Новые приключения во времена Людовика XIII

– Но он…

– Это ты кокетничаешь с шевалье де Батц, словно тебе и дела нет до де Арамисец! Ты разве не понимаешь, каким мужеством ему нужно обладать, чтоб все - таки бороться за внимание фрейлины Ее Величества королевы Франции, невзирая на ее явное пренебрежение!

– Нет!

– Я не предлагаю тебе немедленно сказать ему, что тебе приятно его общество. Покажи ему всего лишь, что он не презираем!

– Еще чего!
– Жули строптиво фыркнула.

– Жули, давай подъедем к нему сейчас и чуточку поболтаем? Смотри, какой он статный, и глаза у него на самом деле просто необыкновенные!

– Голубые, как небо над нами и такие же прозрачные! Я очень хорошо это вижу, Изабелла!

– Г-н де Арамисец такой мужественный и остроумный! У него удивительно элегантная, утонченная красота, на редкость прихотливый ум! И такой человек думает только о тебе!

– А вдруг я ему только нравлюсь!?

Глаза Изабеллы улыбнулись.

– Если б ты ему только нравилась, - заметила она проницательно, - он бы не бледнел, не краснел и в жар бы его не бросало!

– Ты уверена, что с ним это происходит?

– Я это вижу. Разве ты помнишь хоть один случай, чтоб я когда- либо ошибалась в оценке людей?

– Такого, конечно, не было, но вдруг случилось в самый первый раз!

– Верь мне - г-н де Арамисец влюблен в тебя!

– Изабелла!
– выпрямила спину Джулия.- Я ничего не предприниму, пока не буду уверена, что не просто нравлюсь ему. Я горда! Я - маркиза де ла Шпоро!

Этот тон был тверд. Изабелла вздохнула и бросила сочувствующий взгляд на голубоглазого всадника впереди.

– Но, может быть, в первый раз в жизни сословная гордость не играет тебе на руку?
– начала она. – Подумай об этом!

– Спасибо тебе, Изабелла, за твои слова!
– прошептала Жули.
– Но первая я к нему ни за что не подъеду. Пусть он борется за меня как полагается настоящему мужчине! Если ему удастся отодвинуть прочих моих великолепных поклонников, что ж, он достоин меня!

И она резко повернула лошадь, направляясь в сторону де Батц. Изабелла вздохнула. Она хорошо знала подругу - настаивать далее было бессмысленно. Наверно, действительно каждому из них нужно было время, чтобы разобраться в себе, в чувствах и желаниях, что раздирали их сердца, понять, наконец, что хотел каждый из них и чем готов был поступиться, чтоб добиться любви другого. Возможно, время было необходимо и самой Изабелле! Она украдкой посмотрела на г-на де Силлек. Он тоже, как и она, ехал в одиночестве. Ветер красиво развевал тяжелые складки его черного плаща и черные с красным перья на шляпе. Он сидел на лошади прямо и крепко, непринужденно опустив поводья.

Такова жизнь! Графиня должна быть рядом с другими, а граф де Силлек, свободный в своем одиночестве, похоже, навсегда останется для нее всего лишь силуэтом впереди. Не нуждается он в любви, тепле или сочувствии, и уж тем более, похоже, не нуждается во внимании прямой и откровенной графини дю Трамбле, старшей дочери друзей кардинала Ришелье, приближенных к королевскому трону.

Изабелла пустила лошадь в неторопливую рысь, чтоб отдалиться от друзей, не в силах сейчас смеяться или поддерживать беззаботный разговор, ибо на душе у нее было тяжело. Да, так, наверно, и должно было случиться! Судьбой выпало Изабелле и графу де Силлек ехать вместе, помогать друг другу в дороге, но стоило им избежать непосредственной опасности, как де Силлек предпочел оставить друзей, уйти, погрузиться в себя! Изабелла опять вздохнула. Ей сейчас доставляла почти физическую боль мысль, что она графу де Силлек всего лишь спутник поневоле, навязанный обстоятельствами, спутник, которому нужно помогать, раз уж так вышло, раз дан приказ, но с которым вовсе необязательно быть рядом. Вот как, г-н де Силлек! Вы, похоже, презираете меня и считаете глупой и никчемной!? О, можете быть совершенно спокойны, сударь! Я не любопытна и ненавязчива, и терпеть не могу копаться в чужих мыслях и душах! Я и не собираюсь первая заговаривать с вами, или интересоваться вашим прошлым или будущим!

– Да что ж со мной такое!?
– нервно воскликнула Изабелла, напрасно стараясь удержать непрошенные слезы, которые хрустальной пеленой стали застилать высокую фигуру впереди. Руки у Изабеллы дрожали так, что девушка в отчаянии кусала губы. Не должна она сходить с ума и так нервничать из-за того, что почти незнакомый ей мушкетер не выходит за рамки отданного ему приказа! Он - не друг и не поклонник, хороший солдат, суровый телохранитель, да и только!

Она отвернулась, бессознательно придерживая лошадь, ибо де Силлек как раз в этот момент остановился, поджидая всех остальных - впереди показалась одна из крошечных деревушек в этой безлюдной местности, где можно было переночевать. Эту маленькую деревеньку, затерянную на правом берегу Дордони, скрывали столетние дубы и плотные, выше человеческого роста, заросли орешника. Дорога на Периге огибала это место и уходила вдаль, к Луаре. Здесь нечасто останавливались путешественники, предпочитавшие пересекать богатый -Брив-ла-Гайард, чем углубляться в нетронутые топором дровосека дремучие леса Гиени. Поэтому трактирщик в этой деревушке был несказанно рад шестерым гостям, внезапно появившимся из леса.

Оставив вещи в комнатах, те вышли на воздух насладиться покоем и неторопливой жизнью этого затерянного поселения. Один из гостей, ладный худощавый юноша с таким же быстрым выговором, что и хозяин трактира, взялся пилить дрова. Он со знанием дела поплевал на ладони и с видимым удовольствием взялся за конец инструмента. С другой стороны пилы встал один из работников трактира.

– Черт побери, давненько я не занимался этой работой!
– сказал юноша.
– Наша служба в Париже совсем отняла у меня возможность стать провинциальным барином!

– Не слишком вы к этому и стремились, - заметил де Силлек, наблюдавший за своим другом.
– Хотя и понятно, отчего, в Париже вас ждет слава, милый де Батц.

– Это верно, Арман! Но, пока она меня верно ждет, я вспомню, как занимался хозяйством у меня в имении!

Теперь кудахтанье кур и лай собак заглушали визжащие звуки пилы. В руках де Батц и веселого работника она летала стремительно.

Изабелла разговорилась с хозяйкой трактира.

– Мы работаем, как проклятые!
– говорила эта рано располневшая пожилая женщина в белоснежном чепце благочестивой матери семейства.- И не очень - то богатеем! Едва хватает, чтобы покупать сладости у заезжих торговцев для этих маленьких негодников!

Женщина ласково потрепала, светлую головенку сидевшей тут же на скамье опрятной девочки лет пяти. Та заразительно рассмеялась и спряталась за спину Изабеллы.

– Я надеюсь, молока хватает и этому очаровательному малышу?- спросила та, нежно касаясь серой спинки маленького котенка, которого держала на руках. Котенок мягко мурлыкал.

– Ишь ты, что делает!
– Удивилась хозяйка трактира. Хозяйка вышла во двор к работникам, и, разговорившись с постоялицей, присела к ней на скамью.- Смотрите-ка, такой крошечный, а уже проявляет на вас, госпожа, все права.

Тоненький хвостик котенка успокоился, когда он занял место на плече девушки; зажмурив глаза, он издавал тихие звуки, красноречиво говорящие о крайнем удовольствии.

– Ах, чертенок, - говорила хозяйка, - откуда же он такой взялся!?

Котенок лениво взглянул на нее и вновь зажмурил золотистые глаза.

– Посмотрите, Арман, - воскликнул де Порто, когда де Силлек подошел к нему на другой конец двора. Де Порто отложил кости и восхищенно покачал головой.
– Смотрите же, сидит на скамейке дама с черным котом на руках, в окружении девчонки и трактирщицы - сюжет для романа в духе Лоэнгрина. Я определенно становлюсь поэтом, глядя на нее! Наверно, и я скоро начну строчить стишки, а, Арман? Похож я на поэта?

Де Силлек обернулся. Близившееся к западу, солнце отливало тяжелым золотом на роскошных кудрях Изабеллы, а чистые глаза ее, смотрящие на маленькую девочку, которая что-то оживленно лепетала, лучились ласковым вниманием. Рука графини осторожно касалась спинки серого котенка, уютно устроившегося у нее на плече и мявшего лапами тонкие кружева корсажа.

– Черт возьми, - продолжал разглагольствовать де Порто, - если бы я не влюбился в нее по дороге, я непременно полюбил бы милую г-жу дю Трамбле сейчас! Она - просто необыкновенная женщина! Она не похожа на обычную фрейлину Ее величества, не похожа и все! Мне сдается, г-жа графиня одновременно женщина мягкая, женственная и твердая, как… как моя шпага, например! Кстати, вы видели, Арман, когда-нибудь женщину, которая равнодушна к драгоценностям? А женщину, которая отказывается выходить замуж за богатого вельможу, который готов выполнять все ее прихоти, только потому, что, видите ли, не любит его!? Не знаю, конечно, как вы, но я не только не видел таких женщин, но даже и не слышал о них!