Новая философская энциклопедия. Том первый. А - Д.
Шрифт:
ДИОГЕН ЛАЭРТИЙ(Aioyevnc Aoepxioc) (1-я пол. 3 в.) - автор единственной сохранившейся биографической истории греческой философии, близкой к жанру «пре- емств» и содержащей также доксографический материал (см. Доксографы). Полное заглавие в Парижском кодексе: «Жизни и мнения прославленных философов вместе с сокращенным сводом воззрений каждой философской школы». Структура сочинения определяется искусственным разделением всех философских школ на две цепочки «преемств»: «ионийскую» (от Анаксимандра до "стоицизма, кн. II—VII) и «италийскую» (от Пифагора до Эпикура, кн. VIII—X), выпадающие из этой схемы Гераклит и Ксенофан трактуются как «спорадические» философы (кн. IX, гл. 1— 2). «Жизни и мнения» —компиляция, сотканная из цитат многочисленных предшественников Диогена, часто вставленных одна в другую и нарушающих связность изложения или даже ошибочно приписывающих взгляды одних философов другим. Диоген цитирует (часто из вторых и третьих рук) свыше 200 авторов и 300 произведений. Историческая ценность компиляции неравномерна; содержащие много доброкачественного материала жизнеописания Пифагора, Эмпедокла, Платона, Аристотеля и стоиков контрастируют с карикатурной биографией Гераклита, уникальная своими аутентичными письмами и фрагментами Эпикура X книга несравнима со стоической адаптацией учения Аристотеля (кн. V) или подложными письмами досократиков. Возможно, что сам Диоген был философски индифферентен: судя по его эпиграммам на смерть философов, он мыслил свой труд как произведение изящной словесности (ср. повышенный интерес к анекдотам, скандальной хронике и пикантным историям). Сочинение Диогена — один из важнейших источников информации о греческих философах. Соч.: Diogenis Laertii Vitae philosophoram, ed. H. S. Long, v. 1-2. Oxf, 1964; Lives of Eminent Philosophers, ed. and transi, by R. D. Hicks. L., 1925; в рус. пер.: О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов, лер. М. Л. Гаспарова, 2-е изд. М., 1986 (переизд. 1995). Лит.: Лосев
ДИОГЕН СИНОПСКИЙ(Aioyevric Sivameuc) (ум. ок. 330—320 до н. э.) — древнегреческий моралист. Прибыв в Афины и познакомившись с этическим учением Анти- сфена, стал осуществлять его в своей жизни. Своими противниками был прозван собакой, а его последователи — киниками (от греч. Kikov — «собака»). До нас не дошли сочинения Диогена (приписанные ему письма были созданы позднее), и неизвестно, излагал ли он вообще свое учение в письменной форме. Диоген отвергал всякое знание, лишенное этической направленности (Диоген Лаэртий VI 103; Элиан, «Пестрые рассказы», X, 11). Он стремился к самодостаточности «царственного мудреца», жил в бочке (пифосе), сводя до минимума свои потребности и существуя на подаяние; достигнутая таким способом независимость от внешних влияний была, по утверждению Диогена, доблестью и высшим счастьем, уподобляющим киника божеству (Дион Хрисостом VIJI 27—35; VI1, 7, 31, 35). Диоген считал, что у друзей-мудрецов все должно быть общим. Он жестоко высмеивал всех, кто дорожил традиционными формами
668
ДИОР КРОН жизни, он не признавал отечества, отвергал законы полисов, единственным законом для себя считал закон природы и объявлял себя «гражданином мира» (Диоген Лаэр- тий VI 24—29, 32, 38, 63; Лукиан, «Распродажа жизней» 8; Арриан, «Беседы с Эпиктетом» III, 22, 24, 27, 66). Диоген отвергал брак, идеализировал жизнь животных и первобытных людей; разум и воспитание должны, по его мнению, помочь человеку вернуться к природе. Соч.: Антология кинизма, изд. И. М. Нахов, 2-е изд. М., 1996, с. 114-144. Лит.: Нахов И. М. Киническая литература. М., 1981; Он же. Философия киников. М-, 1982; Dudley D. R. A history of cynicism from Diogenes to the sixth century. L., 1937; Sayre F. The Greek cynics. Bait., 1948; Niehues-ProebsiingH. Kynismus des Diogenes und der Begriff des Zynismus. Munch., 1979. А. И. Зайцев
ДИОГЕНИАН(Aioyeviavoc,) (2 в.) — греческий философ-эпикуреец. Евсевий цитирует большие фрагменты из полемики Диогениана против учения о предопределении Хрисиппа (Ргаер. Euang. ГУ 3; VI 8). Его не следует отождествлять с Диогенианом из Пергама, отцом и сыном, фигурирующими в сочинениях Плутарха из Херонеи. Фрапи.: Isnardi Parente M. Stoici antichi. Torino, 1989, p. 381-84,577, 587 sq.; Long A. A., Sedley D. N. The Hellenistic Philosophers. Cambr., 1987, vol. 1, p. 338, 389; vol. 2, p. 339, 385. Лит.: Isnardi Parenle M. Diogeniano, gli epicurei e la тщт], ANRW II 36, 4, 1990, p. 2424-45; Schroeder H. O. Fatum (Heimarmene). — «Reallexicon fur Antike und Christentum», 1969, VII, p. 550sq. А. В. Пахомова
ДИОДОР КРОН(Aioocopoc o гтккфгщ Kpovoc) из Ясоса в Карий (кон. 4 —нач. 3 в. до н. э.) — греческий философ, представитель т. н. диалектической школы — позднего периода существования Мегарской школы. Получили широкую известность его 1) трактовка понятия возможности (ouvaiov); 2) формулировка условий правильной импликации (ir/iec m)VT|u,u,evov); 3) учение об «амерах» и 4) аргументы против движения. Учение Диодора об «амерах» — математизированная версия демокрито-эпикурейского атомизма. Амеры (ausprj, «не имеющие частей») — предельно маленькие тельца, бесконечные по количеству (Stob. I 10, 16). В отличие от атомов Демокрита и Эпикура амеры формально единообразны, просты, неделимы на части. Диодор распространял это представление о мельчайших неделимых на понятия пространства и времени: промежуток времени состоит из мгновений, отличных от нуля, но далее неделимых; и любой промежуток пространства состоит из неделимых. На допущении амер была основана его аргументация против движения. По Диодору, ничто само не движется, но только бывает подвинуто (Stob. I 19,1 = Aet. I 23, 5). Доказательства (см. Sext. Emp. Adv. Math X 85—102): тело, не имеющее частей (амера), должно находиться в не имеющем частей месте и поэтому не должно двигаться ни в нем (поскольку оно заполняет его, а движущееся должно иметь место, большее себя), ни в том месте, в котором оно не находится (поскольку оно уже не находится в том месте, чтобы в нем двигаться). Другое доказательство (см. Adv. Math. X 119 — 20): движимое движется в настоящем «теперь», т.е. в неделимое время (ибо если настоящее разделится, то разделится на прошлое и будущее и перестанет быть настоящим). Но движущееся в неделимом времени проходит по неделимым местам; если оно проходит по неделимым местам, оно не движется: когда оно находится в первом неделимом месте, оно еще не движется, когда же находится во втором неделимом месте, оно опять не движется, но подвинуто. Получается, что о движении можно судить только как о свершившемся факте, но мыслить его как процесс невозможно. Аргументация Диодора против движения сопоставима с апориями места и движения у Зенона Элеиского и подкрепляет усвоенную мегариками элейскую картину единого вечного мира, в котором нет движения и гибели, и единого блага, называемого лишь разными именами (Евклид из Мегары). Диодор сформулировал т. н. «главный аргумент» (киршиоуу Xoyoc), с помощью которого защищал парадоксальный тезис о том, что возможно только то, что действительно. По свидетельству Эпиктета (Diss. II 19), «главный аргумент» составляют три высказывания, одно из которых должно быть признано ложным: 1) всякое истинное [высказывание] о прошлом необходимо; 2) невозможное не следует из возможного; 3) возможное — это то, что не истинно ни в настоящем, ни в будущем. Т. о., согласно первому тезису, возможного нет в прошлом, согласно второму — также ни в настоящем, ни в будущем, а если бы оно и было, то не смогло бы измениться в действительное, т.е. стать не-возможным, что следует из третьего тезиса. Диодор счел ложным последний тезис, полагая, что не может быть неосуществленных возможностей, — тогда получается, что возможное и действительное совпадают (Плутарх приводит диодоровское определение возможного: «то, что истинно сейчас, или будет истинно в будущем», De Stoc. Rep. 1055e). Предполагается, что «главный аргумент» откликается на аристотелевскую постановку вопроса об истинности высказываний о будущих событиях (известный пример: «завтрашнее морское сражение» в De interpr. IX). Стоики, испытавшие заметное влияние со стороны мега- риков, посвятили парадоксам Диодора множество сочинений, причем решали эту задачу с третьим лишним иначе: Клеанф отрицал первый тезис, Хрисипп — второй. Согласно Диодору, высказывание типа «если А, то В» логически истинно только в том случае, если оно выражает необходимую условную связь, когда исключается случай одновременной истинности А и ложности В. Напр., выражение «если сейчас день, то я разговариваю» не выражает такой связи, ибо я могу днем (антецедент А истинен) не разговаривать (консеквент В ложен). Импликация, по Диодору, будет формально правильной и тогда, когда антецедент ложен, а консеквент истинен, напр.: «если нет неделимых элементов бытия, то есть неделимые элементы бытия» (Pyrrh. II 11, 110—111), и тогда, когда антецедент и консеквент вместе ложны: «если существует движение, то существует пустота» (Adv. Math. V1II 332—333). Такая трактовка импликации сходна со строгой импликацией в современной модальной логике. У Диодора обозначены также и известные парадоксы импликации (из лжи следует что угодно, и истина следует из чего угодно). Среди наиболее известных учеников Диодора были Филон «Диалектик» и Зенон из Кития, впоследствии основатель Стой, последователи которого создавали свою пропозициональную логику под большим влиянием ме- гариков, и в том числе Диодора.
669
ДИОКЛ МАГНЕСИЙСКИЙ Соч.: Doring К. Die Megariker: Kommentierte Sammlung der Testimonien. Amst., 1972; Giannantoni G. (ed.). Socratis et Socraticorum Reliquiae, v. 1. Napoli, 1990, p. 78-95; Long A. A, Sedley D. N. (ed.). The Hellenistic Philosophers. Cambr., 1987. Лит.: Sedley D. Diodorus Cronus and Hellenistic Philosophy. — «Proceedings of the Cambridge Philological Society», 1977, n.s. 23, p. 73—120; Gaskin R. The Sea Battle and the Master Argument. B. — N.Y., 1995. M. А. Солопова
ДИОКЛ МАГНЕСИЙСКИЙ(АюЩс 6 Mayvnc) (возможно, 1 в. до н. э.) — античный историк философии, автор сочинений «Жизни философов» и «Обзор философов», одного из основных источников Диогена Лаэртия. Хронология Диокла — предмет дискуссионный. Не доказано, что именно этого Диокла имел в виду Сотион в сочинении «Опровержение Диокла» (Diog. L. X, 4). Лит.: Egli U. Das Diocles-Fragment bei Diogenes Laertius. Konstanz, 1981. M. А. Солопова
ДИОНИСИЙ(Aiovuotoc) Гераклейский (2-я пол. 3 в. до н. э.) — стоик, ученик Зенона из Кития; прозван «Перебежчиком» за то, что примкнул к киренской школе и объявил конечной целью наслаждение. Профессионально занимался только этикой (9 известных сочинений практически полностью утрачены) и, вероятно, первым из ранних стоиков стал широко использовать термин алабекх (см. апатия) — в сочинении «О бесстрастии». Фрагм.: SVF1422—434; Столяров, Фрагменты, I, с. 146—150. Лит. см. к ст. Стоицизм, А. А. Столяров
ДИОНИСИЙ(Aiovuaioc) Киренский (сер. 2
в. дон. э.) — греческий философ, стоик, ученик. Панэтия, последний заметный логик стоической школы. Возможно, учился также у Антипатра из Тарса. Сочинения Дионисия (не сохранились) написаны в связи с антиэпикурейской полемикой по теории познания, в которой затем принял участие По- сидоний. Концепция Дионисия реконструируется по сочинению Филодема «О логических знаках и умозаключениях» (Пер\ cjT|(Licicov ка\ отцхешюесоу, col. I sq. De Lacy). Против эпикурейского индуктивизма Дионисий отстаивал отношение строгого аналитического следования: лишь при аналитическом сочетании посылок логический «знак» (отщеюу) способен раскрывать смысл следования (быть «эндейктическим»). И только такой способ построения умозаключений (о кат' avaGKeuf|v тролос) корректен. Фрагм.: Philodemus, On Methods of Inference, ed. by Ph. and E. De Lacy. Phil., 1941. Лит. см. к ст. Стоицизм. A.A. СтоляровДИОН ХРИСОСТОМ(Aicov o Хрисгослоцос, «Златоуст») из Прусы (ок. 40 — после 112) — греческий ритор и философ, разделявший идеи кинизма и стоицизма. Будучи уже известен, Дион по прибытии в Рим познакомился со стоиком Музонием Руфом и стал его приверженцем; до этого он философию изобличал (ср. названия его речей «Против философов» и «Против Музония Руфа» — не сохранились). После того, как в 85 Дион был изгнан из Рима Домицианом и стал вести скитальческую и материально стесненную жизнь, ему стали близки идеи киников. От этого периода, продолжавшегося 14 лет, сохранились речи, представляющие интерес как источник по истории древнего и эллинистического кинизма. В них изображается жизнь и учение Диогена Синопского (ог. 6, 8, 9, 10), социально-нравственный идеал киников: моральное воспитание и просвещение, отказ от ложных ценностей цивилизации с ее погоней за наживой и удовольствиями и возврат к необходимому для жизни минимуму «природы» (см. речи «Эвбейская», 12 и «Борисфенитская», 36). В речах «О рабстве и свободе» (ог. 14—15) Дион выступал против всякой формы порабощения человека человеком. Всего сохранилось 80 речей Диона. В 96 (после смерти Домициана) он вернулся в Рим и, сблизившись с императорами Нервой и Траяном, сменил антимонархические настроения периода изгнания на лояльное отношение к монархии. Посвятил Траяну четыре речи «О царской власти». Соч.: Dionis Prusaensis quem vocant Chrysostomum quae extant omnia, ed. J. von Arnim, vol. 1—2. В., 1896; в рус. пер.: Антология кинизма, изд. И. М. Нахов, 2-е изд. М., 1996, с. 270—296 («Диоген, или О тирании», «Диоген, или О доблести», «О состязаниях», «Диоген, или О слугах»); Олимпийская речь, или Об изначальном сознавании божества, пер. Н. Брагинской, М. Грабарь-Пассек; Троянская речь, пер. Н. Брагинской. — В сб.: Ораторы Греции. М, 1985, с. 283-336. М. А. Солопова
ДИСКУРС(от греч. Oie^oooc — путь, изложение, рассказ, лат. discoursus — беседа, аргумент, разговор; франц. discourse —речь) —многозначное понятие: 1) в истории классической философии использовалось для характеристики последовательного перехода от одного дискретного шага к другому и развертывания мышления, выраженного в понятиях и суждениях, в противовес интуитивному схватыванию целого до его частей; 2) в современной французской философии постмодернизма—характеристика особой ментальности и идеологии, которые выражены в тексте, обладающем связностью и целостностью и погруженном в жизнь, в социокультурный, социально-психологический и др. контексты. В классической философии дискурсивное мышление, развертывающееся в последовательности понятий или суждений, противопоставляется интуитивному мышлению, схватывающему целое независимо и вне всякого последовательного развертывания. Разделение истин на непосредственные (интуитивные) и опосредованные (принимаемые на основе доказательства) проведено уже Платоном и Аристотелем. Плотин проводит различие между всеобщим, целостным, нечастичным и неиндивидуальным единым Умом и дискурсивным умом, в своем движении охватывающим все отдельные смыслы (Епл., VI 2,21). Фома Аквинский противопоставляет дискурсивное и интуитивное знание, рассматривая дискурсивное мышление как движение интеллекта от одного объекта к другому (Summa theol.,l,q. 14 а7). Развитие науки в 17—18 вв. привело к построению различных интерпретаций интуитивного и дискурсивного познания. Для Декарта, Спинозы и Лейбница всеобщность и необходимость научного познания гарантируется интеллектуальной интуицией, лежащей в основе доказательства и обеспечивающей дискурсивному мышлению и созерцание, и последовательное доказательство. Гоббс, определяя
670
ДИССЕНТЕРЫ специфику человеческого понимания, связывает ее с пониманием последовательности (или следования) представлений одно за другим, которое называют (в отличие от речи, выраженной словами) речью в уме (Гоббс Т. Левиафан. М., 1936, с. 46). Он связывает дискурсивность мышления со способностью слов языка быть знаками общих понятий. Локк полагал, что фундаментальные истины постигаются интуитивно, другие же через посредство других идей, с помощью демонстрации или последовательного рассуждения и чем больше шагов в этой последовательности, тем более ясным оказывается вывод. Ясность сложных идей зависит от количества и расположения простых идей, причем существуют три способа образования сложных идей (предметов, отношений и общих понятий). В немецкой философии эпохи Просвещения сложились две линии в трактовке дискурсивности мышления, одна из которых (X. Вольф, М. Мендельсон) преувеличивала роль дискурсивного мышления, а другая (Ф. Г. Якоби, И. Г. Гаман) противопоставляла опосредованному знанию интуицию, чувство, веру. Кант в «Критике чистого разума» противопоставляет дискурсивную ясность понятий интуитивной ясности, достигаемой посредством созерцаний (Кант И. Соч., т. 3. М., 1964, с. 79), называя рассудочное познание посредством понятий дискурсивным мышлением (там же, с. 166, 603; Пролегомены. — Там же, т. 4, ч. 1. М., 1965, с. 155; Логика, Трактаты и письма. М., 1980, с. 395). Понятие трактуется им как дискурсивная репрезентация того, что обще многим объектам. Гегель противопоставляет дискурсивное мышление, отождествляемое им с формальным и рассудочным, спекулятивному мышлению, постигающему единство непосредственного и опосредованного, многоообразие абстрактных определений в конкретно-жизненном понятии. Трактовка дискурсивного познания в качестве антитезы интуитивному сохранилась и в 20 в. (напр., у А. Бергсона, противопоставившего логику твердых тел, присущую интеллекту, интуиции; у Н. О. Лосского, развившего учение о чувственной, интеллектуальной и мистической интуици- ях; у Л. Шестова, стремившегося прорваться сквозь логические цепи умозаключений к вере как новому измерению мышления). Лингвистический поворот в философии 20 в. (обращение к языку и речи, к анализу семиотической деятельности) привел к тому, что она перешла от изучения типов связки в отдельном предложении х осознанию речи как важнейшего компонента взаимодействия людей и механизма осуществления когнитивных процессов, как связанной последовательности речевых актов, выраженных в различных текстах и анализируемой в различных аспектах (прагматическом, семантическом, референтном, эмоционально-оценочном и др.). Со своей стороны лингвистика, прежде всего лингвистика текста, не только осознала целостность текста, но и обратилась к сверхфразовым, устойчивым единствам, или дискурсам, понимая их как механизм порождения высказываний и производства текстов. В центре внимания лингвистов оказались проблемы дискурса, понятого как сложное коммуникативное явление, включающее помимо текста и ряд внелингвисти- чежских факторов (установки, цели адресатов, их мнения, самооценки и оценки другого). В 1969 М. Пеше разрабатывает теорию дискурса на основе учения об идеологии и идеологических формациях Л. Альтюссера. М. Фуко в «Археологии знания» разработал учение о дискурсивной формации как условии функционирования специфических дискурсивных практик со своими правилами, концептами и стратегиями. Все гуманитарное знание мыслится им как археологический анализ дискурсивных практик, коренящихся не в субъекте познания или деятельности, а в анонимной воле к знанию, систематически формирующей объекты, о которых эти дискурсы говорят. В 1975 П. Серио проводит анализ советского политического дискурса как выражение особой советской ментальности и обезличенной идеологии. Этот тип дискурса использует особую грамматику и особые правила лексики, создавая «суконный язык», или «деревянный язык» (gueulle de bois). С помощью анализа дискурса лингвистика и философия стали ориентироваться на смыслы, которые существуют для человека в актах его взаимодействия с другими людьми, обратились не к абстрактно значимым и строго однозначным понятиям, а к концептам, функционирующим в актах коммуникации и в дискурсах (А. Вежбицка, Н. Д. Арутюнова). Неоднозначность трактовки дискурса в философии 20 в. выражается в том, что под ним понимается монологически развиваемая языково-речевая конструкция, напр. речь или текст. Вместе с тем нередко под дискурсом понимается последовательность совершаемых в языке коммуникативных актов. Такой последовательностью может быть разговор, диалог, письменные тексты, содержащие взаимные ссылки и посвященные общей тематике и т. д. Дискурс связывают с такой активностью в языке, которая соответствует специфической языковой сфере и обладает специфической лексикой. Кроме того, продуцирование дискурса осуществляется по определенным правилам (синтаксиса) и с определенной семантикой. Дискурс тем самым создается в определенном смысловом поле и призван передавать определенные смыслы, нацелен на коммуникативное действие со своей прагматикой. Решающим критерием дискурса оказывается особая языковая среда, в которой создаются языковые конструкции. Поэтому сам термин «дискурс» требует соответствующего определения — «политический дискурс», «научный дискурс», «философский дискурс». В соответствии с этим пониманием дискурс — это «язык в языке», т.е. определенная лексика, семантика, прагматика и синтаксис, являющие себя в актуальных коммуникативных актах, речи и текстах. Лит.: Ван Дейк Т.Д. Язык. Познание. Коммуникация. М, 1989; Язык и наука 20 века. М., 1995; Фуко М. Археология знания. К., 1996; Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М., 1999; Handbook of Discourse Analysis, ed. by T van Dijk, v. 1—4. L., 1985. Г. Б. Гутнер, А. П. Огурцов