Новогодняя охота

– Вызывай, - согласился Гоша.

– Давай ты, а?
– испуганно попросила подруга.

– Ладно.

Гоша набрал 112 и сообщил о случившемся. Ему что-то говорили, он внимательно слушал. Потом нажал отбой и повернулся к нам:

– Сказали раньше вечере не ждать, - сообщил он.
– А, может, вообще утром только доедут. Следующим. Дорогу занесло и вызовов много. Просили не затаптывать место...
– он запнулся, явно подбирая другие слова, - ... место, где это случилось.

– И что, покойник так и будет здесь все это время лежать?
– возмутилась Аня.
– Совсем уже обнаглели!

– Ань, мы, я думаю, его в какой-нибудь холодный чулан можем вынести, - рассудительно предложила Веселинка.

– Сфотографируем с разных ракурсов и вынесем. Если возмущаться будут, фотки и отдадим. Не дело здесь покойнику лежать.

– Это не я, - повторила я.
– Зачем мне его с лестницы толкать?

"А квартира?", ехидно влез внутренний голос.

Видимо, все остальные были с ним солидарны, поскольку принялись старательно отводить глаза.

– Конечно, не ты, - сказала добрая Веселинка.

Я тяжело опустилась на ступеньку лестницы, обхватив голову руками. Мыслей в голове не было, и жалости к Артему тоже. Только недоумение, что это происходит со мной и сейчас. Ужасно хотелось проснуться. Сколько я так сидела, не знаю.

Топали ноги. Кто-то принес простыню, на которую перевалили труп и с пыхтением куда-то потащили. В реальность меня включил сочувственный голос Ани:

– Пойдем на кухню, нечего здесь сидеть.

Я послушно поднялась и отправилась на кухню, где мне всучили кружку с горячим чаем. Аня села рядом и подперла голову рукой.

– Муж знаком с хорошим адвокатом.

Я только вздохнула. Все вокруг были настолько уверены в моей виновности, что разубеждать их не имело никакого смысла.

– Ладно, разберемся, - бодро произнесла я.

– Иди поспи, - предложила подруга.

– Мне сейчас только спать.

– Хочешь, я тогда с тобой посижу?

Сочувствие раздражало.

– Ань, ты иди, - попросила я.

– Хорошо, - вздохнула она, - но если поговорить надо, ты зови.

Я благодарно кивнула. Аня встала и, прихватив с собой сунувшуюся, было, на кухню Веселину, вышла.

Оставшись в одиночестве, я задумалась. Шок уже отходил, и соображала моя голова вполне прилично. Хотя думать здесь было особо не о чем - придурок бывший муж, наверняка, шел ко мне, чтобы, так сказать, возобновить супружеские отношения. Спьяну свалился с лестницы и сломал шею. И теперь в этом обвинят меня. Все видели, как я стояла наверху. И мотив, опять же, был. Просить друзей соврать, что меня там не было, мне и в голову не пришло. Не имела права. И мучила циничная мыслишка, что они не согласились бы. Наша дружба - конфета с испорченным сроком годности в красивой золотистой обертке.

Сидеть просто так и гонять мысли по кругу не было никаких моральных сил. Лучше всего меня всегда успокаивала уборка. Жужжать пылесосом сейчас было бы странно, а вот полная раковина посуды выглядела перспективно.

Я тщательно терла губкой тарелки, не менее тщательно смывала с них пену и ставила в сушилку. Посуды было прискорбно мало. Во всяком случае, для успокоения моих нервов. Я бросила критический взгляд на плиту. Верхняя ее часть в коричневых разводах, похожих на пришкваренный соус, просто умоляла о "Пемолюксе". А ведь была еще и духовка!

В духовке, пропахшей печеной уткой, стоял стакан.

– И что ты, радость моя немытая, здесь делаешь?

Я недоуменно покрутила его в руках. Такие стаканы, высокие и узкие, с веселеньким хороводом маков в верхней части, вчера подавались в качестве емкости под соки и лимонад. И выщербинка какая знакомая! Хм, кажется, именно в него я вчера наливала Артему лимонад под видом коньяка. Я снова повертела его в руке. Зачем-то поднесла к носу. Даже сквозь мое насморочное обоняние стакан пах коньяком.

Такого быть не могло, однако было. Версию о чудесах отметаем как несостоятельную, с памятью у меня тоже все хорошо, остается только одно - Артем умер далеко не своей смертью и кто-то из здесь собравшихся хочет меня подставить. О том, что Артем врет о жутко опасной зашивке, знала я одна. Остальные были уверены, что пить ему нельзя под страхом смерти. В голове всплыло воспоминание, как Артем сидит у меня на кухне и самодовольно хвастается о деле, которое якобы принесет ему миллионы. Все как-то сразу встало на свои места. Интересно, кому это бывший муженек дорогу перешел? Гошке? Веселинке? Ане? Или всем сразу?

Мысли в голове бродили, подобно слонам в саванне, хотя, подозреваю, в движении последних системы больше. Вот я, обозленная из-за раздела квартиры, пытаюсь убить бывшего мужа, замаскировав все под несчастный случай. Первая попытка с коньяком не удается. А вот вторая оказывается удачной. Обе попытки неловкие, второй раз меня, вообще, застают у трупа жертвы. Всплыло еще одно воспоминание - страх на лице Артема, когда он глотнул коньяка из поданного мною стакана. Я тогда не поняла, почему страх. А ведь он догадался, что его хотят убить. И со страху напился, чем облегчил убийце жизнь. Вот ... дурак на букву "м"! Стакан... Откуда вообще убийца мог знать, что я собираюсь пошутить? Никак не мог. А чтения мыслей не бывает. Точно знаю.

Я отошла к окну и задумалась. Попробуем пока решить задачу попроще. Кто у нас самый реальный кандидат в убийцы? Гошка. Это очевидно. Успешный предприниматель, торгующий системами наблюдения. Другана Артема он тащил по жизни - ссужал деньгами, часто без отдачи, регулярно устраивал на работу охранником, откуда Артем, будучи алкашом, также регулярно слетал. Вполне реальная ситуация - Артем узнал о друге нечто этакое, за что платят деньги или убивают. Гоша платить не захотел.

Правдоподобно и весьма. Оставались еще Веселинка и Аня, но какие ими двигали мотивы, придумать не смогла. Веселинка детский психолог, а Аня простая домохозяйка. Да и денег, которые хотел потребовать Артем, у них явно нет. Хм... За это тоже можно убить.

Я тяжело вздохнула. Господи, я всего лишь хотела отпраздновать Новый год, чтобы были мандарины, елка и компания старых друзей, а сейчас вместо этого придется искать убийцу. Нет, есть вероятность, что справедливость восторжествует сама собой, но уповать на это не стоило - убийца позаботился.

Я вновь села на стул и машинально принялась помешивать ложечкой уже остывший чай. Слабость моих предположений очевидна. И я не могу подойти к Гошке и вот так, непринужденно, спросить, не убивал ли он, а если убил, то за что. Пойдем от обратного. Нужно найти улики, которые укажут на возможного убийцу или отведут подозрения от меня. И начать имеет смысл со стакана. Я старательно, с помощью щетки и "Пемолюкса", отмыла его от следов коньяка. Хотела поставить на сушилку, но потом меня посетила мысль, что тогда убийца сразу поймет, что я в курсе его планов. Нет, поступим хитрее. Жалко, правда, что отпечаток губ Артема тоже смылся, но здесь уже ничего не поделаешь.