Новая философская энциклопедия. Том второй Е—M

КИНЕЗИКА(kinesics) — «наука о движении». Основные принципы и сам термин были предложены Р. Л. Бердвистелем (Кинезика и контекст. Очерки по телесно-двигательной коммуникации — Birdwhisteu Ray L Kinesics and Context. Essays on Body-Motion Communication. Phil., 1970). Опираясь на достижения современной лингвистики, он попытался подвергнуть микроскопическому анализу непрерывный поток человеческих двигательных реакций (жестов) и выделить мельчайшие его единицы, которые обозначил как кинемы (kinemes), лишенные значения, и кинеморфемы (kinemor- phemes, единицы значения). Громадное влияние на его концепцию оказали исследования таких этологов, как К. Лоренц и Т. Тинберген (проблема построения грамматики двигательных жестов, имеющих безусловное значение в человеческой коммуникации). Кинезика —. наука о языке жестов (со своей грамматикой и синтаксисом). Положение и повороты головы, смещение плеч, подъем или опускание руки, отдельных пальцев, наклоны и развороты, сгибания глаза, лоб и т. п. — все это богатство двигательной жестики при ближайшем микроскопическом рассмотрении может быть сведено к языковой реальности и описываться на основе законов, правил (операций) и категорий, принятых в структурно-лингвистическом анализе. В. А. Подорога

КИНИКИ(греч. KuviKoi, от прозвища Диогена kucuv — «пес», по другому, менее вероятному объяснению, от Kvvooapyec — Киносарг, холм и гимнасий в Афинах, где Антисфен занимался с учениками; лат. cynici — циники) — одна из т. н. сократических философских школ Древней Греции. Ее основатели и представители (Антисфен из Афин, Диоген Сшюпский, Кра- тет Фиванский и др.) стремились не столько к построению законченной теории бытия и познания, сколько к отработке и экспериментальной проверке на себе определенного образа жизни. Главное, что от них осталось в сознании последующих поколений, — это не трактаты, которые они писали, а преимущественно анекдоты; бочка Диогена, его просьба к Царю Александру Македонскому: «Отойди и не засти мне солнца»; брак Кратета, осуществляемый прямо на площади, и т. п. Примитивность кинического философствования, поражающая при сравнении с виртуозной диалектикой платонизма и ари- стотелизма, — лишь оборотная сторона стремления всецело сосредоточиться на одной, и притом наиболее простой идее. Мыслить по-кинически — только средство; цель — жить по- кинически. Учение киников, созданное в условиях кризиса античного полиса людьми, не имевшими своей доли в гражданском укладе жизни (предтеча кинизма Антисфен был незаконнорожденным), обобщает опыт индивида, который может духовно опереться лишь на самого себя, и предлагает этому индивиду осознать свою извергнугость из патриархальных связей как возможность достичь высочайшего из благ — духовной свободы. Последовав примеру Сократа, киники довели его установки до небывалого радикализма и окружили атмосферой парадокса, сенсации, уличного скандала; недаром Платон назвал Диогена «Сократом, сошедшим с ума». Если Сократ еще демонстрировал уважение к наиболее общим заповедям традиционной патриотической морали, то киники с вызовом именовали себя «гражданами мира» (термин «космополит» был создан ими) и обязывались жить в любом обществе не по его законам, а по своим собственным, с готовностью приемля статус нищих, юродивых. Именно то положение человека, которое всегда считалось не только крайне бедственным, но и крайне унизительным, избирается ими как наилучшее: Диоген с удовольствием применяет к себе формулу страшного проклятия — «без общины, без дома, без отечества». Киники хотели быть «нагими и одинокими»; социальные связи и культурные навыки казались им мнимостью, «дымом» (в порядке умственного провоцирования они отрицали все требования стыда, настаивали на допустимости кровосмесительства и антропофагии и т. п.). «Дым» нужно развеять, обнажив человеческую сущность, в которой человек должен свернуться и замкнуться, чтобы стать абсолютно защищенным от всякого удара извне. Все виды физической и духовной бедности для киников предпочтительнее богатства: лучше быть варваром, чем эллином, лучше быть животным, чем человеком. Житейское опрощение дополнялось интеллектуальным: в той мере, в какой киники занимались теорией познания, они критиковали общие понятия (в частности, «идеи» Платона) как вредную выдумку, усложняющую непосредственное отношение к предмету. Философия киников послужила непосредственным источником стоицизма, смягчившего кинические парадоксы и внесшего гораздо более конструктивное отношение к политической жизни и к умственной культуре, но удержавшего характерный для киников перевес этики над другими философскими дисциплинами. Образ жизни киников оказал влияние на идеологическое оформление христианского аскетизма (особенно в таких его формах, как юродство и странничество). Типологически школа киников стоит в ряду разнообразных духовных движений, сводящихся к тому, что внутренне разорванное общество восполняет социальную несвободу асоциальной свободой (от йогов и дервишей до современных хиппи). Ист/. Giannantoni G. (ed.) Socratis et Socraticorum Reliquiae, vol. 2. Napoli, 1990, p. 137—587; Антология кинизма, изд. И. М. Нахов. M., 1984, 2-е изд. 1996. Лкг.: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969, с. 84—108; Нахов И. М. Киническая литература. М, 1981; Он же. Философия киников. М., 1982; Dudley D. R. A history of cynicism from Diogenes to the sixth century. L., 1937; Hoistad R. Cynic hero and cynic king. Studies in the cynic conception of man. Uppsala, 1948; Sayre F. The Greek cynics. Bait., 1948; Die Kyniker. Darmstadt,

245

КИРЕЕВСКИЙ 1986; Goulet-Caze M.-О. Le cynisme a l'epoque imperiale, ANRW II 36, 4. 1990. p. 2720—2833; Die Kyniker in der modernen Forscluing, ed. M. Billeibeck. Amst., 1991; Downing F.G. Cynics and Christian Origins. Edinburgh, 1992; Le cynisme ancien et ses prolongements, eds. M- 0. Goulet-Caze, R. Goulet. P., 1993; The Philosophy of Cynicism: An Annotated Bibliography, by L. E. Navia, 1995; Navia L. E. Classical Cynicism: A Critical Study, 1996; The Cynics: The Cynic Movement in Antiquity and Its Legacy, ed. R. B. Branham, M.-O. Goulet-Caze. Berkeley—Los Ang—L., 1997. См. также лит. к ст. Антисфен из Афин, Диоген Синопс- кии, Кратет Фиванский, Менедем из Лампсака, Моним. С. С. Аверинцев

КИРЕЕВСКИЙИван Васильевич [22 марта (3 апреля) 1800, Москва — 11(23) июня 1856, Петербург] — русский философ и литературный критик, один из главных теоретиков славянофильства. Получил домашнее образование под руководством своей матери Авдотьи Петровны (племянницы В. А. Жуковского). В 1822 слушал лекции в Московском университете. В 1824 поступил на службу в Архив иностранной коллегии, где организовал вместе с А. Н. Кошелевым общество «любомудров». Киреевский рано проявил себя как блестящий литературный критик (отмеченный А. С. Пушкиным). В 1830 выезжал за границу, посещал лекции Гегеля и Шеллинга. После возвращения издавал журнал «Европеец» ( 1832), запрещенный уже на втором номере. В 1834 женился на Н. П. Арбениной, под влиянием которой произошло его обращение к православию. В жизни Киреевского начинается глубокий мировоззренческий переворот: преодоление того романтичес ки-пиетистского понимания религии, в котором он был воспитан, переоценка взаимоотношений западноевропейской и восточнославянской культурных традиций, преодоление собственного «западничества». Киреевский сближается со старцами Оптиной пустыни, активно помогает в издании житий святых отцов. Основными философскими произведениями Киреевского являются две статьи: «О характере европейского просвещения в его отношении к просвещению России» (1852) и «О возможности и необходимости новых начал в философии» ( 1856). Его главной философской темой было самоопределение русской культуры перед лицом западноевропейской. Характерная разница между ними объясняется особыми духовными, культурными и историческими корнями; отъеди- ненностью Римской церкви от православия; односторонней, в форме латинской культуры, рецепцией античного наследия на Западе; насильственным, в большинстве своем, характером западной государственности (по сравнению с российской). В противовес естественно вырастающей из западной культуры рационалистической философии, характеризуемой формальностью, отвлеченностью и расколотостью разума на отдельные «факультеты», Киреевский выдвигает проект построения русской философии, ориентирующийся на генетически присущий отечественной культуре идеал «целостного разума» как органического единства интеллектуальной, моральной и эстетической способности человека. Соч.: Поли. собр. соч., т. 1—2. М., 1911; Критика и эстетика. М., 1979; Избр. статьи. М., 1984. Лит.: Лясковский В. Братья Киреевские, жизнь и труды их. СПб., 1899; Манн Ю. Русская философски» эстетика. М., 1969; Мюллер Э. Киреевский и немецкая философия. — «ВФ», 1993, № 5; Rouleau F. Ivan Kireievski la naissance du slavophilisme. Namur, 1990. B. H. Катасонов

КИРЕНСКАЯШКОЛА, киренаики (Kvprjvakoi) — древнегреческая гедонистическая философская школа 4 — 1-й четверти 3 в. до н. э., возводившая свое учение к сократику Аристиппу из Кирены. К Киренской школе принадлежали, в частности: дочь Аристиппа Арета, ее сын Аристипп Младший (Метродидакт, «обученный матерью») и имевшие своих последователей Паребат, Анникерид, Гегесий и Феодор Безбожник. Киренская школа отрицала науки о природе (иногда также логику и диалектику) как не дающие надежных знаний и бесполезные для счастливой жизни. Этика Киренской школы состояла из 5 разделов: учение о том, что предпочитают и чего избегают, о внутренних состояниях-ощущениях (лаоп), о поступках; физика же и логика фактически включались в этику на правах учения о причинах и о достоверности. Киренаики утверждали несопоставимость внутренних состояний людей и непостижимость в них общего: общими бывают только имена вещей. Человеку явлено лишь его индивидуальное состояние (яаЭос), оно очевидно, истинно и постижимо: «Ощущение, которое возникает для нас, не показывает нам ничего, кроме себя самого. Следовательно, только ощущение, по правде сказать, есть то, что нам является. А то, что вовне и способно вызывать ощущение, может быть, и существует, но это не то, что нам является» (Sext. Emp. Adv. Math. VII194). Неприятных ощущений избегают, приятным оказывают предпочтение, это естественно и свойственно как животным и детям, так и мудрецам. В критерий истинности одни киренаики включали только непосредственную очевидность и ощущения, другие признавали участие ума и размышления. Ощущение мыслилось динамически как движение. Киренская школа не признавала эпикурейского отождествления наслаждения с отсутствием боли и страдания: поскольку удовольствие и боль — это «мягкое» и «резкое» движения, то отсутствие одного движения есть неподвижность, а не другое движение. Киренаики признавали т. о. только положительное удовольствие без степеней и иерархии. Утверждение киренаиков, что существуют только телесные удовольствия, основано на узком значении слова f|oovr| («чувственное наслаждение»), при онтологизации которого выходило, что не только слово, но и понятие «удовольствие» не применимо к духовной сфере. Анникерид, однако, причислял к удовольствиям и дружеское расположение, и чувство благодарности, уважения, гордости за отечество и т. д. Возможно, в Киренской школе существовало представление об элементарных сильных наслаждениях и сложных (так, Аристипп Младший учил, что «чувство» — aioonoic — складывается из многих «ощущений» — яаОп), но не обладающих такой безусловной силой. Удовольствия по преимуществу — это телесные и сиюминутные, актуальные наслаждения. Хотя счастьем иногда считалась совокупность прошлых и будущих наслаждений, их накопление не цель, ибо со временем движение души угасает (Анникерид). «Жить с удовольствием» — цель, по Аристиппу Младшему, по Анникериду, искать счастья в непрерывных и всевозможных наслаждениях слишком утомительно и ведет к обратному результату, но чем человек мудрее, тем больше счастья в его жизни, хотя целью каждого поступка является не счастье, а частное конкретное удовольствие. По Феодору, мудрец радостен, а глупец печален; по Гегесию, из-за множества зол счастье вообще невозможно, так что его мудрец только избегает зол и тем более в этом преуспевает, чем менее будет разборчив в источниках наслаждений. Моральные запреты «радикальные» представители Киренской школы (Феодор, Гегесий) снимали, объявляя общепри-

246

КИРИЛЛ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ нятые ценности (а Гегесий и удовольствие) существующими не по природе. У киренаиков не просто удовольствие объявлялось благом, но само совершенное благо, выступающее как цель, есть жизнь с удовольствием, или просто удовольствие; соответственно все остальные блага, включая разумение и добродетель, являются благами в той мере, в какой служат этой цели. Феодор отрицал общепринятые ценности с высокомерием и дерзостью, Гегесий — с равнодушием и пессимизмом; Феодор не страшился смерти, Гегесий видел в ней полезное для мудреца (жизнь — выгода глупца); по Феодору, жертвовать собой за отечество — значит приносить пользу безумцам, по Гегесию, мудрец ничего не делает ради других, ибо никто его не стоит; Феодор ценил свободу высказывания («парресию») и считал отечеством весь мир, Гегесий выражал равнодушие и к свободе, и к отечеству. Особенность учения Феодора — выдвижение в качестве пределов не удовольствия и боли (им он отводил роль промежуточных состояний), а радостного и горестного расположения духа; благами он объявлял ум и справедливость, а Злом — их противоположности. Феодор, автор книги «О богах», за свои воззрения был прозван Безбожником, Гегесий, автор книги «О самоубийстве воздержанием от пищи», за проповедь самоубийства — Учителем Смерти. Анникерид, более «мягкий» представитель школы, не делал всех выводов из исходных посылок, избегал асоциальных крайностей своих проводивших жизнь на чужбине «единомышленников» и рисовал мудреца человеком, живущим в согласии с обществом, признающим его ценности и старающимся по возможности получать от жизни больше удовольствий, чем огорчений. Киренская школа испытала влияние Протагора, Демокрита и Эпикура и в свою очередь повлияла на учение последнего. Сочинения киренаиков не сохранились, основные источники — Диоген Лаэртий (II86—104), Секст Эмпирик (Adv. Math. VII 11, 190-200), Евсевий Кесарийский (Рг. Eu. XIV, 18, 31слл., критика Аристокла — XIV, 19, 1сл, XV, 62, 7—12). Влияние Киренской школы было перекрыто влиянием эпикуреизма. Фрагм.: Giannantoni G (ed.) Socratis et Socraticorum Reliquiae, vol. 2. Napoli, 1990; Doting К. Die Socratesschuler Aristipp und die Kyrenaiker. Stuttg., 1988; Mannebach E. Aristippi et Cyrenaicorum fragmenta. Lei- den-Koln, 1961. Лит.: Tsouna-McKirahan V. The Cyrenaic Theory of Knowledge. — «Oxford Studies in Ancient Philosophy», 1992,10, p. 161-192; Eadem.The Epistemology of the Cyrenaic School. Cambr., 1999. H. В. Брагинская

КИРИК НОВГОРОДЕЦ(12 в.) - древнерусский ученый, религиозный мыслитель. Монах Антониева монастыря в Новгороде, где был доместиком (руководителем церковного хора). Автор «Учения о числах» («Учение им же ведати человеку числа всех лет») ( 1136) и «Вопрошания Кирика, иже вопроси епископа Нифонта и инех», содержащее записи бесед новгородского клира с архиепископом Нифонтом о вопросах церковно-канонического характера. Значение труда «Учение о числах» не ограничивается чисто календарно-математиче- ской сферой (исчисление пасхалии) и демонстрацией умения производить расчеты как с очень большими, так и с чрезвычайно малыми дробными числами. В нем содержатся своеобразные философско-мировоззренческие представления о времени, библейские представления о линейной хронологии совмещаются с явным пристрастием к замкнуто-круговому восприятию времени. Раздел трактата «Об обновлении» восходит к пифагорейцам, сводя природное развитие к гармоническим ритмам, подчеркивается гармония мироздания. Интерес Кирика сосредоточен на выявлении числовых и соответствующих им природных закономерностей. Разносторонне одаренный и энциклопедически образованный мыслитель, Кирик представляет рационализированную ветвь древнерусской религиозной мысли, переживавшей в 11—12 вв. период расцвета. Соч.: Калайдович К. Ф. Памятники российской словесности 12 в. М., 1821, с. 165—203; Смирнов С И. Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. — В кн.: Он же. Древнерусский духовник. М., 1912, с. 1—27; Историко-математические исследования, в. 6. М., 1953, с. 173-212; Златоструй. Древняя Русь 10-13 вв. М., 1990, с. 296-300. Лит.: Мурьянов М. Ф. О космологии Кирмка Новгородца. — В сб.: Вопросы истории астрономии, сб. 3. М., 1974; Щапов Я. Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси 11—12 вв. М., 1978; Симонов Р. Л. Кирик Новгородец — ученый 12 в. М., 1980; Мильков В. В., Милькова С. В. Идеи древнегреческой философии в творчестве древнерусских мыслителей. — В кн.: Древняя Русь: пересечение традиций. М, 1997. В. В. Мильков

КИРИЛЛ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ(KupiMoc о 'AtaCavSpeioc apxieicicjKOTcoc) (ум. 444, Александрия) — греческий церковный деятель и богослов. С 412 — архиепископ Александрийский. Был полновластным главой христианской церкви в Египте и непримиримым борцом за первенство александрийского патриархата над другими епископскими кафедрами Востока (Константинополь, Антиохия). Отличался крайней нетерпимостью к инакомыслящим: активно преследовал новациан (гетеродоксальное христианское течение) и евреев; по-видимому, был причастен к расправе над Ипатией. Опирался в своей деятельности на массы египетского монашества. После 428 выступил основным противником константинопольского патриарха Нестория и его христологичес- кого учения. На Эфесском соборе в 431 добился осуждения Нестория. Причислен клику святых. Кирилл — один из наиболее значительных богословов своего времени, продолжатель традиций Александрийской школы, создатель христологической доктрины, синтезировавшей христологические идеи Афанасия Александрийского, каппадо- кийцев и Аполлинария Лаодикийского. Он автор большого количества трудов, посвященных библейской экзегезе, апологетике и догматике. Многие его произведения имеют полемический характер. Комментарии Кирилла на книги Ветхого Завета являются типичным образцом аллегорического метода, культивировавшегося в рамках Александрийской школы. Среди новозаветных комментариев наибольшее значение имеет «Толкование Евангелия от Иоанна» (4-е Евангелие оказало определенное влияние на христологию Кирилла). Кириллу принадлежит одна из последних по времени христианских апологий — «О святой христианской религии против безбожного Юлиана» (сохранилась не полностью); на основании этого труда можно реконструировать значительную часть трактата императора Юлиана «Против галилеян». Произведения Кирилла, посвященные собственно догматической проблематике, можно разделить на ранние (до начала полемики с Несторием), посвященные гл. о. тринитарной проблеме и полемике с арианами («Сокровищница», «О святой и неразделенной Троице» и др.) и воспроизводящие аргументацию Афанасия Александрийского и каппадокийцев, и написанные после 428. Почти все труды этого периода связаны с полемикой против Нестория и затрагивают христологическую про-

247

КИРИЛЛ ТУРОВСКИЙ блематику («Главы (или анафематизмы)», «Схолии о воплощении Единородного», «О правой вере», «Слово против нежелающих исповедовать Святую Деву Богородицей», «О том, что един Христос» и др.). В своем христологическом учении Кирилл в противоположность антиохийской христологии (Диодор Тарсийский, Федор Мопсуэстийский, Несторий, Феодоршп Кирский и др.), ставившей акцент на строгом различении божественной и человеческой природы Христа, энергично настаивал на его единстве. Божественная и человеческая природа, по Кириллу, соединяется и образуется «единая воплотившаяся природа Бога-Слова» (цих уиоц тои Веоо Лфуог) aeoapKonevn) — формула, приписывавшаяся Афанасию Александрийскому, но на самом деле принадлежавшая Аполлинарию Лаодикийскому). Человеческая плоть, воспринятая Божественным Словом, стала плотью самого Бога. Поэтому Кирилл отказывается приписывать человеческие качества и действия Христа (включая страдания и крестную смерть) исключительно его человеческой природе. Сам Бог страдал и был распят на кресте. Поэтому и «Богородица» — наиболее точное наименование Девы Марии (антиохийские богословы предпочитали называть ее Христородицей). Кирилл не отрицал человеческой природы Христа, но полагал, что она не может быть выделена как нечто самостоятельное и отличное от его божественности. Посмертная судьба христологического учения Кирилла достаточно сложна. Хотя христологическое определение Халкидонского собора 451 во многом противоречит христологии Кирилла, авторитет его личности в Церкви оставался непререкаемым, а влияние его христологии возрастало (решения V Вселенского собора 553, богословие Леонтия Византийского, Иоанна Дамаскина и др.). В то же время противники Халкидонского собора (монофизиты) заявляют себя прежде всего продолжателями богословия Кирилла (Диоскор Александрийский, Тимофей Элур, Север Антиохийский и др.). Соч.: MPG, t. 68-77; Dialogues sur la Trinite, v. 1—3, ed G. M. de Durand. P., 1976-1978 (Sources Chretiennes, t. 231, 237, 246); Deux dialogues christologiques, ed. G. M. de Durand. P., 1964 (Sources Chretiennes, t. 97); Contre Julien, v. 1—2, ed. P. Burguiere, P. Evrieus. P, 1985 (Sources Chretiennes, t. 322); Lettres festales, v. 1—2, ed. L. Arragon etc. P., 1991-1993 (Sources Chretiennes, t. 372, 392); Творения, т. 1-15. M., 1889-1912. Лит.: Лященко Т. Св. Кирилл, Архиепископ Александрийский: Его жизнь и деятельность. К., 1913; Вишняков А. Император Юлиан Отступник и полемика с ним св. Кирилла архиепископа Александрийского. Симбирск, 1908; Флоровскый Г. В. Византийские отцы V— VIII вв. М., 1992, с. 43—73; Кирилл Александрийский и Несторий, ересиарх V века. М., 1997; Шабуров И. В. Кирилл Александрийский и герметизм. — «Мероэ.», 1989, вып. 4, с. 220—227; Kehrmann А. Christologiedeshl. Cyrill vonAlexandrien. Hildesheim, 1902; Hebensperger J. Я. Die Denkwelt des hl. Cyrill von Alexandrien: Eine Analyse ihres philosophischen Ertrags. Munch., 1924; Du Manoir de Juaye H. Dogme et spiritualite chez Saint Cyrille d'Alexandrie. P., 1944; Kerrigan A. St. Cyril of Alexandria Interpreter of the Old Testament. Roma, 1952; Diepen H. M. Aux origines de l'antropologie de Saint Cyrille d'Alexandrie. P., 1957; Wilken R. L. Judaism and the Early Christian Mind: A Study of Cyril of Alexandria's Exegesis and Theology. N. Haven-L., 1971; Malley W.H. Hellenism and Christianity: The Conflict between Hellenic and Christian Wisdom in the Contra Galilaeos of the Julian the Apostate and the Contra Julianum of St. Cyril of Alexandria. Roma, 1978. H. В. Шабуров

КИРИЛЛ ТУРОВСКИЙ(ок. ИЗО, Туров - не ранее 1182) — церковный деятель Древней Руси, автор поучений, притч, торжественных слов и молитв. Причислен Русской Православной Церковью к лику святых. Современники называли его «Златоустом, воссиявшим паче всех на Руси». Сведения о его жизни содержит проложное житие 13 в. Жизнеописание наделяет Кирилла Туровского типичными чертами монашествующего подвижника веры. В 70-е гп 12 в. вместе с византийским иерархом он принял участие в развенчании ереси Федорца Владимирского. В полемической «Притче о слепце и хромце» осудил Андрея Боголюбского, поддерживавшего ересь. Кирилл Туровский ставил вопрос о равной ответственности духовной и светской властей перед Богом и законом. Проповедуя полную подчиненность тела душе, предлагал соответствующую модель взаимоотношений духовной и светской властей. В «Повести о белоризце и о мнишестве» (сюжет о беспечном царе и его мудром советнике), «Слове о премудрости», а также в других произведениях, образно уподобляя аллегорический «град» человеческому телу, а населяющих его людей чувствам, он провозглашает бессилие человека, впадающего через чувственность в печаль ума. Спасение он видит в бегстве от мира в соответствии с аскетическим идеалом и выражает недоверие всему, что связано с плотским началом бытия. Орудием раскрытия истины помимо чувств объявляется разум, который возвышает человека и ведет к познанию Бога, души и мира. Для Кирилла Туровского характерно широкое использование метода аллегорического толкования. Изд.: Еремин И. Я. Литературное наследие Кирилла Туровского. — «Труды Отдела древнерусской литературы», 1955, т. 11; 1956, т. 12; 1957, т. 13; 1958, т. 15; Памятники литературы Древней Руси. 12 в. М, 1980. Лит.: Еремин И. П. Притча о слепце и хромце в древнерусской письменности. — «Известия Отделения языка и словесности АН», 1921, т. 26; Громов М. Н., Козлов Н. С. Русская философская мысль 10-17 вв. М, 1990. В. В. Мильков

КИРМАНЙХамйд ад-Дйн, ал— философ-исмаилит, которому принадлежит заслуга систематизации философской системы исмаилизма. Биографические сведения об ал-Кирмани крайне скупы, в основном из-за глубокой конспирации, к которой прибегали исмаилиты в Средневековье ради сохранения структуры своей общины и ведения пропаганды. Судя по его имени, он был выходцем из иранского города Кирман и, возможно, персом. Одна из наиболее достоверных дат, связанных с его жизнью, — 411 год хиджры, или 1020/21, когда, по его свидетельству, было написано «Успокоение разума» (Рахат ал-'акл), явившееся, по всей видимости, последним произведением философа. Ал-Кирманй занимал немаловажный пост в исмаилитской иерархии, будучи «худджей обоих Ираков» (т. е. Ирака и Персии). Авторитет в вопросах доктрины, он выступил против обожествления правившего в то время исмаилитского имама ал-Хакима, опровергая учение ад-Даразй, приведшее к возникновению общины ливанских друзов. Перу ал-Кирманй принадлежит большое количество трудов, в которых разрабатываются отдельные философские проблемы: «Кладезь доказательств» (Хаза'ин ал-адилла), трактующий вопрос о Первоначале; «О взаимном соответствии миров» (ан-Нузум фй мукабалат ал-'авалим), в котором рассматриваются вопросы причинности и структуризации универсума, и др. Он исследовал проблемы фикха («Каким должен быть пост в рамадан» — ал-Лазима фй савм шахр ра-