменологии и онтологии (с намерением высветить «самообнаруживающиеся», т. е. относящиеся к феноменам, интуитивно-очевидные структуры Dasein как бытия- сознания, здесь-бытия). С другой стороны, подхватив гуссерлевский лозунг «Назад к самим вещам!», Хайдеггер интерпретирует его скорее в духе новой онтологии и герменевтики, чем в традициях трансцендентальной феноменологии, которая чем дальше, тем больше подвергается критике как раз за «забвение бытия». Впоследствии, после «Бытия и времени», Хайдеггер при характеристике специфики своей философии весьма редко употреблял понятие феноменологии, скорее придавая ей конкретно-методологическое значение. Так, в лекциях «Основные проблемы феноменологии» он называл феноменологию одним из методов онтологии. Наиболее основательные и глубокие разработки проблем современной феноменологии принадлежат французским феноменологам экзистенциалистского направления Ж.-П. Сартру (в ранних сочинениях — разработка понятия «интен- циональность», в «Бытии и ничто» — феноменов бытия и бытия-в-мире), М. Мерло-Понти (феноменологическое восприятие — в связи с темами жизненного мира, бытия-в- мире), П. Рикёру (преобразование, вслед за Хайдеггером, трансцендентально ориентированной феноменологии в онтологическую феноменологию, а затем — в «герменевтическую» феноменологию), Э. Левинасу (феноменологическое конструирование Другого), М. Дюфрену (феноменологическая эстетика).

177

«ФРИОМРИОТТОГИЯ nVYA После 2-й мировой войны феноменология получила распространение и на американском континенте. Наиболее крупные феноменологи США — М. Фарбер, издававший журнал «Philosophy and Phenomenological Research» (и до сего времени популярное издание, в последнее десятилетие представляющее логико-аналитическое направление в феноменологии); Д. Кэрнс (автор весьма полезного компендиума «Guide for Translating Husserl». The Hague, 1973; это трехъязычный глоссарий наиболее важных феноменологических терминов); А. Гурвич (разрабатывавший проблематику феноменологии сознания, критиковавший гуссерлевскую концепцию Ego и внесший вклад в разработку феноменологически ориентированной философии и психологии языка); А. Шутц (австрийский философ, автор известной книги «Der sinnhafte Aufbau der sozialen Welt», 1932; эмигрировал в США и там дал толчок развитию феноменологической социологии); Дж. Уайльд (разрабатывавший «реалистическую феноменологию» с акцентом на феноменологическую теорию «тела» и теорию жизненного мира); М. Натанзон (применявший феноменологический метод к проблемам эстетики, социологии); В. Ёрл (разрабатывавший проблемы феноменологии повседневной жизни, «феноменология события»); Дж. Иди (разрабатывавший феноменологию языка, защищавший «реалистический» вариант феноменологии); Р. Соколовски (интерпретация феноменологии сознания и времени); Р. Занер (феноменология тела), Г. Шпигельберг (автор двухтомного исследования «Феноменологическое движение», выдержавшего несколько изданий); А.-Т. Тыменецка (ученица Р. Ингардена, директор Института феноменологических исследований, издатель «Analecta Hus- serliana», феноменолог экзистенциального направления, занимающаяся также проблемами феноменологии литературы и искусства, феноменологии психологии и психиатрии); феноменологи аналитического направления — X. Дрейфус (феноменология и искусственный интеллект), Д. Смит и Р. Ма- кинтайр (аналитическая феноменология и проблематика ин- тенциональности). В современной Германии феноменологические исследования концентрируются по преимуществу (хотя и не исключительно) вокруг архивов Гуссерля и других центров феноменологии — в Кельне (наиболее видные феноменологи — Э. Штрё- кер, У. Клэсгес, Л. Элай, П. Янсен; нынешний директор архива К. Дюзинг и др.), во Фрайбурге-в-Брейсгау, где феноменология выступает в виде экзистенциальной феноменологии, в Бохуме (школа Б. Вальденфельса), в Вупертале (К. Хельд), в Трире (Э. В. Орт, издающий ежегодный журнал «Phanomenologische Forschungen»). Философы Германии ведут также работу над рукописями Гуссерля. Но основная деятельность по изданию рукописей, сочинений Гуссерля (Гуссерлиана), серий феноменологических исследований (Phaenomenologica) ведется под эгидой Лувенского архива. Некоторое время (благодаря деятельности Р. Ингардена) Польша была одним из центров феноменологической эстетики, а в Чехословакии благодаря видному феноменологу Я. Паточке сохранялись феноменологические традиции. В послевоенные годы большое внимание исследователей уделялось теме «Феноменология и марксизм» (в ее разработку внесли вклад вьетнамско-французский философ Тран-дюк- тао, итальянский философ Энцо Пачи, югославский философ Анте Пажанин, немецкий исследователь Б. Вальден- фельс). Исследования феноменологии, начиная с 1960-х гг., активно велись в СССР (исследования В. Бабушкина, К. Бак- радзе, А. Богомолова, А. Бочоришвили, П. Гайденко, А. Зотова, Л. Ионина, 3. Какабадзе, М. Кисселя, М. Кулэ, М. Мамардаш- вили, Ю. Матьюса, А. Михайлова, Н. Мотрошиловой, А. Ру- бениса, М. Рубене, Т. Содейки, Г. Тавризян, Э. Соловьева и др.). В настоящее время в России имеется Феноменологическое общество, издается журнал «Логос», работают исследовательские центры феноменологии при Институте философии РАН и РГГУ (См. Analecta Husserliana, v. XXVII. Den Haag, 1989 — обширный том, посвященный развитию феноменологии в Центральной и Восточной Европе). Феноменология (в сплаве с экзистенциализмом) в последние годы получила распространение в странах Азии (напр., в Японии — Йошихиро Нитта; см. Japanische Beitrage zur Phanomenologie. Freiburg—Munch., 1984). Лит.: Boer Th. de. The Development of Hussel's Thought. The Hague, 1978; Brand G. Welt, Ich und Zeit. Den Haag, 1955; Breda H. L., van Taminiaux J. (Hrsg). Husserl und das Denken der Neuzeit. Den Haag, 1959; Claesges U., HeldK. (Hrsg.). Perspektiven Transzendentalphano- menologischer Forschung. Den Haag, 1972; Diemer A. Edmund Husserl. Versuch einer systematischen Darstellung seiner Phanomenologie. Mei- enheim am Glan, 1965; Dreyfus H. L. (Hrsg.). Husserl, Intentionality and Cognitive Science. Cambr. (Mass.)—L., 1982; EdieJ. M. Speaking and Meaning. The Phenomenology of Language. Bloomington—L., 1976; Phenomenology in America in the Philosophy of Experience, ed. by J. M. Edie. Chi., 1967; FinkF. Studien zur Phanomenologie 1930—1939. Den Haag, 1966; HeldK. Lebendige Gegenwart. Die Fragen der Seinsweise des transzendentalen Ich bei Edmund Husserl, entwickelt am Leitfaden der Zeitproblematik. Den Haag, 1966; Kern I. Husserl und Kant. Eine Untersuchung uber Husserls Verhaltnis zu Kant und zum Neukantianismus. Den Haag, 1964; Kern I. Einleitung des Herausgebers.— Husserl. Zur Phanomenologie der Intersubjektivitat. Husserliana, Bd. XIII-XV Den Haag, 1973; Marbach E. Das Problem des Ich in der Phanomenologie Husserls. Den Haag, 1974; Marx W. Die Phanomenologie Edmund Husserls. Eine Einfuhrung. Munch., 1987; MonantyJ. N. The Concept of Intentionality. St. Louis, 1972; RothA. Edmund Husserls ethische Untersuchungen. Den Haag, 1960; Seebohm Th. Die Bedingungen der Moglichkeit der Transzendentalphilosophie. Edmund Husserls transzendental-phanomenologischer Ansatz, dargestellt im Anschlu? an seine Kant-Kritik. Bonn, 1962; H R. Sepp (Hrsg.). Edmund Husserl und phanomenologische Bewegung. Freibuig, 1988; StrokerE., Janssen P. Phanomenologische Philosophie. Freibuig—Munch., 1989; Thugendhat E. Die Wahrheitsbegriffe bei Husserl und Heidegger. В., 1967; Waidenfels B. Das Zwischenreich des Dialogs. Sozialphilosophische Untersuchungen in Anschlu? an Edmund Husserl. Den Haag, 1971; Wuchtet К Bausteine einer Geschichte der Philosophie des 20. Jahrhunderts. Wien, 1995. См. также лит. к ст. Э. Гуссерль. Н. В. Мотрошилова «ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ДУХА» - раннее произведение Гегеля. Впервые вышло под заголовком «System der Wissenschaft. Erster Teil, die Phanomenologie des Geistes» в 1807. Следующее издание Гегель начал готовить только в 1831, но смерть помешала этому. В 1832 (ив 1841) вышла под редакцией И. Шульца; 5-е издание в Собрании сочинений Лассо- на (1907; 1921; под ред. И. Хофмайстера, 1952), где была снабжена заголовками параграфов (они воспроизводятся в лучшем русском издании — Гегель. Соч., т. 4. М., 1956 — в переводе Г Г. Шпета). «Феноменология духа» — одно из самых трудных сочинений Гегеля. Она тесно связана с проблематикой других йенских произведений: испробовав различные варианты оснований системы, Гегель в итоге отвел эту роль именно феноменологии духа. Центральные проблемы «Феноменологии духа»: 1) исследование тех духовных форм, которые рождаются в недрах индивидуального сознания, но затем превращаются в отчужда-

178

«ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ДУХА» емые «гештальты» (Gestalten) и — благодаря деятельности людей — «являются», как бы играют свои роли на «сцене духа». Слово «феномен» в этом произведении почти не фигурирует, а употребляется его немецкий эквивалент — Erscheinung, явление; соответственно предметом феноменологии (т. е. учения о феноменах, или явлениях) становится являющееся знание (das erscheinende Wissen) — одно из самых важных понятий «Феноменологии духа»; 2) изучение главных логико-философских кристаллизации, вьфастающих вокруг этих форм-«гештальтов» (сознание — самосознание — разум — дух) в их динамике и интерпретации различными философскими учениями; 3) связывание этих кристаллизации, их «явленно- сти» с историческим становлением человеческого сознания, «свернутым» прохождением им того пути, который в «развернутой» форме некогда проходил человеческий дух; 4) явное или зашифрованное насыщение этих логико-философских кристаллизации исторически-конкретными «гештальтами», которые связываются с непреходящими формообразованиями человеческого духа, а через них — и человеческой истории (господское и рабское сознание, несчастное сознание и т. д.)- В противовес историческому описанию, которое брало бы формы являющегося духа в форме случайности, «наука о являющемся знании», феноменология, берет их «со стороны их организации, постигнутой в понятии» (Соч., т. 4, с. 434); 5) подведение индивида к точке зрения науки как конечная цель «Феноменологии духа». Эта цель является и системообразующей: системный путь феноменологии духа телеологически проникнут устремлением к науке и научности, к научной истине, а через них — к свободе. В этом качестве она сначала и была задумана как первая, притом основополагающая, часть всей системы; впоследствии, однако, Гегель переосмыслил суть феноменологического исследования, сузив его функции до частного раздела философии духа. Однако и превратив логику в основание системы, Гегель не перечеркнул пропедевтического значения «Феноменологии»: так, в 1-м томе «Науки логики» (1812) он еще называет свою логику «первым продолжением» «Феноменологии духа», одновременно подчеркивая, что изменение «внешнего» отношения логики и феноменологии не затрагивает их «внутреннего отношения». ОСНОВНЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ. Принцип системности, ставший профилирующим для всей философии Гегеля, высказан уже в Предисловии (написанном, вероятно, после всей работы): «Истинной формой, в которой существует истина, может быть лишь научная система ее. Моим намерением было способствовать приближению философии к форме науки...» (там же, с. 3). «Знание действительно или может быть изложено только как наука или как система...» (там же, с. 12). Другой принцип: истинное надо выразить «не как субстанцию только, но равным образом и как субъект» (там же, с. 9). Гегель объединяет оба требования: «То, что истинное действительно только как система, или то, что субстанция по существу есть субъект, выражено в представлении, которое провозглашает абсолютное духом, — самое возвышенное понятие, которое принадлежит новому времени и его религии» (там же, с. 12). Принцип диалектики: требование рассматривать цель вместе с ее осуществлением, истину — вместе с «движением самосознания», «позитивность» результатов — вместе с движением «негативного» (там же, с. 2, 14, 21, 17). В отличие от логики феноменология духа должна проследить диалектику истинного и ложного, диалектику науки и обыденного сознания: «Но наука, тем самым, что она выступает на сцену, сама есть некоторое явление, ее выступление еще не есть она сама во всей полноте и развитии ее истины... Наука не может просто отвергнуть не подлинное знание...» (там же, с. 43). Наука требует от самосознания, чтобы оно поднялось в «эфир» всеобщего, духовности; но сознание (и самосознание) индивида ожидает, чтобы «наука предоставила ему лестницу, по которой он мог бы добраться» до точки зрения, позволяющей ему «жить с наукой и в науке» (там же, с. 13). Индивид же по отношению к каждому «гештальту» обладает «абсолютной самодеятельностью» да и сам провозглашается «абсолютной формой» (там же). СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ. Раздел «Сознание»: 1) чувственное сознание, «это» и полагание; 2) восприятие, или вещь и иллюзия, обман чувств; 3) отношение «сил» и рассудка. В разделе речь идет о чувственной достоверности и ее претензиях на речь «самого достоверного» знания. На деле его истина — самая абстрактная и бедная из всех истин. Гегель разоблачает здесь претензии сознания, «околдованного» вещью, и доказывает, что, напр., сущностью восприятия является «всеобщее как принцип», тогда как воспринимаемое и воспринимающее «составляет несущественное» (там же, с. 60). Диалектика движения чувственного сознания такова, что воспринимающее сознание имеет силу «снимать» (aufheben) чувственную достоверность. То, что на ступени чувственной достоверности кажется собранием единичностей, в воспринимающем сознании оказывается вариацией свойств, т. е. общего. Снятие обнаруживает свою двойственную природу: отрицание и в то же время сохранение. Снятию подлежит мнимая самостоятельность множества вещей. Определенность вещи реализуется только в отношении к другим вещам. «Эти чистые определенности выражают, по-видимому, самое существенность, но они суть только для-себя-бытие, которое обременено бытием для чего-то иного, но так как то и другое находятся по существу в некотором единстве, то теперь имеется налицо безусловная всеобщность, и сознание здесь впервые действительно вступает в царство рассудка» (там же, с. 69). Стадии рассудка: сила и ее обнаружение (действительность является рассудку как игра сил); внутреннее вещей и явления (предметами рассудка оказываются явления); закон, царство законов (они составляют существенное содержание явлений; сверхчувственный мир есть покоящееся царство законов). «Снята завеса» с внутреннего: имеет место «лицезрение внутреннего во внутреннем» (там же, с. 92). Происходит переход к самосознанию. Раздел «Самосознание»: 1) самостоятельность и несамостоятельность; господство и рабство; 2) свобода самосознания (стоицизм, скептицизм и несчастное сознание). Этот раздел, один из самых трудных для понимания, породил множество толкований. Первая «явленность» нового «гештальта» знания, «знания о самом себе», такова, что знание о другом, т. е. о вещи, предметном мире, почти исчезло; однако они наличествуют в сознании, ибо «в действительности» самосознание есть рефлексия «из бытия чувственного и воспринимаемого мира», а значит, возврат из «бытия иного». «Самосозерцательность» предметного сознания уступает место «практическому» отношению: предмет стал «жизнью» (там же, с. 94), а отношение к предмету — «вожделением» и его удовлетворением. Исследование структур самостоятельности и несамостоятельности сознания — т. е. структур, приспособленных к восприятию, признанию другого человека (интерсубъективных структур, как сказали бы сегодня) — переходит у Гегеля в знаменитую диалектику господского и рабского сознания

179

ФЕОЛОРАСИНСКИЙ (здесь ощущается влияние классической политэкономии, поскольку отношение форм самосознания увязывается с феноменами овеществления и труда, вступающими в отношение с сознанием раба). «На стороне» господского сознания, зависимого от труда и, значит, от сознания раба, — «самодеятельность бытия», т. е. личная свобода и собственность. Но оказывается, что раб, «будучи не самостоятельным, имеет самостоятельность в вещности» (там же, с. 103). «Абсолютным господином» для раба, однако, становится не конкретный господин, а страх смерти (там же, с. 104—105). В злоключениях стоицизма и скептицизма, рассматриваемых Гегелем, угадывается бегство свободных римлян, уставших от противостояния господства и рабства на арене действительной истории, в «свободу самосознания», т. е. в «простую существенность мысли» (там же, с. 108). «Несчастное сознание» — другой способ бегства, напоминающий об истории первых христиан, и т. д. Но несмотря на исторические опознавательные знаки, Гегель мыслит эти «гешталыы» сознания как имеющие непреходящее значение и способные в новой форме «являться» там и тогда, когда для этого созреют подходящие условия. Следующий большой раздел — «Абсолютный субъект» — имеет 4 части: А. А. Разум; В. В. Дух; С. С. Религия; D. D. Абсолютное знание. Разум уже выдвигает свои абсолютные притязания на «вступление во владение» миром. Но сначала это поверхностное «мое», зависимость от «иного». Перед нами борющийся, мятущийся, страдающий и т. п. «разум», существенно отличный от величественного разума более поздних произведений. Он выступает в виде череды гештальтов: наблюдающий разум (наблюдение природы и наблюдение за самосознанием) как связующее звено между самосознанием и разумом; разум, мятущийся между «законом сердца и безумием самомнения» (намек на людей, одержимых желанием реформировать действительность в соответствии со своими «превосходными» намерениями, от которых «отвращается» действительность) и т. д. Дух, находящийся, как и разум, в процессе неустанного движения, проходит через стадии «Истинный дух. Нравственность», «Отчуждающийся от себя дух. Образование», «Сам себя знающий дух. Моральность» (раздел «В. В. Дух»). Употребляющееся здесь понятие «Bildung» — фундаментальное для всей гегелевской системы — имеет гораздо более широкий смысл, чем применяемое для его перевода слово «образование»: оно означает способность человека к продуктивному освоению «царства действительности», уже насыщенного многообразными формами «отчуждающегося от себя духа». Аналогично и понятие «просвещение» (Aufklarung) означает сложный процесс преодоления предрассудков, суеверий, распространения знаний, жестокость которого поясняется с помощью ассоциаций с французским Просвещением и с недавней историей Французской революции (раздел заканчивается главой «Абсолютная свобода и ужас», портретирующей ужасы революционной эпохи). Избранный Гегелем жанр позволяет ему дать немало ярких портретов общественного сознания различных исторических эпох, проиллюстрировав суть рисуемых им гештальтов великими образами литературных произведений (Фауст как образ «разума, бросающегося в жизнь»; племянник Рамо как воплощение «разорванного сознания»). В разделах «С. С. Религия» и «D. D. Абсолютное знание» прослеживается движение религиозного сознания. Религия предстает как «естественная религия», как «религия искусства» (Kunst-Religion) и как религия Откровения (христианство). Последний раздел посвящен «абсолютному, или философскому, знанию» — сфере, где сознание «примиряется» с самосознанием. Все эти разделы исследователи считают предвосхищением «Философии духа». В 19—20 вв. «Феноменология духа» стала объектом многочисленных исследований и интерпретаций. В 1-й пол. 19 в. ими занимались гегельянцы (Г. Габлер, Г. Хинрихс, К. Мишле, К. Розенкранц, И. Эрдман), фихтеанцы (Фихте Младший), молодой К. Маркс («Экономическо-философские рукописи 1844 г.»), во 2-й пол. 19 в. — В. Дилътей, Б. Кроне, Д Джен- тиле. В 1920-х гг. произведение исследуется в контексте всего Собрания сочинений Гегеля, в т. ч. с текстологической точки зрения (Р. Кронер, Н. Гартман, Т. Херинг, Г. Лассон, Г. Глокнер). Новое пробуждение интереса к «Феноменологии духа» связано с работами французских экзистенциалистов (Ж. Валь, Ж. Ипполит, А. Кожев). После 2-й мировой войны появилось множество работ, либо специально посвященных «Феноменологии духа» (комментарии: Р. К. Маурер, Я. Лёвен- берг, Л. Флам, В. Бекер, П.-Ж. Лабарьер, В. Маркс), либо включавших ее в рамки целостной интерпретации философии Гегеля (Г.-Г. Гадамер, О. Пёгтелер, Д. Хенрих, Х.-Ф. Фульда, Ф. Николин, Г. Рормозер, Р. Бубнер, Дж. Финдлей, X. Ким- мерле. Ч. Тейлор, В. ван Доорен, И. Говен и др.). «Феноменологии духа» посвящены работы зарубежных марксистов (Г. Лукач, Э. Блох, Г. Маркузе, М. Росси, Р. Гароди, Г. Штилер, В. Р. Байер, Г. Гулиан) и выполненные в марксистской традиции работы отечественных авторов (М. Ф. Овсянников, Э. В. Ильенков, А. В. Гулыга, Ю. Н. Давыдов). Лит.: Давыдов Ю. Н. «Феноменология духа» и ее место в истории философской мысли.— В кн.: Гегель. Соч., т. 4. М., 1959, с. V—XLV, Погосян В. А. Проблема отчуждения в «Феноменологии духа» Гегеля. Ереван, 1973; Materialien zu Hegels Phanomenologie des Geistes. Fr./M., 1973; Becker W. Hegels Phanomenologie des Geistes. Eine Interpretation. Stuttg., 1971; Marx W. Hegels Phanomenologie des Geistes. Fr./M., 1971; KainzH. P. Hegel's Phenomenology, pt. 1. Analysis and Commentary. Birmingham, 1976; Lauer Q. Reading of Hegel's Phenomenology of Spirit. N. Y, 1976; Norman R. Hegel's Phenomenology. A Philosophical Introduction. N. Y, 1976; Labariere R-J. Introduction a une lecture de la phenomenologie de l'esprit de Hegel. P., 1979. См. также лит. к ст. Гегель. Н. В. Мотрошилова ФЕОДОР АСИНСКИЙ (веоошрос о Aoivaioc) (кон. 3 - нач. 4 в.) — античный философ-неоплатоник, ученик Яме- лиха. Сочинения утрачены, по названиям известны «Об именах» и «О том, что душа является всеми эйдосами», а также свидетельства о комментариях к «Тимею» и «Федону» Платона, возможно, также к «Категориям» Аристотеля. Основные свидетельства — у Прокла в комментарии к «Тимею». Наиболее известна трактовка Феодором неоплатонической триады единое—ум—душа, в соответствии с которой Единое называется «первым», «небом» и «неизреченным», но никогда не собственно «единым». «Единым» называется ум, который у Феодора трактуется триадически согласно пониманию его структуры как предмета мысли, субъекта мысли и творца. Как «умопостигаемый» (vorrrov) ум именуется согласно аллегорической трактовке греческого слова единое ('EN): «придыхание», «небосвод» (в результате истолкования буквы Е) и «жизнь» (истолкование буквы N как перевернутой Z). Как «мыслящий» (vorpov) ум именуется терминами «быть», «мыслить» и «жить», как «демиург» описывается как «сущностный ум», «мыслящая сущность» и «источник души». К третьему аспекту ума применимы термины «прообраз» (парадигма) и

180

«умопостигаемый космос». Душа также представляет триаду: душа сама по себе, всеобщая душа и душа космоса с подчиненными ей единичными душами. Вместе с другими учениками Ямвлиха, Сопатром и Дексип- пом, Феодора относят к Сирийской школе неоплатонизма. Соч.: Theodoros von Asine, Sammlung der Testimonien und Kommentar v. W. Deuse. Wiesbaden, 1973. Лит.: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Последние века, кн. 1. М., 1988, с. 302—318; GerschS. From Iamblichus to Eriugena. Leiden, 1978, p. 289-304. M. А. Солопова ФЕОДОР ГАЗА (eeoocopoc ГоСтц;) (ок. 1400, Фессалоника — 1476/78, Поликастро, Калабрия или Пиро Кампания) — византийский гуманист, переводчик. В Италию перебрался ок. 1440, преподавал греческий язык в Ферраре, Неаполе, Риме, где присоединился к кругу кардинала Виссариона. Перевел на греческий язык Цицерона и Клавдиана, подготовил латинские переводы или парафразы Ксенофонта, Аристотеля, пат- ристических текстов (напр., комментария Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея). С позиций аристотелизма остро дискутировал с Шифоном — последовательным сторонником Платона. Главное произведение — «Антирретикон» (т. е. «Опровержение», ок. 1470) — направлено против нападок на Виссариона. Поддерживал политику церковной унии, считая ее единственным средством остановить османское завоевание Византии. В этой связи он выступал против фаталистического взгляда Плифона на неизбежность турецкого завоевания как отмщения за вторжение Александра Македонского в Азию. Соч.: MPG, t. 161; MohlerL. Aus Bessarions Gelehrtenkreis. Paderborn, 1942. Лит.: IrmscherJ. Theodoros Gazes als griechischer Patriot.— «La Parola del Passato», 1961, vol. 16, p. 161—173; Idem. Janus Pannonius und Theodoros Gazes.— «Acta litter. Acad. Scient. Hungaricae», 1972,1.14, p. 353-357. M. В. Бибиков ФЕОДОР (веоошрос) из Кирены, по прозвищу Безбожник (о vA9eoc) (ок. 300 до н. э.) — греческий философ, представитель Киренской школы, ученик Аристиппа Младшего. Считал, что нет пользы «ни в физике, ни в диалектике... Достаточно постичь смысл добра и зла, чтобы говорить хорошо, и не ведать суеверий, и быть свободным от страха смерти» (Diog. L. II, 92). Он отрицал «ходячие суждения о богах» (Diog. L. II, 85), а о народной религии высказывался резче и смелее Me- недема из Эритреи и Стильпона Мегарского, за что и был обвинен афинским ареопагом, но избежал наказания благодаря Деметрию Филерскому. Плутарх восхищался умением Феодора остроумно вести спор и силой его софистической аргументации (Plut. Phocion 38). Общественные нормы Феодор считал условными, поэтому полагал, что блуц, воровство, святотатство не являются мерзкими по природе, а считаются таковыми по человеческому установлению. Феодор учил, что ничто не должно препятствовать удовольствию, при этом конечной целью он полагал безмятежное состояние духа — радость (х^ра), которая происходит от разума, а горе — от неразумения. Феодор — автор книги «О богах». Диоген Лаэр- тий сообщает, что из нее-то и заимствовал большинство своих положений Эпикур (Diog. L. II, 98). На основании этого замечания Т. Гомперц сделал вывод о том, что Феодор оспаривал веру в провидение. Соч.: Winiarczyk M. Diagorae Melii et Thodori Cyrenaei Reliquiae. Lpz., 1981; Mannebach E. Aristippi et Cyrenaicorum fragmenta. Leiden—Koln, 1963, p. 58—63; GiannantoniG. I Cireneici. Raccolta delle fonti antiche, trad, e studio introdutto. Firenze, 1958. Лит.: Гомперц Т. Греческие мыслители, т. 2. СПб., 1913, с. 182 ел.; WiniarzykM. Theodoros о "Авеос.— «Philologus», 1981, 125, р. 63-94; Idem. Theodoros о vA0eoc und Diogenes von Sinope.— «Eos», 1981, 69. См. также лит. к ст. Киренская школа. М. М. Шахнович ФЕОДОР МЕТОХИТ (0ЕО&оросМетох1тпс) (1270, Константинополь — 13 марта 1332, там же) — византийский гуманист, государственный деятель и ученый. Сын сторонника греко- латинской церковной унии, в 1283 последовал за отцом в ссылку в Малую Азию. Благодаря своим необычайным способностям попал в 1290 в придворный круг императора Андроника II Палеолога, став его ученым советником и снискав высшие правительственные должности, в т. ч. в 1321 — великого логофета, т. е. главы «правительства». С 1305 — месад- зон, т. е. ближайший к императору вельможа (заступил на место своего соперника Никифора Хумна). После поражения Андроника II в гражданской войне был в 1328 в тюрьме, подвергся разорению, а его дворец — разрушению. После ссылки вернулся в 1330 в столицу, где провел остаток дней как монах Теолепт в монастыре Хоры. По описанию Никифора Григоры, днем Феодор занимался государственными делами во дворце, а ночью углублялся в книги и научные рассуждения. Среди его разнообразных сочинений — комментарии к Аристотелю, введение в астрономию, «Введение в математику Птолемея», этический трактат о воспитании, философская полемика с Никифором Хумном, речи, поэмы в гекзаметрах (в т. ч. «О математическом виде философии»), агиографические энкомии и др. Его письма не сохранились; многое еще не опубликовано. Его т. н. «Гномические заметки» («Смесь») представляют собой 120 небольших сочинений, записок, статей, выявляющих энциклопедический характер его знаний; в них обсуждаются такие сюжеты, как об иронии у философов, особенно у Платона и Сократа (очерк 8), о неясности аристотелевских сочинений (3), о человеческом свойстве хвалить добрые старые времена (41), о радостях наблюдения за небом (43), о красоте моря (44), что лучше для человека — родиться или нет (58), о надежде (63), о дальнейшем распространении корыстолюбия (86), о демократии, аристократии, монархии (96—98), о практической пользе математики и особенно геометрии в рамках механики (70), об истории Римской империи с самых начал (106, 108), об Эпаминонде и Пелопиде (114), об отдельных авторах, как Ксенофонт (20), Плутарх (71), Дион из Прусы (19), Филон (16), Иосиф Флавий (15), Синесий (18) и др. Особое место у Феодора занимает тема судьбы (персонифицированной в образе античной богини Тихи), диктующая представление о всеобщей изменчивости, ненадежности, шаткости как жизни индивида, так и целых народов и государств. Сознавая закат Византийской империи, Феодор видел в ней лишь одно из звеньев в цепи мировой истории. Соч.: Theodori Metochitae Miscellanea philosophia et historica graeca, гее. Ch. G. Muller, Th. Kieling. Lipsiae, 1821; веобщрос Mexoxirnc. 'HdiKoc fj jeep! rai6eiac,.ed. I. Polemis. Athenes, 1995. Лит.: Медведев И. П. Византийский гуманизм XIV—XV вв. СПб., 1997; Hunger H\ Theodoros Metochites als Xforlaufer des Humanismus in Byzanz.— Byzantinische Grandlagenforschung. L., 1973; De Vries van der \felden E., Theodore Metochite: Une reevalution. Amst., 1987; Sev- cenko I. Etudes sur la polemique entre Theodore Metochite et Nicephore

181

Choumnos. Вшх., 1962; Beck H.-G. Theodoros Metochites. Die Krise des byzantinischen "Weltbildes im 14. Jahrhunderts. Munch., 1952. M. В. Бибиков ФЕОДОР СТУДИТ (вео&орос о Ixouomic) (759 — 11 ноября 826, Принцевы острова, или у мыса Акрита) — византийский богослов, реформатор монастырской жизни. Родился в чиновничьей семье иконопочитателей, в 780 вступил в монастырь Саккудия в Вифинии, управлявшийся его дядей; в 794 стал игуменом. При императоре Константине VI сослан в Фессалонику (795/96), но затем возвратился в Саккудий, а ок. 798 — в Константинополь. В столице восстановил Студийский монастырь и организовал строгую общежительную общину (киновию), взяв за образец монастырский идеал Василия Великого. Бескомпромиссность по отношению к церковным и светским властям привела к ссылке его на Принцевы острова (в Мраморном море). Политика иконоборческих императоров вызвала новое резкое противодействие Феодора Студита. После отказа от участия в поместном соборе 815 он был сослан в Метопу в Вифинии, затем еще дальше, вплоть до Смирны. В нескольких житиях св. Феодора Студита описывается, в частности, торжественное перенесение его мощей в Константинополь 26 января 844. Для православного богословия огромное значение имеют опровержения иконоборчества (три «Антирретики против иконоборцев») и развитие учения Иоанна Дамаскина об образе. Он также писал литургические гимны, гомилии (беседы) и панегирики. В письмах (в основном — из ссылок) обсуждал вопросы монастырской этики (сохранилось более 550 посланий); моральной стойкости монаха посвящены и его эпиграммы. Соч.: MPG, t. 99; Nova patrum bibliotheca, ed. J. Cozza—Luzi, vol. VIII—IX. Romae, 1871—88; в рус. пер.: Огласительные поучения и Завещание. М., 1998. Лит.: Культура Византии. Вторая половина VII—XII в. М., 1989, с. 426—434; Franchi de'Cavalieri P. Un'antica rappresentazione delia traslazione di S. Teodoro Studita.— «Analecta Bollandiana», 1913, t. 32, p. 230—235; VorstC. van de. Le petite catechese de S. Theodore Studite.— «Analecta bollandiana», 1914, t. 33, p. 31—51. M. В. Бибиков ФЕОДОРИТ (веошртгтос) Кирский (ок. 393, Антиохия — ум. 457/465) — церковный деятель и богослов, видный представитель Антиохийской школы. С 423 епископ г. Кир(р)а. Активный участник христологических споров. На Эфесском соборе 431 выступил в защиту Нестория. Полемизировал сначала с Кириллом Александрийским, затем с Евтихом и Диос- кором. Был осужден и лишен епископской кафедры на Эфесском соборе 449, восстановлен Халкидонским собором 451, на котором был вынужден произнести анафему на Нестория. На Константинопольском соборе 553 были осуждены сочинения Феодорита, содержащие полемику с Кириллом Александрийским и защиту Феодора Мопсуэстийского и Нестория. Феодорит оставил большое количество трудов почти во всех жанрах христианской словесности. Он один из крупнейших библейских экзегетов греческой патристики (Толкования на Песнь Песней, Книгу пророка Даниила, Книгу Иезекииля, двенадцать малых Пророков, Книгу Исайи, Книгу Иеремии, Плач Иеремии, Книгу Варуха, Псалтырь, Послания Павла и др.), комментировавший Библию в традициях Антиохийской школы, но отошедший от буквализма, присущего Феодору Мопсуэстийскому. Феодорит является автором одной из последних апологий — «Врачевание эллинских недугов», подытожившей аргументы христианских апологетов от Климента Александрийского до Евсевия Кесарийского. Среди догматико-полемических сочинений выделяется «Эранист» ('EpocviaTfjc, греч. «попрошайка»), направленный против мо- нофизитства (евтихианства), а также опровержение «Анафе- матизмов» Кирилла Александрийского. Христология Феодорита предполагает при сохранении единства лица Христа наличие у него двух природ — божественной и человеческой и в значительной степени предваряет христологическое определение Халкидонского собора. Феодорит — автор «Церковной истории», продолжающей «Церковную историю» Евсевия Кесарийского и написанной с клерикальных позиций. Соч.: MPG, t. 80—94; Commentaire sur Isaie, v. 1—3, ed. J.-N. Guinot. P., 1980—84 (Sources Chretiennes, t. 276, 295, 315); Therapeutique des maladies helleniques, v. 1—2, ed. P. Canivet. P., 1958 (Sources Chretiennes, t. 57); Histoires des moines de Syrie, v. 1—2, ed. P. Canivet, A Leroy-Molinghen. P., 1977—79 (Sources Chretiennes, t. 234, 257); Kirchengeschichte, hrsg. von L. Parmentier. В., 1954; Correspondance, v. 1—3, ed. Y. Azema. P., 1964—82 (Sources Chretiennes, t. 40, 98, 111); в рус. пер.: Творения, т. 1—7. Сергиев Посад, 1905—1907; Десять слов о Промысле. М., 1996; История боголюбцев с прибавлением «О божественной любви», вступит, статья А. И. Сидорова (с. 3—136). М., 1996; Церковная история. М., 1993; Толкование на псалтирь. М.> 1997. Лит.: Глубоковский H. H. Блаженный Феодорит, епископ Кирский: его жизнь и литературная деятельность, т. 1—2. М., 1890; Лебедев А. П. Церковная историография в главных ее представителях с 4 до 20 в. СПб., 1903; Флоровский Г. В. Византийские отцы 5—8 вв. М., 1992, с. 74—94; Кривушин И. В. Ранневизантийская церковная историография. СПб., 1998; AshbyG. Theodoret of Cyrus as Exegete of the Old Testament. Grahamstown, 1972; Koch G. Strukturen und Geschichte des Heils in der Theologie des Theodoret von Kyros: eine dogmen- und theologiegeschichtliche Untersuchung. Fr./M., 1974; Canivet P. Le monachisme syrien selon Theodoret de Суг. Р., 1977. H. В. Шабуров ФЕОДОСИИ ПЕЧЕРСКИЙ (1036, Василев, ок. Киева- 1074, Киево-Печерский монастырь) — древнерусский подвижник, церковный деятель. В 1065 пострижен в монахи Антонием Печерским. После смерти последнего стал игуменом Печерского монастыря, где ввел новые порядки в соответствии с уставом константинопольского Студийского монастыря. По примеру восточных подвижников постоянно обращался к братии с различными наставлениями и поучениями, которые сложились в целую систему монашеской морали. Согласно этой системе, монах должен полностью отречься от мира, стяжания, быть воздержанным, смиренным, терпеливым, строго соблюдать посты, быть готовым к ежеминутному покаянию. Призывал иноков бороться с дурными помыслами, любить и уважать друг друга, оказывать всяческую помощь бедным, убогим и бездомным. В жизни Феодосия Печерского и его проповедях в наиболее яркой форме воплотился русский христианский идеал эпохи Киевской Руси, согласно которому Бог любит тех, кто принимает на себя добровольный крест мученичества, лишений, страданий. И наоборот, тот, кто живет сытной и благополучной жизнью, угождает дьяволу. В миру невозможно спастись. Единственный путь спасения — это монастырь, молитвы праведников за грешников. Канонизирован Русской Православной Церковью в 1108. Соч.: Памятники древнерусской церковно-учительской литературы, в. 1. СПб., 1894. Лит.: Еремин И. Я. Литературное наследие Феодосия Печерского.— «Труды Отдела древнерусской литературы», т. 5. М.—Л., 1947. Е. Н. Бутузкина

182

**ч Т^ Т> Т^ TS\ ЛЛТТ ФЕОФАН ПРОКОПОВИЧ [8 (18) июня 1681, Киев- 8 (19) сентября 1736, Петербург] — русский церковный деятель, богослов, писатель. Родился в купеческой семье. Учился в Клево-Могилянской академии. После завершения философского курса, приняв униатство, преподавал риторику во Владимире-Волынском, затем учился в Риме в иезуитском коллегиуме св. Афанасия. Вернувшись, принял монашество в Почаевском монастыре с именем Самуила. С 1704 преподавал в Киевской академии риторику, затем философию, с 1711 — ректор академии. Петр I обратил на него внимание после произнесения сочиненного Феофаном панегирика по случаю Полтавской победы, приблизил и сделал главным идеологом преобразований. В 1718 Феофан Прокопович поставлен епископом Псковским и Нарвским, с 1724 президент Синода. В «Духовном регламенте» (1720) разработал проект церковной реформы по протестантскому образцу, основываясь на идеях С. Пуфендорфа о взаимоотношении властей светских и церковных. Оставил обширное литературное наследие, включающее св. 70 сочинений различного жанра на русском и латинском языках. Цикл богословских лекций составляет 7 трактатов, посвященных догматическим, нравственным, экк- лезиологическим, антропологическим проблемам. Ряд полемических сочинений направлен против католиков, протестантов, старообрядцев. «Первое учение отрокам» представляет собой педагогическое пособие, трагикомедия «Владимир» — поэтическое творение на историческую тему. Деятельность Феофана Прокоповича определила развитие богословской науки на несколько десятилетий. Как политический мыслитель он в «Правде воли монаршей» (1722) оправдывал всевластие абсолютизма, доказывая божественное происхождение самодержавия и верховную роль монарха в качестве отца Отечества. Соч.: Соч. М.—Л., 1961; Слова и речи поучительные, похвальные и поздравительные, ч. 1—3. СПб., 1760—65; Богословские соч. СПб., 1774; Фшософсьютвори,т. 1-3. К., 1979—81. Лит.: Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время. СПб., 1868; Петров Л. А. Философские взгляды Прокоповича, Татищева и Кантемира. Иркутск, 1957; Ничик В. М. Феофан Прокопович. М., 1977; VenturiF. Feofan Prokopovic. Cagliari (Sardinia), 1953. H. А. Куценко, В. В. Аржанухин ФЕОФИЛ Антиохийский (ФеофШц;) (ум. около 180) —христианский писатель, апологет. Обратился в христианство под влиянием чтения библейских пророческих книг. Был епископом Антиохии. Автор ряда полемических и апологетических произведений, из которых сохранилась только апология «Три книги к Автолику». Излагая христианское учение о Боге и божественном всемогуществе, Феофил указывает, что путем бо- гопознания является очищение души. Феофил раскрывает несостоятельность и противоречивость языческой религии и философии на основе сравнения греческой классики и библейских книг. Отвечая на обвинения христиан в прелюбодеянии, людоедстве и кровосмешении, он уличает языческих авторов в подобных преступлениях и излагает христианские моральные заповеди. В учении о творении мира Феофил следует за Юстином философом и мучеником, отождествляя Христа с божественным Логосом. Первым ввел в оборот слово «Троица» для обозначения троичности Бога. Соч.: Ad Autolycum. Oxf., 1970. Лнг.: Преображенский П. Сочинения древних христианских апологетов. СПб., 1895; Grant R. Theophilus of Antioch to Autolicus.— «The Harvard Theological Revue». Cambr. (Mass.), 40(1947), p. 227—256. А. В. Иванченко ФЕОФИЛАКТ (в миру Федор Леонтьевич Лопатинский) [70-е гг. 17 в., Волынь — 6 (17) мая 1741, Петербург] — архиепископ Тверской и Кашинский, богослов, философ. Родился в дворянской семье, обучался в Киево-Могилянской академии. По завершении обучения уехал за границу, в Германию и Польшу, затем прошел полный курс наук в римском коллегиуме св. Афанасия. После возвращения преподавал в Славяно-греко-латинской академии философию и теологию (1704—10), был префектом, затем ректором (1708—22), одновременно являясь настоятелем Заиконоспасского монастыря. Деятельность Феофилакга во многом способствовала преобразованию академии в крупный гфосветительский центр, где преподавались словесность, иностранные языки, математика, физика, философия. Составленный им двухлетний курс философии включал интродукцию (вводный курс с элементами истории философии), диалектику (формальную логику), логику (где рассматривались вопросы гносеологии), физику и метафизику. В курсе наряду с элементами «второй» схоластики проявляется тенденция к объединению светских и религиозных представлений, стремление к синтезу вероучения и науки. В своих богословских взглядах держался строго православной позиции. В 1712 Феофан Прокопович написал сочинение «Распря Петра и Павла об иге неудобоносимом», где проводил мысль о том, что человек оправдывается перед Богом не благочестивыми делами, но лишь верой в Иисуса Христа. В ответ Феофилакт выпустил в свет полемический трактат «Иго Господне благо и бремя Его легко», обвинив Феофана Прокоповича в отступлении от православия. В 1714—26 Феофилакт трудился над исправлением славянского перевода Библии. Петр I высоко оценивал его обширные знания и безупречную репутацию; при образовании Синода он был назначен одним из его членов. При Екатерине I Феофилакт становится архиепископом Тверским и вторым вице-президентом Синода. В 1728 издает основной богословский труд Стефана Яворского — «Камень веры». Став жертвой борьбы придворных группировок, в 1735 он был арестован, лишен всех прав состояния, с 1738 содержался в заключении, на свободу выпущен незадолго до смерти. Соч.: Избр. философ, произв., пер. и общ. ред. А. В. Панибратцева. М., 1997. Лит.: Покровский Н. А. Феофилакт Лопатинский.— «Православное обозрение», 1872, № 12; Морошкин И. Я. Феофилакт Лопатинский, архиепископ Тверской в 1706—1741 гг. Исторический очерк.— «Русская старина», 1886, № 1—2; Панибратцев А. В. Психологический трактат архиепископа Феофилакга (Ф. Л. Лопатинского) «Что является одушевленным и что не является таковым».— «Общественная мысль». М., 1993, в. 4; Он же. Философия в Московской славяно- греко-латинской академии. М., 1997. А. В. Панибратцев ФЕРГЮСОН (Ferguson) Адам (20 июня 1723, Лоджирайт, Пертшир — 22 февраля 1816, Сент-Эндрью, Шотландия) — шотландский философ. Родился в семье пресвитерианского священника. В 1742 получил степень магистра в университете Св. Андрея и перешел в Эдинбургский университет. Там сблизился с будущим драматургом Джоном Хоумом и будущим ректором университета Эдинбурга, историком У. Роберт- соном. В 1757 стал преемником Д. Юма на посту смотрителя библиотеки адвокатов. В 1759 занял кафедру натуральной философии в Эдинбургском университете. В 1767 выходит главная книга Ферпосона «Опыт истории гражданского общества» (An Essay on the History of Civil Society, рус. пер. ч. 1— 2. СПб., 1817—18), встретившая благоприятный прием, в 1769

183

Ч'ЬГЬКИД «Наставления моральной философии» (Institutes ofmoral Philosophy, рус. пер. СПб., 1804, а также «Начальные основания нравственной философии». М., 1804). Ферпосона переводят на европейские языки, его «Опыт» используется в учебных курсах Московского университета. Будучи представителем шотландского Просвещения, Фергю- сон разделял теорию морального чувства и философию здравого смысла, оспаривая в то же время некоторые идеи Юма, А. Смита, а также Мандевиля и Руссо и подвергая моралистической критике «благополучие» коммерческого общества, ведущее к политической коррупции. Соч.: Principles of Moral and Political Science. Edinbuig, 1792. Лит.: Kettler D. The Social and Political Thought of Adam Ferguson, 1965. M. А. Абрамов ФЕРЕКИД (Феретсиоттс) из Сироса (6 в. до н. э.) — древнегреческий мифограф и космолог, у которого мифотворческая традиция переплетается с научно-философской. Биографическое предание ставит Ферекида в близкие отношения с Пифагором, учителем которого он считался. Автор «Теогонии» — одного из первых прозаических сочинений греков вообще; варианты названия: «Богосмешение» и «Семинедрие» («семь недр» — т. е. «семь пространств», или «семь миров», на которые членится Вселенная; по Дамаскию, «пять недр»). В отличие от «Теогонии» Гесиода, где все боги «рождаются», Фе- рекид признает вечность начальной троицы богов: «Зас и Хронос были всегда, и Хтония» (В 1). Зас (модификация Зевса) персонифицирует эфирные выси неба, Хтония — подземные глубины, Хронос — время как космогоническую прапо- тенцию (параллели в орфизме; их общим источником может быть древнеиранская идея бесконечного времени — zrvan akarana). Согласно Дамаскию (А 8), Хронос (время) создал из своего семени огонь, воздух и воду, после распределения которых по «пяти недрам» (по Г Гомперцу: пространства звезд, солнца, луны, воздуха и моря) возникло «новое многочисленное поколение богов». Фрапм.: DKI 43-51; Schibli H. S. Pherekydes of Syros. Oxf., 1990. Лит.: Eisler R. Weltenmantel und Himmelszelt, Bd. 1—2. Munch., 1910; WestM. L. Early Greek philosophy and the Orient. Oxf., 1971, p. 1—75. А. В. Лебедев ФЕТИШИЗМ (франц. fetichisme, fetichism — идол, талисман) — отождествление социальных функций предмета с его естественными свойствами. Различные формы фетишизма определяются тем, происходит ли отождествление социальных характеристик с 1) натуральной вещью, 2) физически-телесным субстратом продукта культуры, 3) естественными особенностями индивида. Фетишизм рассматривался как одна из первых архаических форм религии, которая сакрализовала природные вещи, придала их естественным свойствам сверхъестественное значение. Такая трактовка фетишизма была выдвинута Ш. Де Бросом. Впоследствии О. Конт, Г. Спенсер, Э. Тайлор рассматривали фетишизм как форму религии, производную от анимизма. И К. Маркс в ранних работах определял фетишизм как первичную форму религии, для которой характерна непосредственная закабаленность предметом, как религию чувственных вожделений (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 98). В более поздних работах он характеризует фетишизм гораздо шире — как социальный феномен, присущий всем обществам и репрезентирующий определенную социальную норму, титул, власть. Так, кресло становится в определенных обществах троном — символом власти. В «Восемнадцатом брюмера...» Маркс обращает внимание на сакрализацию авторитарного властителя, который наделяется сверхъестественными силами «в виде неограниченной правительственной власти, защищающей их от других классов, ниспосылающей им свыше дождь и солнечный свет» (Там же, т. 8, с. 208). Культ авторитарного и харизматического лидера — одно из проявлений фетишизма. В экономических работах Маркса, и особенно в «Капитале», фетишизм становится ведущей характеристикой буржуазного способа производства, соединяя в себе два альтернативных процесса — овеществление общественных отношений и персонификацию вещей. Развитие фетишизма (от фетишизма товара через фетишизм денег к фетишизму капитала) показывает, что буржуазный способ производства неразрывно связан с фетишизацией механизмов социальных отношений и персонификацией безличных социальных регуляторов. Тем самым Маркс анализирует не просто формы фетишистского сознания, а прежде всего объективный процесс фетишизации социальных формообразований, приводящий к отождествлению всякой реальности (в т. ч. и реальности культуры) с чем-то натуралистически данным, а субъекта деятельности и взаимодействия с натуралистически-природным индивидом. Фетишизм проявляется и в тех ценностных ориентациях, которым отдает предпочтение человек, в мотивации на престижное потребление, на приобщенность к миру богатства и власти. Критика Марксом фетишизма буржуазного общества и сознания составляет основу экономического анализа капитализма (что не было понято марксистами, за исключением А. Рубина). В философии 20 в. проблема фетишизма отодвинута на периферию социальной и социологической теорий, а в современном религиеведении фетишизм рассматривается не как одна из ранних форм религии, а как один из структурных компонентов любой мифологии и религии. Лит.: Богданов А. Падение великого фетишизма. М, 1919; Лукач Г. Материализация и пролетарское сознание.— «Вестник Социалистической Академии», 1923, вып. 4—6; Рубин А. И. Очерки по теории стоимости Маркса. М.—Л., 1929; ШеховцовА. Марксова теория товарного фетишизма. М., 1961 ; Токарев С. А. Ранние формы религии и их развитие. М., 1964; Brosses Ch. de. Du culte des dieux fetiches. Dijon, 1760. A. П. Огурцов ФЕХНЕР (Fechner) Густав Теодор (19 апреля 1801, Грос-Зер- хен, близ Мускау,— 18 ноября 1887, Лейпциг) — немецкий физик, психолог, философ, писатель-сатирик (выступал под именем доктора Мизеса). Профессор физики Лейпцигского университета (1834—40); из-за болезни и частичной слепоты, вызванной изучением зрительных ощущений, оставил занятия физикой и обратился к философии. Разделяя во многом учение Шеллинга, интерпретировал его в духе панпсихизма (Вселенная одушевлена, материя — оборотная сторона психического). Исходя из принципа строгой, математически вычисляемой зависимости между психическими и физическими явлениями, он выдвинул идею психофизики как науки о закономерном соотношении между этими явлениями. Труд Фехнера «Элементы психофизики» (Elemente der Psychophysik, 1860) заложил основы экспериментальной психологии; выведенный им основной психофизический закон (интенсивность ощущения пропорциональна логарифму интенсивности раздражителя) стал образцом применения точных методов в психологии. Один из основоположников экспериментальной психологии и эстетики (т. н. эстетики «снизу», идущей от опыта и индукции, а не от философских построений).

184

«ФИЗИКА» Соч.: Zend-Avesta oder uber die Dinge des Himmels und des Jenseits, Bd. 1-2. Lpz., 1922; \brschule der Asthetik, Bd. 1-2. Lpz., 1925. Jlirr.: Ярошевский M. Г. История психологии. M., 1976, гл. 9; Kuntze J. G. Th. Fechner. Lpz., 1892. M. Г. Ярошевский ФИДЕИЗМ (франц. fideisme, от лат. fides — вера) — направление философской мысли, утверждающее примат религиозной веры над разумом. Приверженцы фидеизма исходят из того, что процесс познания мира не может осуществляться только в рамках науки и философии, но обязательно должен дополняться религиозной верой. Фидеизм в его вульгарной форме утверждает, что истина полностью дана в Откровении, после которого человек не нуждается в научном и философском познании истины. По мнению фидеистов, изучение природы и общества показывает ограниченность и абсолютную относительность человеческого знания и подтверждает основные посылки религиозной веры. Так, бесконечность познания мира и относительный характер современного научного знания для христианских мистиков — аргумент в пользу принципиальной ограниченности науки. Без освящающего человеческий разум Откровения человек вообще не способен познать истину, ибо, прежде чем он начал мыслить, Бог через Откровение снабдил его целым комплексом идей — содержанием человеческого мышления. Подобную схему фидеисты применяют и к понятию религиозной веры. Согласно фидеистам, любые суждения, выработанные на основе религиозной веры, являются лишь символами этой веры, обретаемой до всяких ее понятийных формулировок, теологической рефлексии и исторической обусловленности. Против вульгарного фидеистского противопоставления знания и веры было направлено учение Фомы Аквинского об их гармонии. Согласно Аквинату, наука и философия относительно самостоятельны по отношению к теологии. Философия и теология имеют каждая свой предмет исследования, свои принципы и методы. Вера не должна претендовать на обладание областью знаний о мире. Наука о мире, включая и философию — науку о сущности бытия, строит свои доказательства, опираясь не на высший авторитет, а на разум, поэтому философские проблемы не могут быть разрешены непосредственно теологическими аргументами. В свою очередь философия не вправе стремиться к тому, чтобы постичь все и на место божественной веры поставить истины разума. Признавая относительную самостоятельность науки и философии по отношению к вере, неотомисты в то же время разработали систему рационального обоснования веры. Отвергая фидеизм в его грубой форме, они утверждают, что разум может и должен выполнять служебную роль по отношению к религиозной вере; вовсе не обязательно принижать разум, чтобы освободить место вере, т. к. разум может дать основу для принятия этой веры и даже возвыситься до познания Бога. Идея примата веры над разумом в той или иной мере пронизывает протестантскую и православную гносеологию. Основатель немецкого протестантизма М. Лютер, желая освободить христианство от схоластического рационализма и утвердить веру непосредственно как дар Божий, выступил против любых попыток использовать разум для обоснования веры. Критикуя католических схоластов, сделавших философию служанкой богословия, Лютер вообще вынес разум за пределы религиозной веры. В православной философии с ее сильными мистическими и иррационалистическими тенденциями в течение столетий единственными средствами познания божественной истины признавались молитвенное созерцание, аскетический подвиг, мистическое озарение {Григорий Пала- ма, Григорий Синаит и др.). Позднее в «метафизике всеединства» В. С. Соловьева православная гносеология проявилась как «цельное знание», представляющее собой взаимосвязь эмпирического (научного), рационального (философского) и мистического (созерцательно-религиозного) познания. Однако цельное знание, по мнению Соловьева, предполагает в качестве исходного принципа веру в безусловное существование абсолютного начала; при этом эмпирическое знание способно раскрыть только внешнюю сторону явлений, а рациональное — особенности самого мышления. Истина же, или сущее, не дана человеку ни в опыте, ни в мышлении. Как абсолютная ценность, истина достигается в конечном счете мистическим путем. Под фидеизмом понимается также течение в католицизме, возникшее под названием традиционализма в сер. 19 в. как реакция на рационализм Просвещения. Католический традиционализм в качестве разновидности фидеизма считает источником всякого знания непосредственно Откровение Бога людям, передаваемое в непрерывной традиции. Хотя многие положения католического традиционализма 19 в. шли в русле ортодоксального католющзма, он был осужден на I Ватиканском соборе (1869—70) из-за его глубокого недоверия к человеческому разуму. Фидеизм в форме католического традиционализма был распространен гл. о. во Франции и Бельгии, его видные представители — JI.de Бонолъд ( 1754— 1840) иФ.Р.де Ла- менне (1782—1854). В настоящее время термин «фидеизм» в большинстве случаев имеет отрицательный смысл, под ним понимается враждебное отношение к разуму и науке. Ф. Г. Овсиенко «ФИЗИКА» (Фиоака) — позднее название сочинения Аристотеля в 8 книгах, которое в греческих рукописях и у древних комментаторов называется «Лекции по физике» (Фгхякп акроооц). Дошедшая до нас редакция принадлежит Андронику Родосскому (1 в. до н. э.), который объединил относительно самостоятельные сочинения — кн. 1,2, 3—6, 7, 8. Из них кн. 1—7 датируются (по Е. Дюрингу) концом академического периода (355—347 до н. э.), кн. 8 относится ко 2-му афинскому периоду (336—322). «Физика» открывает комплекс естественно-научных сочинений, структура которого очерчена самим Аристотелем во введении к «Метеорологии», и посвящена фундаментальным принципам и понятиям учения о природе (фюсис). В центре внимания кн. 1 («О началах») — анализ понятия «становления», или «возникновения» (генесис). Основной тезис Парменида: бытие не может возникнуть ни из бытия (в этом случае оно уже есть), ни из небытия и, следовательно, возникновение невозможно, — опровергается заменой понятия небытия-в-себе акцидентальным небытием — еще-не-бытием, небытием-чем-то-определенным, или «лишенностью» (отсутствием формы) — («образованный человек» возникает не из «не-человека», а из «необразованного человека»); «принципами» (архе) возникновения, т. о., оказывается троица «форма — отсутствие формы — материальный субстрат», причем первые два понимаются как «противоположности». В кн. 2 (она была непосредственным продолжением 1-й) формулируется учение о «четырех причинах» (см. «Метафизика», Форма и материя), причем Аристотель, используя языковую семантику слова «фюсис» и отчасти насилуя ее, стремится показать (1—2-я гл.), что каждая из четырех причин выводится из понятия «природы»: природа-веще-