Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M
Шрифт:
КАРСАВИНЛев Платонович [30 ноября (12 декабря) 1882, Петербург — 20 июля 1952, концлагерь Абезь, Коми АССР] — русский историк-медиевист, философ и богослов. В дореволюционный период занимался исследованиями религиозной истории и культуры западного Средневековья, принадлежал к исторической школе И. М. Гревса в Петербургском университете. Наряду с конкретными штудиями францисканства, атак- же сект и ересей 12—13 вв. развивал общие концепции куль- турфилософии и методологии истории, где ставились задачи целостной реконструкции мировоззрения, поведения и образа жизни человека определенной эпохи и в большой мере предвосхищались подходы современной культурологии — «исторической антропологии» на Западе, А. Я. Гуревича и его школы в СССР. В годы революции происходит постепенный поворот Карсавина от медиевистики — через проблемы теории и философии истории — к религиозной метафизике. В 1921 — 22 его работы подвергаются грубым нападкам советской прессы, и осенью 1922 его высылают в Германию в составе большой группы известных философов, ученых и общественных деятелей. В 1922—26 Карсавин живет в Берлине, читает лекции в Религиозно-философской академии и Русском научном институте, выпускает ряд крупных философских трудов («Философия истории», 1923; «Джордано Бруно», 1923; «О началах», 1925). В 1925—29 он сотрудничает с Евразийским движением, один из его ведущих идеологов и теоретиков; живя в 1926—28 во Франции, в Кламаре (близ Парижа), он входит в число лидеров «кламарского евразийства» — левого, пробольшевист- ского крыла движения (хотя, в отличие от других лидеров, его пробольшевизм ограничивается лишь некоторыми идейными тенденциями). В 1928 Карсавин переезжает в Литву, получив кафедру истории в Каунасском университете. Придав зрелую, четкую форму своей метафизике в трудах «О личности» (1929) и «Поэма о смерти» (1931), он возвращается к истории; главная работа 1930-х гг. — написанная по-литовски многотомная «История европейской культуры» (т. 1—5. Каунас, 1931—37, не завершена). Стремясь быть с Россией, Карсавин не уезжает на Запад из Литвы ни в 1940, ни в 1944, однако не приемлет и советского марксизма и тоталитаризма, ведет себя независимо и летом 1949 арестовывается. Заболев туберкулезом в тюрьме, он был направлен в инвалидный лагерь, где до последних дней писал религиозно-философские труды и беседовал с узниками, передавая свое учение. Учение Карсавина—система христианской метафизики, принадлежащая вместе с философией С. Л. Франка к той линии постсоловьевской метафизики всеединства, в которой базисная концепция всеединства строится под влиянием Николая Кузанского. Однако в отличие от Франка, Карсавин опирается у Кузанца не на апофатические идеи непостижимого, ученого незнания и т. п., но на конструктивную интуицию contractio, стяженного. Эта идея делается основой сложной конструкции всеединства как
224
КАРТЕЗИАНСТВО ретая жизнь-чрез-смерть, пакибытие в Боге. Т. о., метафизика всеединства выступает как философия любви, смерти и жертвы; аффективные и экзистенциальные начала вводятся непосредственно в онтологию, в чем мысль Карсавина оказывается созвучна современной феноменологической, диалогической и экзистенциальной философии. Эти тенденции отразились и в том, что две из основных философских книг Карсавина «Nodes Fetropolitanae» (1922) и «Поэма о смерти» — тексты лирико-философского, исповедального стиля. Опубликованные в малодоступных изданиях, сложные по идейной и стилистической фактуре, философские сочинения Карсавина лишь недавно начали издаваться и изучаться; многие черты его философии вызывают сегодня интерес, и внимание к ней растет; в разных странах проходят Карсавинские чтения (Вильнюс, 1989; Санкт-Петербург, 1991,19%; Дижон, 1996). Соч.: Религиозно-философские сочинения, т. 1. М, 1992; Философия истории. СПб., 1993; Малые соч. СПб., 1994; О началах (Опыт христианской метафизики). — Соч., т. 6. СПб., 1994; Основы средневековой религиозности. — Там же, т. 2. СПб., 1997. Лит.: Зенъковский В. В. История русской философии, т. 2, ч. 2. Л., 1991 ; Лососий И.О. История русской философии. М., 1991 ; Ванеев А. А. Два года в Абези. В память о Л. П. Карсавине. Брюссель, 1990; Штейн- бергА. 3. Друзья моих ранних лет (1911 —1928). Париж, 1991. С. С. Хоружий
КАРТАШЕВАнтон Владимирович [11(23) июля 1875, Кыш- тым Екатеринбургского у. Пермской губ. — 10 сентября 1960, Париж] — русский историк Церкви, богослов, общественный и государственный деятель. Родился в семье бывшего крепостного, окончил в 1899 Петербургскую духовную академию, преподавал в ней с 1900 по 1905. С 1905 работал в Петербургской публичной библиотеке, одновременно с 1906 преподавал на Петербургских высших женских (Бестужевских) курсах. С июля 1917 обер-прокурор Священного Синода, с середины октября 1917 министр исповеданий Временного правительства. Активный участник Религиозно-философских собраний (1901—03) и Петербургского религиозно-философского общества (1907—17). Приложил много усилий для организации Поместного собора Русской Православной Церкви, от имени правительства открыл его первое заседание 15 августа 1917 в Москве. Арестован большевиками, освобожден в 1918 и бежал за границу. С 1920 в Париже, с 1925 и до конца своей жизни профессор Православного богословского института. Соч.: На путях к Вселенскому собору. Париж, 1932; Ветхозаветная библейская критика. Париж, 1947; Воссоздание Святой Руси. Париж, 1956: Очерки по истории Русской Церкви, т. 1—2. М., 1991; Вселенские соборы. М., 1994; Церковь. История. Россия. М., 1996. Лит.: Зенъковский В. В. Памяти проф. А. В. Карташева. — «Вестник РСХД», Париж, I960, № 58/59; Князев А. П. Памяти проф. А В. Карташева. — Там же. А. В. Соболев
КАРТЕЗИАНСТВО— учение Декарта (от латинизированной формы его имени — Картезий) и основанное на нем направление в философии и естествознании 17—18 вв. Основу картезианской системы мира составляет последовательный механицизм: правила механики тождественны принципам природы. Это означает, что между машинами, сделанными руками мастеров, и «природными вещами» существует аналогия и как бы лишь количественное различие: «трубки, пружины и иного рода инструменты» (Декарт. Начала философии IV, § 203) в природе более мелкие, чем в технике, и поэтому, будучи невидимыми для глаз, вынуждают наш ум обнаруживать их в ней. Т. о., картезианский механицизм связан с рационализмом и дуализмом Декарта как в онтологии (принцип двух субстанций), так и в учении о познании (достоверность достигается ясными и отчетливыми представлениями ума, а не показаниями внешних чувств). Иными словами, картезианство основывается на «любопытстве ума и близорукости глаз» (Фонтенель). Картезианство нашло блестящих пропагандистов и талантливых последователей особенно в Голландии и во Франции, в которой оно утвердилось не в университетских кругах (Сорбонна еще в 1671 пыталась убедить парижский парламент запретить преподавание любой философии, кроме аристотелевской), а в светских салонах. Академия наук, образованная в 1666, также была настроена в пользу картезианства, которое ее бессменный секретарь Фонтенель представил в галантной форме светских бесед, отвечающей вкусам эпохи с характерным для нее культом зрелищ вообще и театра в частности. Сам Декарт подчеркивал, что в «театре мира» он любопытствующий, но недоверчивый зритель, так что сущность явлений природы как «представления» понимается в картезианстве как закулисная механика мировой «сцены», скрытая от глаз зрителя. Явления природы можно объяснить, «не обращаясь ни к чему другому... кроме движения, величины, фигуры и расположения» частиц материи (Декарт Р. Мир, или трактат о свете.
– Соч. в 2 т., т. 1. М., 1989, с. 193). В отличие от атомистического механизма в картезианской системе отсутствует пустота, и протяженная материя мыслится непрерывной и бесконечно делимой. Движения передаются механическими соударениями от тела к телу, причем их последовательность замыкается в круг или «вихрь». Все виды движения, о которых учил Аристотель, сводятся к перемещению. Среди законов движения, постулируемых в картезианской механике, — принцип инерции («каждая из частиц материи продолжает находиться в одном и том же состоянии до тех пор, пока столкновение с другими частицами не вынудит ее изменить это состояние» — там же, с. 200) и закон сохранения количества движения, гарантом которого выступает Творец вселенной. Картезианская механика природы проста и изящна. Все «машинное» обеспечение «театра мира» скрыто от глаз и недоступно сознанию, если только оно не руководствуется ясным и проницательным умом, у которого для достижения истинного знания имеется четко определенный метод. Основатель картезианства как бы говорит — дайте мне материю, движение с его законами, и я без труда произведу мир как две капли воды похожий на тот, который мы созерцаем. Картезианский разум, понимаемый как «здравомыслие» (bon sens), это — универсальный разум, которым считаются наделенными все люди, «даже турки», именно потому, что он признается подобным божественному разуму и действующим во всей природе (исключая сверхъестественный мир). Оба разума, человеческий и божественный, описываются в картезианстве с помощью метафоры света — человеческий разум как «естественный свет», а божественный — как «свет веры». За пределами истин Откровения, доступных лишь «свету веры», человеческий разум — абсолютный властелин, способный безусловно подчинить себе всю природу с целью достижения всем человечеством земного блаженства. В этом — суть картезианского проекта, легшего в основу идеологии Просвещения и Французской революции. Характерно, что законы природы не «считываются» с ее явлений разумом, а налагаются им на нее. В разуме они хранятся как «врожденные идеи», посеянные самим Богом. Сформулированные Декартом ра-
225
КАРТИНА МИРА ционально ясные аксиомы отстаивались им до конца, даже если эмпирические аргументы и склоняли к сомнению в их правильности. Так, напр., было в случае споров о наличии пустоты в природе. Сам Декарт подсказал Паскалю его знаменитый эксперимент на горе Пюи-де-Дом для проверки гипотезы об атмосферном давлении как альтернативе схоластическому принципу «боязни пустоты». «Пустота» тогда была обнаружена Паскалем в пространстве над столбиком ртути в трубке, опущенной в сосуд с нею, как это уже ранее было показано Торричелли. Но Декарт и картезианцы продолжали отстаивать принцип непрерывного заполнения пространства материей. Картезианство представляет собой уникальный синтез традиций и новаторства. Хотя сам Декарт, испытавший нападки как католических, так и протестантских теологов, считал, что схоластику «надо прежде всего уничтожить» (Entretien avec Burman. — Descartes. Oeuvres et Lettres, presentes par A. Bridoux. P., 1953, p. 1398), картезианство в немалой степени базировалось на понятиях схоластической философии, пусть и значительно модифицированных. В еще большей мере, чем у самого Декарта, разрыв со схоластикой произошел у некоторых его последователей и толкователей. Если Декарт, умевший гармонично соединять различные интеллектуальные традиции, удерживал в себе доверие как к «свету веры», так и к «естественному свету разума», то уже некоторые его ученики и младшие современники утрачивают эту классическую гармонию. Одни из них подчинят субстанцию мыслящую принципу субстанции протяженной и тем самым сведут декартовский дуализм к материалистическому монизму (ученик Декарта голландский философ и физиолог Де Руа, 1598 — 1679). Другие философы, испытавшие воздействие картезианства, напротив, будут искать способ перехода от него к объективному идеализму (Лейбниц) и развивать на его основе новый вариант христиански ориентированной метафизики (Мальбранш). В свою очередь, картезианская физика, существенно повлиявшая на физику Ньютона, «этого разрушителя картезианской системы» (Вольтер), в конце концов должна была уступить ей место в естествознании 18 в. Лит.: Айтон Э. Дж. Картезианская теория тяжести. — В кн.: У истоков классической науки. М., 1968, с. 35—63; Блэкуэм Дж. Законы движения Декарта. — В кн.: Физика на рубеже 17—18 вв. М, 1974, с. 9—30; Койре А. Ньютон и Декарт. — Он же. Очерки истории философской мысли. М., 1985, с. 204—266; Voltaire. Sur Descartes et Newton. — Idem. Lettres anglaises, presentes etc. par F. Masse, s. 1, p. 83—89; BouillerF. Histoire de la philosophie cartesienne, v. 1—2. P., 1868; Brockdorff С Descartes und die Fortbildung der kartesianischen Lehre. Munch., 1923; Mouy P. Le developpement de la physique cartesienne (1646—1712). P., 1934; Descartes et le cartesianisme hollandais. Etudes et documents. P.—Amst., 1950; Dibon P. Sur l'histoire de la philosophie cartesienne. Groningue, 1955; Watson P. A. Downfall of Cartesianism 1673—1712. A Study of Epistemological Issues in Late 17th Century Cartesianism, The Hague, 1971; Rodis-Lewis G. L'oeuvre de Descartes, v. 1-2. P., 1971. В. П. Визгин
КАРТИНА МИРА— см. Научная картина мира.
КАРУНА(санскр. karuna — жалость, сострадание) — одна из основных категорий индийского альтруизма, в которой акцент делается на сострадании с другими существами. Каруна как сострадание ко всем живым существам завершает перечисление добродетелей лесного отшельника в «Законах Ману» после изучения Веды, скромности, дружелюбия, внимательности и щедрости (VI.8). По «Йога-сутрам», очищение сознания достигается посредством культивирования дружелюбия (см. Майтри), каруны, радости и беспристрастности по отношению к радующимся, страждущим, добродетельным и порочным (1.33). По толкованию Вьясы (6 в.), каруна соотносится со страждущими, а Вачаспати Мишра (9 в.) уточняет, что каруна есть желание разрушить чужое страдание, как если бы оно было своим. Тот же смысл имеет сутра Умасвати из «Таттвадхигамасутры» (до 5 в.), где каруна означает сострадание к заблуждающимся (VI 1.6). В сочинении другого джайн- ского философа Джинавардхана Сури (15 в.) каруна наряду с некоторыми другими проявлениями души относится к классу желания (иччха) — в отличие от нетерпения, эгоизма и т. д., относимых к ненависти (двеша). Наиболее полное развитие концепция каруны получает в буддизме. В Палийском каноне каруна, наряду с дружелюбием, симпатической радостью и равнодушием, относится к четырем совершенным интенциям сознания (первые две считаются дополнительными к двум последним — основным). В комментарии к собранию ранних палийских сутт «Сутта-нипате» 128 (к сутте 73) каруна определяется как желание устранить несчастье и печаль в жизни других. В буддизме махая- ны каруна составляет первое совершенство (парамита) стремящегося следовать путем бодхисаттвы и соответствует щедрости. В махаянских текстах каруна описывается как любовь ко всем существам и уподобляется любви матери к ребенку, но, в отличие от «обычной» любви (прия, кама, тришна), не укоренена в дихотомиях (свое — чужое и т. п.) и не является эгоцентричной, не связана с незнанием, как «обычная» любовь, которая часто порождает противоположную страсть — ненависть. Образцом каруны считается сам Будда; в сочетании с мудростью (праджня) она составляет один из двух столпов буддизма. Каруна входит в знаменитый обет бодхисаттвы, который может быть сформулирован примерно так: «Пока есть хотя бы одно несчастное существо в мире, мое счастье не может быть полным». Онтологическая основа этого обета —
представление об абсолютном единстве себя и других (парат-масамата) и «взаимозаменимость» себя и другого (паратмапа-ривартана), так, что один может брать на себя страдания других. С точки зрения высшей истины, однако, никто на себя ничьих страданий не берет, потому что при их взаимозаменимости нет никакого «себя», а следовательно, и «другого». Буддисты частично это осознавали, т. к. связывали идеал каруны с учением о пустоте: «я» и другие, хорошее и плохое, приятное и неприятное и т. д. относятся лишь к разграничениям обыденного сознания, к сфере относительной истины. В махаяне популярно понятие «махакаруна» («великое сострадание»), соотносимое с самой природой будд. «Великим состраданием» обладали Шакъямуни (исторический Будда), Вайрочана, Бхайшьяджаягуру, Амитабха, Акшобхья и др. Среди категорий махаяны, особенно близких к каруне, — пуньяк-шетра («поле заслуги»), ибо каруна (как щедрость) в наибольшей степени приносит заслугу. Лит.: Hamilton H. The Idea of Compassion in Mahayana Buddhism. — «Journal of American Oriental Society», 1950, v. 70, p. 145-51; BurttA. The Teachings of the Compassionate Buddha. N. Y, 1955; Weiler R. W. The Buddhist Act of Compassion. — Indological Studies in Honour of W. Norman Brown, ed. by E. Bender. New Haven, 1962, p. 238-50. В. К. ШохинКАССИОДОР(Cassiodorus) Флавий Магн Аврелий Сенатор (ок. 490 — ок. 583) — ученый, педагог, эрудит. В 507— 538 — влиятельный политик при короле Теодорихе. К этому
226
КАССИРЕР периоду относятся его «Хроника» и «История готов» (ныне утрачена). «Варни» (538) — собрание официальных документов остготского двора, организованное в художественное целое по правилам риторики; проникнуты идеями римской государственности. Оставив политику, сосредоточился на религиозных занятиях и педагогике. Основал Виварий — монастырь и ученую обитель, где были школа, богатая библиотека и скрипторий. Организация Вивария повлияла на организацию бенедиктинских монастырей. «Наставления в науках божественных и человеческих» (Institutiones divinarum et saecularium litterarum, ок. 562) в двух книгах определи образовательную программу монахов Вивария, соединив изучение богословия и семи свободных искусств. Из скриптория Вивария вышли переводы (с греческого) «Иудейских древностей» Иосифа Флавия, гомилий Иоанна Златоуста. По греческим источникам составлена популярная в средние века «Церковная история». Соч.: MPL, t. 69-70; Institutiones, ed. R. А. В. Mynors. Oxf, 1937; His- toria ecclesiastica tripartita, ed. W. Jacob, R. Hanslik, Corpus Scriptorum Ecdesiasticorum Latinorum 71 (Vienna, 1952); Variae и De anima, ed. A. J. Fridli, J. W. Halporn, Corpus Christianorum Series Latina 96 (1973); в рус. пер.: Памятники средневековой латинской литературы IV—IX веков. М., 1970, с. 147—158; фрагм. «Наставлений»: Антология педагогической мысли христианского средневековья I. M, 1994. Лит.: Уколова В. И. Античное наследие и культура раннего средневековья. М., 1989; O'DoimellJ. Cassiodorus. L, 1979. Б. В. Петров
КАССИРЕР(Cassirer) Эрнст (28 июля 1874, Бреславль, ныне Вроцлав — 13 апреля 1945, Принстон, США) — немецкий философ, представитель Марбургской школы неокантианства. Учился у Г. Когена, профессор в Берлине и Гамбурге (1919 — 33), ректор Гамбургского университета (1930—33). С 1933 в эмиграции: Оксфорд (Великобритания), в 1935—41 в Гетеборге (Швеция), с 1941 — профессор Йельского университета (США). В первый период творчества занимался исторической и систематической разработкой теории познания, ориентируясь на философские проблемы естествознания. Во второй период (1919—33) создает оригинальную философию культуры, выходя за традиционные рамки неокантианства. В поздний период обращается к философско-антропологической и социально-философской проблематике. В четырехтомном труде «Проблема познания в философии и науке Нового времени» (Das Erkenntnisproblem in der Philosophie und Wissenschaft der neueren Zeit, 1906—1950) Кассирер первым вводит в историю философии имена Кеплера, Галилея, Гюйгенса, Ньютона и Эйлера. Формирование фундаментальных научных понятий он стремится понять в общем культурно-историческом контексте эпохи, усматривая взаимосвязь между естественнонаучными теориями и господствующими теологическими и метафизическими воззрениями. Вслед за Г. Когеном и П. Ншпорпом Кассирер устраняет из кан- товской системы понятие «вещи в себе»: «многообразное» опыта создается, согласно Кассиреру, самим мышлением. Соответственно пространство и время рассматриваются им уже не как «трансцендентальные формы созерцания», а как мыслительные формы. Сочетая трансцендентальный априоризм с историзмом, Кассирер распространяет историзм не только на содержание понятий, но и на категориальные структуры рассудка. Главный труд раннего периода — «Понятие о субстанции и понятие о функции. Исследование фундаментальных вопросов критики познания» (Substanzbegriff und Funktionsbegriff. Untersuchungen uber die Grundfragen der Erkenntniskritik, 1910). Оставаясь в рамках «трансцендентальной логики» в интерпретации Г. Когена, Кассирер стремится обнаружить первоначальные всеобщие мыслительные структуры. Не считая таковыми кантовские «категории рассудка», ибо они вовлечены в процесс исторических изменений, Кассирер относит к «инвариантам познания» — общезначимым «фундаментальным отношениям», или «функциональным формам» рационального и эмпирического познания — понятия числа, величины, пространства, времени, каузальности, взаимодействия и т. д. Объективация и систематизация опыта возможны только на основе этих «форм-отношений», образующих структуру чистого (т. е. априорного) мышления. Образцом процесса образования понятий для Кассирера становится процесс образования рядов в математических функциональных понятиях. «Всякое образование понятий связано с определенной формой образования ряда. Мы говорим, что некоторое чувственное многообразие логически постигнуто и упорядочено, когда члены его не находятся друг подле друга без всяких взаимных отношений, но вытекают и располагаются в необходимом порядке согласно некоторому творческому основному отношению из одного определенного начального члена. Тождество этого творческого отношения, остающееся неизменным при всем разнообразии отдельных содержаний сознания, и составляет специфическую форму понятия. А вопрос о том, возникает ли из сохранения этого тождества отношения под конец абстрактный предмет, общий образ представления является лишь психологической, второстепенной проблемой, не затрагивающей логической характеристики понятия» (Познание и действительность. Понятие о субстанции и понятие о функции, 1912, с. 27). Обосновывая такой гносеологический «функционализм», Кассирер критикует онтологизм и «субстанциализм» в теории образования понятий, имея в виду прежде всего сенсуалистическую, аристотелевско- локковскую «теорию отражения», оставляющую на долю познающего субъекта лишь пассивное восприятие впечатлений и их последующую обработку путем абстрагирования. Основному по- нятиютеорииотражения «впечатление» ( Eindruck) Кассирер противопоставляет понятие «выражение» (Ausdruck), подчеркивая творчески-активное формирование «картины мира» человеческим сознанием. Главный труд второго периода — трехтомная «Философия символических форм» (1923—29) рассматривает «символическую функцию» в качестве высшего универсального принципа, объединяющего различные формы культуры («формы выражения творческой энергии духа») — науку, язык, миф, религию, искусство, которые сохраняют при этом свою автономию и своеобразие. В «Опыте о человеке» (An Essay on Man, 1944), главной работе третьего периода, Кассирер эксплицирует философско- антропологические предпосылки философии символических форм, считая, что понятие «разума» в силу свой узости не может охватить все формы культуры («символические формы»). В «Мифе о государстве» (The Myth of the State, 1946), размышляя о судьбах европейской культуры и западной цивилизации в свете событий 2-й мировой войны, Кассирер констатировал неспособность человечества противостоять натиску политического мифомышления: ошибочным было бы думать, будто мифы владели умами и сердцами людей только в древности, ибо мифы уходят корнями в человеческие эмоции и потому не исчезнут никогда. Кассирер — автор многочисленных историко-философских исследовании. Взгляды его оказали большое влияние на фи-
227
КАСТАНЕДА лософию, социологию, историю культуры и науки, философскую и культурную антропологию, теорию мифа и языка. Соч.: Теория относительности Эйнштейна. П., 1922; Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. А. Н. Малинкин
КАСТАНЕДА(Castaneda) Карлос (25 декабря 1931, Сан- Пауло, Бразилия, по другим данным 25 декабря 1925, Каджамарке, Перу— 19апреля 1998, Вествуд, США) — американский писатель и антрополог. Кастанеде принадлежит 11-томная хроника, излагающая историю ученичества у Дона Хуана, индейца племени яки, шамана и «человека Знания». За третью книгу хроники «Путешествие в Икстлен» Кастанеда получил степень доктора философии (1973), однако академическая карьера не была продолжительной и оборвалась в соответствии с изложенной в его трудах стратегией «стирания личной истории». В книгах Кастанеды описан сверхъестественный мир шамана, мир «видящих» людей Знания. Реальность, по утверждению автора, представляет собой принятое обществом воззрение на мир, которое может быть изменено и преодолено с помощью дисциплины, ритуала и концентрации. Маг способен видеть и использовать энергию, из которой состоит все, и т. о. управлять пространством и временем, но путь к этому знанию тяжел и опасен. Согласно Дону Хуану, для путешествий в неведомое необходимы неограниченный прагматизм и трезвость. С момента публикации в конце 1960-х гг. первого тома саги об ученичестве книги Кастанеды были изданы миллионными тиражами и высоко оценены критиками. Американская писательница Дж. К. Оутс назвала их «изумительными образцами искусства». Соч.: Разговоры с доном Хуаном; Отдельная реальность; Путешествие в Икстлан; Сказки о силе (все — София, 1992); Второе кольцо силы; Огонь изнутри; Сила безмолвия (все — София, 1993); Искусство сновидения. София, 1996; Активная сторона бесконечности. София, 1997; Тенсегрити; Колесо Времени (обе — София, 1998). Лит.: Абеляр Т. Магический переход. София, 1994; Доннер Ф. Сон ведьмы. София, 1994; Он же. Шабоно. София, 1994; Он же. Жизнь в сновидении. София, 1994; СанчесВ. Учение дона Карлоса. София, 1997; Кастанеда М. Р. Магическое путешествие с Карлосом Кастанедой. Красноярск, 1998. В. А. Подорога
КАТАРСИС(от греч. каЭароц — очищение) — термин древнегреческой философии и эстетики, выражающий синкретический характер этического, эстетического и религиозно-мифологического сознания, а также существенные интенции и свойства эстетического переживания. Согласно Ямвлиху, катарсис как особый метод очищения души с помощью музыки был разработан Пифагором: «он сделал музыкальное воспитание главным, прибегая к некоторым мелодиям и ритмам, посредством которых излечиваются человеческие нравы и страсти и устанавливается изначальная гармония душевных сил» (Iamb. De vita Pyth. 15,64, 2—7). Пифагор очищал души своих последователей от страстей и восстанавливал добродетельные свойства каждой, используя мелодии как правильно смешанные лекарства. «Музыкальное исцеление» (цоиоткт| laxpeia) применялось пифагорейцами как «весьма полезный способ исправления человеческих нравов и образа жизни» (ibid., 25, 110). Пифагорейское учение о катарсисе оказало влияние на Платона и Аристотеля. Платон понимал катарсис универсально-метафизически; согласно его учению, «истинное — это действительно очищение от всех (страстей), а рассудительность, справедливость, мужество и само разумение — средство такого очищения» (Федон, 69 с). Очищение души от всего телесного является условием истинного познания — созерцания вечных идей. Аристотель развивал не столько метафизическое, сколько ес- тественнонаучнс«(медицинскто)ихудожественно-эстетичес- кое понимание катарсиса. Учение о трагическом катарсисе излагается в 1-й кн. «Поэтики»: «трагедия есть подражание действию важному и законченному, имеющему определенный объем (подражание) при помощи речи, в каждой из своих частей различно украшенной; посредством действия, а не рассказа, совершающее путем сострадания и страха очищение подобных аффектов» (Poet., 1449b24—28). Трагедия вызывает в душе чувства «сострадания и страха» — сострадания к безвинно несчастному, и страха—перед несчастьем человека, подобного нам. В ходе драматического действия страх заменяется страхом осознанным, сострадание становится истинным, а подавленное настроение сменяется настроением гармоничным и уравновешенным, — т. о. сознание человека очищается от аффектов. Аристотелевское учение о трагическом катарсисе в последующие эпохи трактовалось в соответствии с тем, что было определяющим во взглядах того или иного мыслителя: у Лес- синга преобладает нравственное истолкование катарсиса, у Гете — гармоническое, у Гегеля — примиренческо-умиротво- ряющее, у Ясперса — психоаналитическое и т. д. Однако, каковы бы ни были эстетические концепции катарсиса, он остается одной из главных целей искусства. «Ужас и мучительное страдание — именно по формуле Аристотеля — поднимает у нас со дна души "жестокая"... муза Достоевского, но и приводит нас всегда к возвышающему, освобождающему потрясению, запечатлевая этим подлинность и чистоту своего художественного действия, — как бы мы ни истолковывали "очищение", это понятие, о содержании которого столько спорим с точки зрения психологической, метафизической или моральной» (Иванов Вячеслав. Лик и личины России. — В кн.: Эстетика и литературная теория. М., 1995, с. 360). Лит.: Аристотель. Об искусстве поэзии. М., 1951; Лосев А. Ф., Шес- таков В. П. История эстетических категорий. М., 1965, с. 95—99; Лосев А. Ф. История античной эстетики: Итоги тысячелетнего развития, кн. II, М, 1994, с. 76-87. К. М. Долгов
КАТАРЫ(от греч. каЭарос — чистый) — одна из крупнейших средневековых ересей в Западной Европе (гл. о. — в Италии, Провансе и Фландрии) в 11—13 вв. В Провансе катары назывались альбигойцами (по городу Альби). Учение их сложилось под опосредованным влиянием манихейства (через византийских павликиан и болгарских и далматинских богомилов) и отличалось дуализмом. Истинный Бог противопоставлялся князю тьмы, демиургу — творцу материального мира, отождествляемому с дьяволом. Катары подразделялись на ряд течений. Наиболее радикальные из них проповедовали крайний аскетизм, доходящий до полного отрицания половых отношений и осуждения деторождения как процесса умножения зла. Катары отрицали основные церковные таинства и резко критиковали католическую церковь за примирение с миром. В конце 12 в. катары фактически господствовали в Провансе. Крестовый поход, предпринятый против них в 1209 по инициативе папы Иннокентия III, положивший начало кровопролитным Альбигойским войнам (продолжались до