Новогодний номер

– Айда.

***

Сквозь сон Химуро слышал и звонок в дверь, и лёгкие шаги Алекс, которая тихо встала и пошла открывать. Слышал, но не проснулся, только перевернулся на другой бок и подмял под себя подушку. Также сквозь сон он слышал, как Алекс вернулась и устроилась поудобнее при помощи дополнительных подушек. Продолжая дремать, он чувствовал, что временами Алекс ворочалась и, кажется, улавливал шорох перевёрнутых страниц. Но разбудить его смог только запах кофе. Химуро осторожно приоткрыл один глаз, чтобы иметь возможность незаметно понаблюдать за подругой.

Алекс сидела, сложив ноги по-турецки, её всклокоченные волосы были стянуты в хаотичный узел, закреплённый воткнутым в него карандашом, а на коленях лежал журнал, который она увлечённо читала, время от времени перелистывая страницы одной рукой, а в другой сжимала кружку, источавшую аромат. Свободная майка её пижамы сползла с одного плеча, к которому Химуро тут же приложился губами, блаженно прищурившись.

– Доброе утро, – прошептал он. – Что там у тебя? – Он заглянул через плечо.

– Новогодний номер «Отоко», – отозвалась Алекс, обернувшись.

– Откуда он у тебя? – изумился Химуро.

– Какой-то парнишка принёс, – ответила та. – Сказал, что из редакции. Прости, я не запомнила имя. Он всё время извинялся и кланялся, так что я даже не совсем поняла, что именно он говорил.

– Это, скорее всего, Сакурай, – пояснил Химуро. – Интересно, зачем он решил привезти мне номер.

– Кажется, по заданию главного редактора, – начала припоминать Алекс. – И ещё он говорил про какой-то очерк, который Лео велел обязательно прочитать.

– Бред какой-то, – Химуро недоумевающе приподнял брови.

– Прости, – вздохнула Алекс, – мой японский оставляет желать лучшего. Я могла что-то напутать.

– Это не страшно, – Химуро снова поцеловал её, на этот раз в губы, и покосился на журнал у неё на коленях.

– Кстати, я прочитала твою статью, – начала Алекс.

– То есть для этого твоего знания японского хватило, – усмехнулся тот.

– Прекрати, – Алекс шутливо толкнула его в плечо, поверженный Химуро упал на спину. – Ты же знаешь, я плохо различаю акценты, и мне трудно воспринимать речевые особенности, но читаю я сносно.

– Прости, – усмехнулся Химуро, потянув её к себе за локоть, – Сакурай и правда тараторит и мямлит немного, особенно когда волнуется. – Алекс пристроила голову у него на груди. – И как тебе показалась статья?

– О! – Алекс вскинулась, посмотрев ему в глаза. – Она великолепна! Ты знаешь, мне кажется, это лучшее, что ты написал здесь, в Японии. Ох, – её глаза расширились и наполнились испугом, – прости, я не совсем это хотела…

– Не извиняйся, – отмахнулся Химуро, – мне тоже кажется, что эта статья на порядок лучше всего, что я писал последнее время. А главное, писать её было интересно. Хотя изначально я планировал написать про саму Айду-сан, но когда познакомился с её мужем и детьми, я вдруг понял, что хочу написать об истории успеха их семьи.

– И у тебя замечательно получилось, – Алекс снова улеглась под боком, обняв его тонкой рукой. – Знаешь, я никак не могла перестать улыбаться, пока читала. Текст такой живой, объёмный! И мне ужасно захотелось с ними познакомиться.

– Я рад, что тебе понравилось, – улыбнулся Химуро. – Писать про них было не только интересно, но как будто легко. Мысль приходила сама собой. Пожалуй, именно ради этого чувства увлечённости, творческого азарта, когда забываешь о времени, понимаешь? Именно ради этого я и хотел стать журналистом.

– Тогда, может быть, не стоит пока…

– Я уже написал заявление, – нахмурился Химуро. – Всё равно атмосфера в редакции слишком напряжённая. Акаши – просто деспот, он…

– Точно! – Алекс резко села. – Этот парнишка говорил об Акаши. Что он написал очерк, который обязательно надо прочитать.

– Акаши написал очерк? – Химуро тоже поднялся. – Вряд ли.

– Это просил передать Лео, – добавила Алекс с таким видом, словно это было зашифрованное послание.

– Не думаю, – начал Химуро, в то время как Алекс, не слушая его возражения, принялась шуршать страницами журнала. – Акаши никогда не пишет статьи в «Отоко». Он главный редактор и…

– Вот! – воскликнула Алекс, протянув Химуро журнал, открытый на одной из последних страниц, с которой на них смотрел и улыбался Акаши. Химуро недоумённо моргнул. – Читай, а я пока сварю ещё кофе.

Когда Алекс вернулась в комнату, неся перед собой небольшой поднос с двумя кружками кофе, маленьким молочником и плетёной корзинкой с выпечкой, Химуро задумчиво листал журнал.

– Ну что там? – спросила Алекс, поставила поднос прямо поверх одеяла и, передав Химуро его кружку, забралась на кровать с ногами.

– Акаши в самом деле написал очерк, – Химуро сделал глоток кофе и покосился на журнал. – Замечательный очерк. Знаешь, что? – Он вдруг оживился, вскочил и прошёлся по комнате. – Эти планы на сегодняшний вечер, мы должны были куда-то идти?..

– Да, мы собирались на мюзикл, помнишь? – Алекс проводила его обеспокоенным взглядом.

– Чёрт, – Химуро огляделся в поисках одежды. – Я должен бежать. Мне надо кое-что сделать сегодня. И после обеда я должен обязательно заехать в редакцию.

– В редакцию? – Алекс недоумённо заморгала глазами. – Но ты ведь уволился… Хотя Сакурай говорил что-то про стажёра, шампанское, Новый год и четыре часа дня.

– Поедешь со мной? – Химуро замер посередине комнаты, глядя на неё возбуждённым взглядом.

– Конечно, – кивнула Алекс после пары мгновений раздумий и улыбнулась.

***

Попытка доставить новогодний номер «Отоко» Кисэ в собственные руки провалилась с треском – приехав по домашнему адресу, Лео поцеловал дверь, а звонок до адресата не дошёл, поскольку тот был вне зоны действия сети. Оставить номер просто под дверью квартиры Лео посчитал кощунством по отношению к стараниям их всех, к тому же, его не покидало чувство, что он задолжал Кисэ объяснения, пусть и не было однозначного понимания, в чём именно они будут состоять. После недолгих раздумий, он принял решение поехать к себе, чтобы проверить догадку о том, что Кисэ мог всё ещё нести вахту у ателье.

Обычно Лео любил возвращаться домой. Если он был в отъезде несколько дней или, как в этом случае, почти три недели, маленькая квартирка в Кагурадзаке встречала родным и приятным запахом тканей, ниток и бумаги. И один этот запах обычно перекрывал абсолютно все неприятные ощущения от, скажем, закончившегося отпуска, или долгой дороги с чемоданом под мышкой, или просто ностальгии по дому.

Сегодня впервые Лео возвращаться домой боялся. Причём непонятно, чего он боялся больше – того, что Кисэ продолжал держать осаду возле ателье, и тогда того самого объяснения избежать не удастся, или того, что Кисэ там не будет. Ведь это автоматически будет обозначать, что либо Кисэ разочаровался, услышав его ответ тогда, в редакции, когда приносил заявление об уходе, либо Кисэ просто «переболел» и нашёл новый предмет… внимания.