Новый Мир ( № 10 2013)

Рыцари не-меда, вставляющие палки в колеса всем мимоедущим, оказывают сопротивления эманации, сумме движущих сил. То есть именно они (или, если угодно, мы в данном качестве) выступают как агенты лишенности, косной материи (hyle). Рыцари не-меда словно поставлены на страже для того, чтобы сбивать дыхание , в том числе и то, которым Господь вдохнул «душу живу». Они почти никогда не предстают в образе открытого врага, уже хотя бы в силу своей изначальной двойственности — ведь эти персонажи оказывают сопротивление любому духу — а значит, и всякого рода духовным наваждениям. Они суть простые резисторы, предотвращающие сверхпроходимость любой идеи. Пресекая чистые, искренние порывы души, они же, непримиримые борцы против жизни-малины, останавливают и проходимцев, задавая меру инерции сущего, его автономности по отношению к любому замыслу.

Применимо ли в таком случае хоть какое-нибудь универсальное правило по отношению к рыцарям не-меда? Пожалуй, лишь одно: их нужно всегда иметь в виду, будь ты вдохновенный пророк или посланец самого ада. То есть индивидуальный код доступа останется все так же необходимым, равно как и время, нужное для его вычисления. Остается только надеяться, что задача преодоления инерционных заслонов слишком человеческого даст преимущество поборникам чистого практического разума над агентами того или иного наваждения.

[1] Ницше Ф. Сочинения в 2-х тт. М., «Мысль», 1990. Т. 1, стр. 336.

[2] Как-то во время спецкурса «Философия возраста» одна из студенток задала вдруг вопрос: «А почему мужчины с возрастом становятся добрее, а женщины — злее?».

[3] См.: Фрейд З. Остроумие и его отношение к бессознательному. — В кн.: Фрейд З. Труды разных лет. Тбилиси, «Мерани», 1991. Тема не-меда в этой работе тоже затрагивается.

• • •

Этот, а также другие свежие (и архивные) номера "Нового мира" в удобных для вас форматах (RTF, PDF, FB2, EPUB) вы можете закачать в свои читалки и компьютеры на сайте "Нового мира" -  http://www.nm1925.ru/

«Ребенок, который жил во мне, дожидался своего часа»

Сергей Махотин — прозаик, поэт, радиожурналист, автор более тридцати книг стихов и прозы для детей и подростков, постоянный ав

Сергей Махотин — прозаик, поэт, радиожурналист, автор более тридцати книг стихов и прозы для детей и подростков, постоянный автор петербургского издательства «Детгиз». Лауреат премии имени С. Маршака, Всероссийского конкурса детской литературы «Алые паруса» и Почетного диплома Международного совета по детской и юношеской книге (IBBY), лауреат премии имени К. И. Чуковского в номинации «За выдающийся вклад в отечественную детскую литературу».

 С петербургским писателем Сергеем Махотиным, автором книг для подростков «За мелом», «Вирус ворчания» и «Включите кошку погромче», мы встретились в конце минувшего лета в Одессе, на 17-й Международной книжной выставке «Зеленая волна», в рамках которой был представлен и Всеукраинский конкурс на лучшее произведение для детей «Корнейчуковская премия».

Помимо приветствия этому начинанию, петербуржцы Сергей Махотин и Михаил Яснов представляли в Одессе детские русские книги киевского издательства «Лаурус» (серия «Говорящая рыбка»). Коллегу и друга Махотина — известного поэта и переводчика Михаила Давидовича Яснова я попросил принять участие в нашей беседе не только потому, что они приехали из одного города, но и потому, что многое в нашем «детлите» они делают сообща. Впрочем, это будет понятно из интервью, в публикации которого я старался сохранить интонацию живого, непосредственного разговора.

— Сергей Анатольевич, в биографических статьях, посвященных вам, встречается слово «журналист». Это потому, что в конце 1980-х — начале 1990-х вы работали редактором радиопрограммы «Заячий остров»? Или из-за журнала «Костер»? Или же это — сегодняшнее редакторство на школьном радиоканале «Малая Садовая», — что?

Сергей Махотин. Все началось давно. После того, как я оставил, проучившись полгода, ленинградский Институт киноинженеров, и после окончания Литературного института, куда поступал, кстати, с подборкой «взрослых» стихов, — наш общий друг, поэт, сценарист и педагог Вячеслав Абрамович Лейкин посоветовал мне пойти в корреспонденты. Лейкин в то время руководил детским литературным объединением при газете «Ленинские искры», лет двадцать пять он этим, по-моему, занимался и выпустил, спустя годы, уникальную книгу о литературных занятиях с детьми «Каждый четверг в четыреста сорок восьмой»…

— Это — номер комнаты, как я понимаю?

C. М. Да. Юные поэты собирались на четвертом этаже «Лениздата», где была редакция старейшей и самой первой в стране газеты для детей. «Ленинские искры» выходили с августа 1924 года.

А Лейкин справедливо считался и считается воспитателем целого поколения питерских поэтов, скажем, Полина Барскова и Всеволод Зельченко — его питомцы. 

Михаил Яснов. …А еще Вадим Пугач, и Тимофей Животовский, и Нина Савушкина. Сегодня многим из них уже под пятьдесят, а тогда они были школьниками, и я, например, сам захаживал к ним постоянно, уж больно все это было интересно.

Слава Лейкин — замечательный поэт, и «взрослый» и детский. Мы в «Детгизе» выпускаем сейчас его первую большую детскую книжку.

C. М. Одна из его визитных карточек там — четверостишие «Где справедливость?!»:

Кричала мама: «Просто безобразие!

Сплошные тройки! Где разнообразие?!»

Когда же я принёс разнообразие,

Она опять кричала: «Безобразие…»

М. Я. А из «взрослых» я вспоминаю сразу: «На вечере сказал осел хмельной: / Хочу я выпить с Антилопой Гной. / Его оттуда выгнали взашей. / Как трудно жить, не зная падежей!».

C. М. Он все время учил чувствовать слово. Его ученики всё схватывали мгновенно, пробовали это слово на вкус, на звук, на что угодно; кувыркались в словесной технике, как в воде, и многое выходило у них замечательно.

Вот в этих «Ленинских искрах», где они занимались по четвергам, я и начал работать. После Литинститута мне, конечно, больше всего хотелось заниматься литературой, а направили меня в школьный отдел.

Но это была, конечно, судьба: я начал делать какие-то школьные репортажики, ездить по Ленинградской области и, главное, встречаться с детьми и учиться общаться с ними.

— Этому нужно было учиться?

— Конечно, я же их побаивался, как почти всякий взрослый! Ну а потом, через два года, в мой жизни случился наш прославленный журнал «Костер», а это уже огромный пласт биографии, потому что там я проработал больше десяти лет. Журнал издавался тогда тиражом под два миллиона экземпляров. Я ушел из «Костра» в девяносто первом, к тому времени вышло уже и несколько моих детских поэтических книжек — «Море в банке», «Здравствуй, день!», «Старшая группа»…