Новое назначение

Олег, мигом все понявший, было приподнялся, дабы глянуть, куда можно переместиться, но не тут-то было. Народ шустро занимал оставшиеся места, настолько, что фиг его опередишь. Мало того – мгновением позже Ровнина еще и заперли. Одна радость – на свободное кресло рядом с ним уселась не бабка с кутулями или какой-то поддатый дедок с сивой бородой, а вполне себе симпатичная девушка, светловолосая, кареглазая и с курносым носиком, щедро осыпанными веснушками.

– Привет! – звонко произнесла она. – Не против, если я рядом сяду?

– Ну-у-у-у… – отчего-то растерялся юноша, что было странно. Перед противоположным полом Олег никогда не робел, не водилось за ним такого. А тут – вроде девчонка как девчонка, в джинсовой юбке и такой же куртке, из-под которой виднелась черная короткая майка с буквами С и К, а язык точно отсох.

– Ты один или кого-то ждешь? – уточнила нежданная попутчица. – Только умоляю, не говори какую-то глупость вроде «только тебя и всю жизнь». Не порти первое впечатление. Его же второй раз потом не произведешь.

– Никого не жду, еду один, место свободно, – отрапортовал Ровнин. – Так нормально?

– Вполне, – кивнула веснушчатая, закинула на полку сумку, похожую на ту, что Олегу подарил Васек, только с надписью Abibas, а после снова примостилась рядом с юношей. – Дорога длинная, сидим вместе, не «эй, ты» же нам друг к другу обращаться? Я Яна.

– Олег. Рад знакомству. Нет, правда рад. Ну как достался бы сосед вроде того, что вон сзади лежит.

Спящий здоровяк, словно почуяв, что о нем говорят, храпанул так, что весь салон услышал, хрипло прорычал: «Су-у-у-ука-а-а-а», а после шумно, аж со свистом, испортил воздух.

– Экий проказник! – фыркнула Яна. – Чую, поездочка та еще нас ждет!

Через пару минут водитель крикнул:

– Кто успел – молодец, кто не успел – остается дома.

– Правильно, – одобрила его слова та самая тетка, что толкала Олега. – И так пять лишних минут простояли. Трогай уже!

Дверь со скрежетом закрылась, взревел мотор, автобус начал выруливать с площади. Олег в какой-то момент прильнул к окну, но бежевой «четверки» так и не увидел. То ли уже отбыл Васек, то ли просто сменил диспозицию.

– В ночь ехать хорошо, – доверительно сообщила соседка Ровнину. – Сейчас все поедят, потом по соточке хряпнут, перекурят на первой остановке да и уснут. А как проснемся – уже, считай, приехали.

– Часто туда-сюда катаешься? – уточнил тот. – Челночишь?

– Нет, – серебристо рассмеялась Яна. – В смысле – не челночу. Просто случается в Москву по делам кататься иногда. Можно и поездом, но автобусом удобнее. К тому же на дорогах стало поспокойнее в последнее время.

– А раньше? – заинтересовался Олег. – Что, было по-другому?

– Сама не видела, а вот тетка моя пару раз встревала, – кивнула девушка. – За Новой деревней, не доезжая Шацка, леса начинаются, вот там какая-то отморозь и шалила, автобусы под стволы тормозили. Убивать – это нет, но щипали пассажиров хорошо. Деньги, украшения и так далее. Еду – и ту, случалось, отбирали.

– Ничего себе! – впечатлился Олег. В сводках и ориентировках, конечно, всякое встречалось, но лесные разбойники? Прямо как средневековье.

– Вот такое «спокойно, Маша, я Дубровский», – снова засмеялась Яна. – Но это не вчера было, года два назад. Сейчас бандосов этих то ли выловили всех, то ли перебили. Потому и автобус полный, даже на ночной рейс. А раньше случалось так, что он вообще с автостанции не отправлялся, не хотел водитель пять-семь человек везти. Невыгодно.

– Я, если честно, вообще на междугороднем в первый раз еду, – признался ей Ровнин.

– Все когда-то случается в первый раз, – заверила его девушка. – Если не секрет – зачем в Москву? По делу или удачу пытать?

– Пожалуй, что второе, – подумав, ответил молодой человек, – ближе к правде.

– У нас почти все вернулись, кто после школы свалил, – расстегивая сумочку, произнесла попутчица. – Со двора. Думали, там медом намазано, только фиг. Кто просто не потянул, кто теперь в долгах как в шелках, нескольких девчонок родители с утра до ночи поедом едят, потому что мало что сама обратно приперлась, так еще приплод невесть от кого притащила, корми теперь обоих. А нескольких парней там похоронили. Они по воровской пошли, ну и…

– Это понятно, – покивал Олег, у которого во дворе подобные истории тоже случались.

– Злой город, – подытожила Яна тоном, по которому становилось понятно – она знает, о чем говорит. – Никого не жалеет – ни своих, ни пришлых. На всех ему плевать. В Питере, говорят, пробиваться легче, особенно если чего-то путное умеешь. Компьютеры там или по авточасти.

– Впору хоть тормози автобус и обратно иди, – глянул за окно, где уже воцарилась темень, Ровнин. – Ну ее на фиг, эту Москву.

– Не самая плохая идея, – заметила девушка. – Что до меня – несколько дней – и обратно. Дома спокойнее. Как тетка моя говорит – где родился, там и сгодился.

– Жаль, – искренне огорчился Олег. – Так бы, если все же что-то получится, было бы с кем встретиться, в кафе сходить. Все же своя. Волжанка.

– Мсье романтик? – забавно, словно удивившись, расширила глаза девушка, а после хихикнула. – Не строй планы, не надо. Что насупился сразу? Это правда, на нее не обижаются. Молока хочешь? Мне с собой баклажку тетка дала. И еще пирожки. А то вон все уже есть начали, а мы языками зацепились.

И верно – народ, который всего-то меньше часа назад из дома вышел, шуршал фольгой, разворачивая котлеты, похрустывал малосольными огурчиками, урча, поедал копченую рыбу и рвал зубами мясо с куриных ножек. И даже спящий на задних сиденьях пьянчуга заворочался и начал шмыгать носом, как видно, учуяв запахи съестного. Хотя, может, и не только его, поскольку до Олега донеслись негромкие фразы вроде «ну, нормально добраться» и «будем», которые недвусмысленно говорили о том, что отдельные пассажиры не только едят, но и закусывают.

– Точно из голодного края, – словно прочитав мысли соседа, хихикнула Яна. – Но на них поглядишь – слюнки течь начинают.

– Так и есть, – признался Олег. – Слушай, у меня в сумке тоже пирожки лежат. Не встанешь? Я их достану, сумка на полке ведь.

Впрочем, странного в том, что желудок аж заурчал, уловив витающие в воздухе чесночно-мясно-огуречные запахи, не было совершенно. Он же только завтракал, а это когда было? Такое ощущение, что целую жизнь назад.

Хотя где-то так оно и есть на самом деле. Прежняя жизнь кончилась, началась новая.