Новичкам везет

В конце концов в тот же день за ужином все выяснилось – реальность, как всегда, оказалась где-то посредине. Рита, жена и мать четырех взрослых детей, была медсестрой в больнице, Мадж работала с бездомной молодежью, один сын – юрист, а второй не совсем понятно кто.

И вот теперь, далеко от дома, женщины мылят друг дружке голову. Так мило и по-домашнему, что Кейт, больше не раздумывая, заковыляла по камням прямо к ним.

– Всегда забываю, какая холодная тут вода. – Рита болтала с Кейт, пока Мадж лила воду из ведра на ее склоненную голову. – Помню только, что приятно снова быть чистой. – Рита скрутила длинные седые пряди и отбросила назад, так что тугая коса шлепнулась о голую спину.

– Вы первый раз на реке? – спросила Мадж.

Кейт кивнула. Хорошо все-таки, что добрые люди задают этот вопрос, хотя ответ совершенно очевиден. Но у них все равно получается, будто им невдомек.

– Ну и как?

– Чувствую себя полной дурой, – не успев подумать, выпалила Кейт.

– А ну, наклонитесь, – скомандовала Мадж.

Холодно-то как! Но тут сильные пальцы занялись ее волосами, принялись массировать кожу. Она вспомнила, как Робин мыла ей голову над раковиной, потому что у нее кружилась голова и она даже душ не могла принять. А потом они вместе красили ногти на ногах в ярко-синий цвет – Робин утверждала, что в больнице Кейт нужно смотреть на что-нибудь смешное. И руки дочери, теплые и нежные, держали ее ступню.

Она совершенно не собиралась плакать.

Крепкие пальцы Мадж ритмично массировали кожу.

– Мы рады, что вы здесь.

И Кейт им все выложила.

Туристы брели вдоль ручейка, пробирались среди утесов. Они болтали не переставая – если травишь байки, вроде и не так жарко. Каменистые склоны каньона отражали солнечный свет, молоденькие тамариски источали терпкий запах, такой же красно-коричневый, как земля вокруг. Кейт привыкла к лесным тропинкам на северо-западе, рядом с океаном, где жара случается нечасто. Даже в июле. Как странно – тут не просто идешь, а все время карабкаешься по камням или перебираешься вброд по мелкой воде. И солнце, да – солнце здесь главный начальник.

Хорошо тут, на реке. Грациозно прыгать в воду и забираться на плот пока никак не получается, но вот от сна на твердом песочке уже получаешь немалое удовольствие. Очки для чтения завалились на самое дно рюкзака, и по вечерам Кейт все больше просто сидит и любуется на скалы и небо. И топает вброд по воде в насквозь промокших ботинках и насквозь пропотевшей майке. Высохнешь, и через минуту снова мокрая, так уж какая разница, идешь себе, и все тут.

Шум водопада они услышали еще издалека. Грохот падающей воды оказался нежнее и тише, чем шум у порогов. Тропинка повернула, вот и сам водопад, а под ним – глубокий затон. Скалы и уступы вокруг поросли папоротником и мхом. Водопад струится по скалам, сверкающими водяными нитями льется вниз.

– Обитель эльфов, – таких интонаций в голосе дочки она с детства не слышала.

Молодые парни сразу же залезли в воду. Переплыв на другую сторону затона, они один за другим карабкались по невидимой снизу тропинке среди скал, выбирались на верхние уступы и оттуда с громкими воплями прыгали обратно в воду. Робин и другие девочки потянулись за ними. Кейт стояла и глядела, как они на полном ходу врезаются в воду, выскакивают обратно на поверхность, груди так и прыгают в обтягивающих спортивных лифчиках и тесных купальниках-бикини. Да, протезы в бюстгальтере так скакать не будут.

Врачи не настаивали, но она потребовала двойной мастэктомии. Тогда уже обе груди казались чужими; раньше они кормили младенца, а теперь растят смерть. В таком случае – долой обе. Почти все время думаешь – не проблема, ну нет грудей, и не надо. Одеваешься-раздеваешься только два раза в день, а от зеркала в полный рост она избавилась еще тогда, когда ушел Рик. Давно это было, ушел и забрал с собой ее женскую суть, словно запаковал в ящик со спортивным инвентарем и унес. Она долго еще даже подумать не могла о том, чтобы на свидание пойти, и только настроилась, как нате вам – диагноз. Каждый день по свиданию, только, увы, не с кавалерами, и вместо коктейля в баре совсем другие напитки. Правда, от них в голове все тоже мешается.

Кэролайн и Мэрион пытались уговорить ее сделать пластику, но она всегда отшучивалась – мол, чего тут восстанавливать, когда и не было ничего. Не хотелось объяснять, что тело напичкано химией до отказа, больше лекарств, чем плоти. Уже и так живешь взаймы, еще больше занимать неохота.

Не получается у нее быть как та женщина, чью фотографию дала ей Мэрион после операции. Руки раскинуты, радостное лицо поднято к небу, одна грудь тугая и упругая, а другой просто нет как нет. Кейт запрятала фотографию поглубже в ящик стола.

Подошел Сэм. Значит, вся группа уже здесь. Один из проводников всегда идет последним, подгоняя отстающих.

– Чего не купаетесь? Вода на удивление чистая. Сразу полегчает.

– Ну, может, просто окунусь.

Кейт зашла в воду по пояс. Робин как раз поднялась на один из первых уступов и стояла там на фоне зелени, будто собираясь декламировать монолог из шекспировского «Сна в летнюю ночь». Она помахала матери и прыгнула в воду. Громкий всплеск заглушил восторженный крик. Вода оказалась прохладной, а не ледяной, и приятно пахла.

Теперь Сэм болтает с Мадж и Ритой, голоса такие веселые и звонкие. Кейт показалось, что Мадж машет ей рукой, нет, наверно не ей, а юному проводнику, который плещется неподалеку. Этот парень, Трой – просто античный бог, настоящий красавец, молодой бычок. Еще минут через десять раздался командный свисток Сэма.

– Эй, мужики, – заорал он, – вылезаем из воды! Объявляется женский пляж.

– Еще чего! – проревел один из парней в ответ.

– Традиция такая. Мы топаем обратно и готовим ужин. А девчонки потом будут посуду мыть.

Мужчины потянулись в лагерь. Сэм шел последним. Кейт слышала, как Пэтти тихонько спросила:

– С каких это пор, Сэм?

Мужчины ушли, стало тихо. Женщины лениво плавали, собирались под водопадом, подставляли пышные гривы под тугие струи. Пэтти залезла на высокий уступ и уселась там, закрыв глаза, медитирует, наверно. Кто-то лениво прислонился к камню, кто-то плывет на спине, глядит в небо. Мадж и Рита устроились на одном из невысоких уступов и, как малые дети, болтают ногами в воде.

– Ну все, мужиков нет, – объявила Мадж, – купаемся нагишом!

Девчонки у водопада глянули на нее в изумлении.

– Мы каждый год так купаемся, только обычно по-быстрому и украдкой.

На верхнем уступе встала, ухмыляясь, Пэтти, стянула через голову спортивный лифчик, швырнула его в воду. Молодежь под водопадом тоже принялась со смехом стаскивать с себя купальники и шорты.

Рита расстегнула рубашку с длинными рукавами, которую надевала от солнца, кинула ее на камень, сняла купальник. Теперь она непринужденно стояла на скале, обнаженная, длинноногая, живот гладкий, груди тяжелые.