Новая реальность
Шрифт:
И Лёш смотрел.
Наконец-то.
В зеленых глазах таял ледок напускного безразличия, таял туман глубоко запрятанной боли от предательства… и разгоралась надежда.
– Лина?
– Тебе лучше сказать, Лина. Сейчас.
Всё?! Нет. Но кое-что можно. Придется.
– Хорошо. Это действительно была я.
Дальше пришлось замолчать. На гостью дома рухнул шквал вопросов, упреков, сомнений и прочего. В жизни б не подумала, что четыре женщины (причем две из них совсем девчонки) могут наделать столько шума!
– Как?
– Ты?
– Не может быть!
– А
– Да наверняка Дим опять ее на своем окне не замкнул, вылавливал всяких там демонов. Вот она и прошла!
– А зачем?
– Лина, с какой целью ты сюда…
– Ты почувствовала, что Лёшу плохо, да? Почувствовала? Это любовь.
– Лина!
– Расскажи.
Девушка невольно подумала, что в принципе, обезопасить Лёша от других клановых убийц весьма просто: надо только сказать про контракт этой стае Соловьевых, и тогда у клана нет шансов на выполнение заказа. И вообще, еще вопрос, кому больше повезет, если оба сцепятся. Может, она так в конце концов и сделает. В клане все-таки не дураки. Не полезут, если против и ведьмы, и Стражи, и Координаторский совет впридачу.
– Хорошо. Я действительно прошла через незамкнутый контур. В комнате Вадима.
– Зачем?
Хороший вопрос. Еще б знать ответ на него. Лина усмехнулась, чувствуя себя до странности спокойно. Ей больше нечего прятать от Лёша. Адское пламя, как же это… насколько же это легче. Она даже улыбнулась:
– А он мне приснился. Я и пришла. Посмотреть и…
– И что? – шевельнулись губы Милы.
– И помочь. Получилось.
– Это ты нас усыпила?
– Ага.
– Чем?
– Сонное зелье. На дротиках. Обычное. Даже голова не болела, так ведь?
– Не болела, – еле слышно проговорила Мила, не отрывая от нее глаз. – Не болела…
– А что ты сделала? – вмешался Александр. – Я не смог понять. Эта примесь в крови, она?..
– Маленькая семейная тайна. Не подлежит разглашению.
– Это пройдет?
А Лёш так и не задал ни одного вопроса. Только смотрел. Лина отвела взгляд и постаралась сосредоточиться на вопросе Координатора. О чем это он? А-а. Пройдет ли неожиданный исцеляющий эффект.
– Зависит от нескольких факторов.
– Каких, например?
– От подпитки, например.
И от настроения Феникса. Он как раз намекал хозяйке, что неплохо было бы встать поближе к зеленоглазому ведьмаку с такой необычной искрящейся аурой. И вообще.
– То есть, если подпитать, то примесь будет держаться долго? – сделал вывод Вадим. – Очень неплохо для Лёша и его манеры вечно встрять куда-нибудь.
– Кто б говорил!
– Дротики. Снотворное, – проговорила Мила каким-то слишком ровным голосом. – Ты ведь не просто танцовщица, а, Лина?
И две пары темных глаз встретились.
Карие и черные, тревога и затаенная боль, мать… и… кто?
Кто она?
«Ты ведь не просто танцовщица, а, Лина?»
Всего четверть часа назад они сидели за одним столом и вместе тревожились об одном, и пили кофе… и
как-то сблизились сразу, как это получается только у женщин – разом, навсегда.Ты ведь не просто танцовщица?
Лина не стала притворяться, что не понимает, о чем речь.
– Нет. Не просто.
– Я не понимаю, – начала Марина, но замолкла после выразительного знака Марго.
– О чем вы говорите?
– Лина, – торопливо перебил Лёш, – подожди. Это никого не касается!
– Не касается? – Марина постучала по лбу пальцем. – Ты рехнулся?
Тонкие пальчики девушки-подростка рывком взмыли на уровень груди и замерли, накрытые широкой ладонью.
– Подожди, Маринушка, – мягко попросил Александр. – Подожди.
– Но папа!
– Марина, оставь. – В голосе Вадима снова зазвучала та спокойная властность, и девчонка поперхнулась. – Прекрати. Лёш, давай спокойней.
Лина не обращала внимания ни на девочку, ни на Стража. Не рвись, Феникс, все нормально. Будет. Когда-нибудь. Нет, никто не тронет твоего обожаемого ведьмака, дурачок. Это же его семья. С ним все будет хорошо.
А губы у Людмилы дрожат. И глаза не отрываются от твоего лица.
– Феникс… – тихо проговорила женщина.
– Да.
– Пришла за моим сыном.
– Да.
И они замолчали, только глаза… глаза говорили.
«Зачем?!»
«Ты знаешь».
«Ты его не получишь!»
«Я знаю. Я… я знаю».
И Лина опускает ресницы, потому что все решено.
Больше нечего скрывать. И не для чего. Как-то легко… и пусто. Не защищай меня, Лёш. Не надо. Может, так было бы и лучше, но твоя семья точно не будет меня убивать.
А может, так и впрямь было бы лучше. Ну да ладно.
Я не жалею. Ни о чем.
Кажется, мне пора.
– Контракт все еще не отменен, – проговорила она ровно. Сказала Вадиму – почему-то светловолосому ведьмаку было легче смотреть в глаза, чем остальным. – Так что береги брата.
– Что?!
– Лина, нет! Стой!
– Стой.
Но мир уже мигнул в переносе… растворился… и открылся новой гранью.
Глава 8
Не отчаивайся…
И снова ночь, и звездный купол над головой безбрежен и ярок, и ровный рокот моря мягко окутывает покоем. И слезы высыхают под свежим ночным ветром.
А то, что жжет, то, что горит и мучает невозможным чувством потери, ту боль, которая расцветает в сердце колючим огнем… ее ведь можно выплеснуть и по-другому.
Не задумываясь, почти не осознавая, что делает, девушка шагает вперед – туда, где песок у края волн ровен и плотен.
Волна плеснула, как приглушенные аплодисменты.
Да.
Вот так. Шагнуть, замереть.
И вскинуть руки над головой.
Не было здесь людей, на ночном пляже. Единственными зрителями были два краба у края воды. И все же, и все же… Пируэт. Жете, жете, жете. И шум крови в ушах – как музыка. Связка шагов, почти акробатический прыжок.
Здесь, на пустынном морском берегу, танцовщица Фэйт исполнила свой лучший в жизни танец.