Новое начало
Шрифт:
«Работает!»
Девушка перехватила поводья и толкнула коня пятками, переводя шаг скакуна в рысь. Подобным аллюром обычный скакун может передвигаться несколько часов на скорости в пять метров в секунду. В случае с нашим скакуном, так можно было двигаться весь день.
Не зная куда деть руки, положил их на талию Нириды. Ноздрей коснулся теплый запах её волос. Запах вообще может быть «теплым»? Видимо да, раз именно такая ассоциация пришла мне в голову. В штанах снова стало тесно.
«Сука…»
Стараясь не обращать на это внимания, — ага, на подпрыгивающей лошади-то? — я сконцентрировался на пейзажах,
Еще через полчаса езды, плавная рысь скакуна вкупе с легким потряхиванием, начали убаюкивать, похлеще покачивания поезда на рельсах. Сами собой глаза начали закрываться, а я медленно провалился в полудрему.
Нирида почувствовала, как на спину навалилась тяжесть мужчины. Брови чуть дернулись. Губ тут коснулась улыбка.
«Уснул…»
Владыка — такой Владыка. Что тут ещё сказать.
Усевшись поудобнее, чтобы не горбиться, но и не мешать мужчине спать, она заставила коня идти плавнее, впрочем, не меняя рыси. Этот скакун владел не только стандартным рысевым аллюром, но и более экзотическими его видами, предполагающими мягкий бег. Каждого скакуна этой породы очень хорошо обучали.
На самом деле, спать на лошади без умения это делать — чревато отбитым задом и стертой внутренней стороной бедра.
Она усмехнулась. Повелитель об этом скоро узнает.
На улице шел дождь. Далеко на западе, в городской таверне сидел мужчина. Звероватого вида, он облокотился на стол и опустил голову так, что лица видно не было. Черные немытые лохмы спускались на плечи и по краям лица. Тонкие грязные струйки стекали по волосам на столешницу, но мужчина не обращал на это никакого внимания. Почти двухметровый, он был облачен в простую серую рубаху, заправленную в крепкие кожаные штаны на шнуровке. На широком черном поясе, утягивающим торс воина, висел боевой топор. Рукава рубахи были оборваны по середину плеча, чтобы не мешали, из-за чего всем желающим открывался обзор на могучие мускулистые руки. Каждая мышца прорисовывалась через кожу при малейшем движении чужака.
Наконец странный посетитель поднял голову. Недельная щетина, квадратное лицо и широкий чуть сплющенный нос придавали его обладателю звероватый, разбойничий вид. Его ноздри хищно трепетали. Прошел не один день, но запах, который он намертво запечатлел в памяти, всё ещё присутствовал в этом месте. А ещё, вместе с этим запахом, он чувствовал другой, более удушливый, пахнущий разнотравьем, соблазнительный.
«Самка…»
Мужчина повернул голову и посмотрел на дверку, ведущую в одну из немногочисленных кабинок для переговоров. Рывком поднялся из-за стола. Стул с грохотом упал на пол. Несколько посетителей, неспешно ведущих беседу, перевели взгляд на мужчину и замерли — кто его знает, что ожидать от этого странного чужака.
Ни на кого не обращая внимания, мужчина в несколько шагов достиг дверки и рывком распахнул её. Дородный мужик, хозяин таверны, с густой бурой бородой и пивным пузом, лишь дернулся — не та весовая категория. Жизнь ему была дороже. Облачен владелец заведения был в простые домотканые штаны на ремнях-подтяжках и серую холщовую рубаху.
Стоящий перед стойкой посетитель — худощавый и в черном плаще —
успокаивающе поднял ладонь. Если что-то пойдет не так — он вмешается. Хозяину таверны не нужно рисковать своей жизнью.Дверка в кабинку была настежь распахнута, поэтому все посетители прекрасно видели происходящее. Звероподобный чужак наклонился, чтобы не удариться головой, и шагнул внутрь, где тут же рухнул на колени и начал чуть ли не носом тереться о полукруглый диван внутри, впитывая запахи.
Одни нотки, уже знакомые, здесь густо замешивались с другими — душистыми и объемными, напоминающими весенний лес и разнотравье. Причем первые нотки здесь окончательно преображались, смешивались и словно скрывались за вторыми.
«Самка поставила метку…»
Втянув ноздрями воздух, мужчина прикрыл глаза, тщательно сохраняя каждый оттенок, запечетляя всё в своей памяти. Зверь внутри обеспокоенно зашевелился — его очень привлекали душистые лесные нотки, в тоже время раздражали грубые полутона цели, за которой он следовал. А ещё ему не нравилось, что самка так близка к его цели.
Из груди вырвалось хриплое рычание.
— Эй, всё в порядке? — раздалось из-за спины.
Давешний незнакомец в черном плаще стоял перед кабинкой. Руку он положил на пояс, где висел короткий меч.
Звероподобный мужчина медленно выпрямился и повернулся к говорившему. По сравнению с ним, — почти двухметровым гигантом — худощавый незнакомец совсем уж был незначительным. Мужчины смерили друг друга взглядами.
Фыркнув, амбал двинулся вперед. Наклонившись, чтобы не удариться головой, покинул кабинку. Здесь ему делать больше нечего. Он запомнил запахи. Они вели за пределы таверны.
Проигнорировав незнакомца в плаще, мужчина хотел было двинуться к выходу, но ему в грудь уперлось лезвие зубочистки, по ошибке именуемой коротким мечом.
— Я задал тебе вопрос! — холодно отчеканил владелец плаща. Его тонкие темные брови сдвинулись. — Кто дал тебе право устраивать здесь дебош?!
Зверь не любил, когда ему угрожали. Тем более, когда это делали какие-то женоподобные мужчины. Он вообще не считал их за мужчин. Правда женоподобными таковых считал только он, так как, по его мнению, мужик должен быть большим и волосатым, иначе не мужик. Впрочем, об этом зверь не знал.
Одним молниеносным движением звероподобный чужак схватил тонкое, почти девичье, запястье незнакомца и резко дернул. Раздавшийся хруст уведомил о переломе. Темнобровый незнакомец вскрикнул от боли. Вторым движением, зверь выломал запястье в другую сторону. Короткий меч — зубочистка — вывалился из пальцев «не мужика», коим человек-зверь считал оппонента.
— ТЫ МНЕ РУКУ СЛОМАЛ!! — по-девичьи завизжал владелец плаща и рухнул на колени. Кисть обвисла плетью.
Обхватив огромной лапищей голову визгуна, зверь не сильно приложил его о дверной косяк. Всё затихло. В оглушительной тишине человек-зверь покинул таверну, провожаемый опасливыми взглядами.
Промозглый дождь обрушился на спину, плечи и голову мужчины. Свинцовые тучи затянули всё обозримое пространство неба. Всё это не имело для него никакого значения. Повернувшись, он быстрым шагом двинулся в сторону городских ворот. Влага быстро пропитала его рубаху, из-за чего ткань прилипла к могучему телу, обрисовав бугры грудных мышц и крепкий живот.