Новый Мир (№ 1 2010)

авоська за окошком

в районе спальном,

выброшенные башмаки.

И другие безделки, ерундовины

вызывают далёкие

картинки, связи.

Как шкандыбал по колдобинам,

грёб по грязи.

Даже совершенная чепуха, мелочь

забытую кличут боль.

…Нынче то тут, то там никчёмная

посверкивает мелочь.

Видно, подорожает соль.

Облако в небе

Облако в небе —

больно глядеть.

Как белая лебедь

на светлой воде.

Тает — не тает,

плывёт — не плывёт.

Путь ли пугает?

Ветра ли ждёт?..

Так я днём погожим

дал тягу из дома.

И чувства похожи,

и страхи знакомы.

Стоял на распутье,

с собой не в ладу.

Отнюдь не попутный

мне ветер подул.

…Дымные спицы

солнца в реке.

Обманная птица

в моём далеке.

Мудрость любящего

Взывая к Всевышнему, просят

малые детки,

нищий, укрытый рогожей.

Но редка, очень редка

помощь Божья.

И это не оттого,

что Господь не любит.

Другое известно Богу:

ничто так не губит,

как свалившаяся с неба подмога.

У окна

На изрисованном морозом стекле — проталина.

Словно голубая полоска воды

во льдах паковых.

Сквозь неё смотрю, как пропитание

ищет себе бомж в мусорных баках.

Встряхивая, поверяет на слух

тёмную винную посуду,

придирчиво перебирает выставленный особняком

комодный ящик.

Вот так в памяти и я неохватную ворошу груду,

оставшуюся от жизни моей непутящей.

Оживляю встречи, дружков сгинувших,

клявшихся воротиться:

“Кровь из носа!”

Точно вглядываюсь в черепки глиняные

со следами росписи.

…Нещадный ветер затягивает просвет

меж громоздких льдин,

затуманивает бедолагу с его

вольным коштом.

И я у окна один

со своим прошлым.

В стороне от дорог

Русские деревеньки

в стороне от дорог.

Здесь не водятся большие деньги,

но и нет связанных с ними тревог.

Хотя есть свои треволненья —

скотина, огород.

И всё-таки дышится вдали

от шумных маршрутов вольнее.

И проще народ.

Даже язык для ищущих дармовщинку

заезжих веников,

выразивших недоумение, мол, мёд

такой дорогой почему,

у местных жителей доходчивый

и откровенный:

“По х.. и по кочану!”

В глухие селения не требуются визы —

попробуй найди охотников

до подобных дыр.

Я сбегаю сюда. И в дешёвенький телевизор

смотрю на охваченный сумасшествием мир.

Ночь… Запятая… Ночь

Маканин Владимир Семенович родился в 1937 году в Орске Оренбургской области. Окончил МГУ. Живет в Москве. Постоянный автор “Нового мира”.

НОЧЬ , шаги волновали ее. Влюбленность только нервировала Зинаиду, никакой подсказки ей взамен не давая. И не обещая даже… Маленькая гостиница спит, мужчина на втором этаже шагает и шагает по коридору, а Зинаида сходит с ума.

Вот он опять направо… Вот назад… Живой замедленный маятник. Зинаида едва слышит его. А в бабьей ее голове застряло лишь неуклюжее “броситься ему на шею”. Эти дурацкие навязчивые слова… Первые попавшиеся. Без подробностей.