Новые приключения во времена Людовика XIII
Шрифт:
Изабелла, слушая, обратила внимание на перламутровую коробочку, стоявшую на столе возле ее тарелки.
– Что это?- спросила она у невольника.
– Ему запрещено говорить с вами,- заметил гранд и сам открыл коробочку.
– Это сладкий миндаль, попробуйте, дитя души моей.
Пока она Изабелла, облизывая пальцы, он страстно следил за ней. Потом, словно очнувшись, приказал:
– Мне нужен дон Себастьян!
– Кто это?
– Я доверяю этому верному человеку. Он проследит за вами в то время. Когда я стану отсутствовать! О, уверяю вас, я уеду на очень короткое время! Как бы я не хотел всю свою жизнь провести рядом с вами, но некоторые срочные дела ждут меня в Мадриде.
– То есть вы сейчас велели позвать моего надсмотрщика?
– Конечно, нет! Дон Себастьян - сын друга моего отца и мой друг. Я сейчас представлю вам его. Пришелся ли миндаль вам по вкусу?
–
– Не стану вам мешать!
В установившейся тишине - ибо гранд пил сливки и искоса с удовольствием поглядывал на Изабеллу, послышались тяжелые неровные шаги, гулко отдававшиеся по мраморному полу. Сильно прихрамывая на левую ногу, в галерею вышел высокий, худощавый, но крепкий мужчина в черном камзоле с узким воротником. Ему на первый взгляд Изабелла дала не меньше 35-40 лет. Одежда без украшений, смиренно склоненная крупная голова с пышной шевелюрой - по ним можно было бы угадать знатного испанского господина, но мрачное чувство собственного достоинства странно нарушало цельность впечатления. Лицо человека было изуродовано старым шрамом какого - то землистого оттенка, который тянулся от виска, стянув кожу левой щеки, за ворот, к плечу. Этот страшный рубец, мелкие шрамы и морщины, прорезавшие лоб мужчины, который много пережил, вызвали в Изабелле щемящую жалость. Седина заняла прочное место в темных волосах человека, а тонкие губы его, казалось, никогда не произносили ни звука, так плотно они были сомкнуты. Он ссутулился и еле брел, придерживая рукой бедро израненной хромавшей ноги.
Изабелла стиснула зубы. Ей было почему- то невыносимо больно видеть эту мучительную медленную походку.
– Дон Себастьян!- позвал гранд приветливо.- Посмотрите, вот моя очаровательная гостья, моя невеста, прекрасная донья Исабель! Донья Исабель, этот человек будет рядом с вами все время. Я, увы, буду вынужден часто уезжать, ибо меня ждут у короля Филиппа, поэтому дон Себастьян сделает все возможное, чтоб моей невесте было уютно и удобно здесь!
Человек слегка склонился в поклоне и безучастно поднял на Изабеллу потухшие глаза. И такая внутренняя боль билась в этих темно - голубых глазах, такая мучительная смертельная боль, что графиня почувствовала, как бледнеет. Дон Себастьян несколько мгновений смотрел на нее враждебно и прямо, словно на врага, потом вдруг на его лице мелькнули изумление, восхищение и безумная тоска.
– Подумайте еще раз, донья Исабель, может быть, вы смиритесь с вашей судьбой, которая обещает стать блестящей, если вы полюбите меня?- моляще начал гранд, стараясь поймать ее взгляд.
– В ваших руках мое счастье, не разбейте его, прошу вас!
– Что?- прошептала Изабелла, переводя на гранда невидящий взор.
– Мое невозможное дитя, как же мне не гордиться и не любить вас! Вы, клянусь, по - достоинству займете высокий пост моей супруги.
Ответа не последовало. Изабелла рассеянно перебирала стоящие на столе блюдца и коробочки с яствами и, казалось, ушла в созерцание переливов цветов розовой пастилы и миндаля. Но все вокруг было словно освещено серебристым светом, который излучало ее чистое лицо, задумчиво опущенные ресницы, благородство и доброта всего ее существа. Оба мужчины - дон Лонса и дон Себастьян - по- разному глядели на юную француженку.
– Благодарю вас, дон Себастьян!- сказал гранд.
Тот поклонился, странно взглянул на друга и медленно зашагал прочь. У дверей он обернулся через плечо. Сидящая рядом с грандом дама глядела ему вслед огромными серыми глазами, в которых сияло печальное сочувствие и мягкое расположение. Красивые губы ее прятали горечь.
Гранд, счастливый и весьма умиротворенный, с видом знатока смаковал сладкие сливки, обсыпанные тертым миндалем. Он напоминал Изабелле отдыхающего гепарда. Глядя на него, Изабелла чувствовала, что у нее начинают сдавать нервы. Еще немного, она закричит, зарыдает, затопает ногами, и никто не сможет остановить этот нервный припадок! Она так давно уже как натянутая пружина, и беспокойство, связанное со всеми событиями, начало нарастать в панический ужас. Изабелла не могла наслаждаться покоем и смиренно ждать, когда ее силой принудят к ненавистному браку! Она ждала действий, испытаний, когда понадобятся все ее силы, а фонтан лениво изливал в бассейн воду и гранд блаженно пил сладкие сливки! Изабелла не могла не признать правильность его коварного плана - приведя в такой приятной атмосфере месяцы, любая женщина привыкнет, станет мягкой как красная глина, с которой гранд как скульптор частенько имеет дело, забудет все и всех в прошлой жизни, смириться со своей судьбой, обещающей только негу и радость!
Да, любая
женщина, но только не она, Изабелла де Силлек, ибо за женственной внешностью ее - и это отмечали все ее друзья и враги, - прятались неожиданные железная целеустремленность, упрямство и стальная воля! Их сразу заметил при встрече с графиней граф де Силлек, чему был несказанно удивлен и даже долгое время отказывался доверять своему сердцу, но чего никак не мог обнаружить испанский гранд!Благородное, строгое лицо Армана де Силлек как живое встало перед измученной Изабеллой. Ах, Арман, мой любимый, я дождусь вас, чего бы то мне это не стоило!
Изабелла нервно встала. Гранд вопросительно поднял брови, но улыбка его истончилась, как только он встретил ее взгляд.
– Что вас встревожило, нежное дитя мое?- спросил он.
– Я уже сыта!- выдавила Изабелла.- Могу я, наконец, отдохнуть?
– Донья Исабель, вы восхитительны! Вы будете бесподобны при испанском дворе, но я никому не покажу вас, мой редкий цветок, пока вы не согласитесь разделить мое имя!
– Этого не будет никогда!
– Вы ошибаетесь!
Изабелла, чувствуя, как отчаянье завладевает ею, круто повернулась и зашагала к себе. Зарывшись головой в мягкие подушки, вкусно пахнущие лавандой, молодая женщина разрыдалась. «Боже мой!» - сквозь слезы лепетала Изабелла и кусала дрожащими губами пальцы, вне себя от страха за де Силлек, о котором не знала ничего уже месяц и от панического страха пред всесильным грандом. Краем сознания Изабелла понимала, что непременно потеряет голову от одиночества, если поддаться этим разрушающим чувствам, и старалась держать себя в руках. «Арман спасет меня! Конечно же, спасет!
– шептала она как молитву, дрожа, будто от внезапного озноба.- Я знаю!» Подняв голову, Изабелла до звона в ушах вслушивалась в тишину, надеясь услышать родные шаги и зовущий ее любимый голос. Тщетная попытка! За окном лишь беззаботно шептался с поющими птицами фонтан. Тогда она обессилено уронила голову на подушки и закрыла глаза.
Изабелле снился ее муж. Она улыбалась ему и гладила место рядом с собой. Снился ей почему- то и дон Себастьян, и даже во сне ей было не по себе под его тяжелым взглядом, словно испанец в чем- то укорял ее.
Наступал вечер. Небо приятно синело, а на востоке уже светилось желтым и голубым, незаметно переходя в нежно - лиловый и сиреневый. Изабелла открыла глаза и, держась за голову, села. Непрерывный, раздражающий стук по камню вонзался ей в уши, неприятно отдаваясь пульсацией в висках, покрытых потом. Ее замутило. Графиня потерла лоб и, шатаясь от слабости, вышла на галерею. Лишь когда она спустилась вниз, вяло умылась и напилась холодной воды из фонтана, она видела, как из раскрытой в мастерские тяжелой двери выходит дон Лонса. Изабелла не сразу узнала его, так он походил на мастерового. Рукава его когда-то красной, а теперь почти белой куртки были засучены, мраморная пыль осела на руки, даже на волосы и на лоб гранда. Она казалась сединой, и тем ярче сияли под упавшими на лоб волосами его светлые глаза.
К гранду подбежал невольник, помог господину снять длинный передник и куртку. Гранд отряхнул голову и склонился к воде фонтана.
– И что же дальше?- поинтересовалась Изабелла. Она намочила платок и приложила его к воспаленным щекам.
– Я рад, что вы отдохнули, моя радость!
– весело сказал гранд, вытирая лицо и руки льняным полотном, что подал ему невольник.
– Вы не ответили, сударь.
– О чем вы спрашиваете, прелестная донья Исабель?
– Что вы намерены делать дальше?
– Через месяц, наверно, не ранее, вы смените гнев на милость, лучше узнаете наши традиции и правила этикета. Тогда я вас отвезу моему отцу и, там, в Мадриде, мы обвенчаемся!
– А моя страна получит сферу влияния в области Ильтелина!
– Вы умны!
– Да, и, надеюсь, вам это не понравится!
– Напротив, я нахожу ваши познания в различных областях жизни похвальными.
– Моя свита и впрямь уже в Мадриде?
– Да, донья Исабель. И свита и ваше приданое уже там, ибо они ехали по прямой, а мы с вами петляли. Вы не можете не знать, с чем это связано! Зато я довез вас до Испании без особых проблем!
– Очень жаль, что мы доехали!
– Кстати, мой отец в письме очень по- доброму отзывался о ваших приближенных - людях достойнейших, умных, веселых. Они готовы изучать наши традиции, живо интересуются всем, что видят! Граф Оливарес уже подружился кое- с кем из них! Если б вы не были столь непокорны, я бы тоже присоединился к его светлости принимать дорогих французских гостей.
– Вы уже отправили людей в Париж за бумагами, подтверждающими мой брак с другим человеком?
– Черт возьми!
– пробормотал гранд.
– Меня настораживает ваша настойчивость!