Новый Мир ( № 11 2004)

Это особенно ощутимо при операциях наземного типа, которые часто оказываются непродуктивными из-за «диффузных», партизанских действий противника. То, что Запад выигрывает в небе, он затем проигрывает на земле.

Очевидно, что новый цивилизационный прорыв будет совершен именно в данном технологическом направлении.

Войска специального назначения — различного рода «коммандос», «силы быстрого реагирования», группы «альфа», «бета», «гамма», «омега», «морские котики», «крапчатые береты» и тому подобные элитные воинские подразделения, появившиеся в период локальных конфликтов эпохи «холодной войны», представляют собой первые попытки решить эту проблему. Роль их в современных боевых действиях часто оказывается определяющей. Не случайно, что на создание и поддержание в боеготовности элитных подразделений иногда тратятся средства, сопоставимые с расходами на всю остальную армию. Правительства ведущих индустриальных держав уже давно поняли, чтбо сейчас является самым эффективным оружием.

Однако никакие длительные тренировки, прививающие навыки сверхстремительных действий, и никакие химические препараты, временно повышающие у человека скорость реакций, не могут сравниться по результативности с теми фантастическими возможностями, которые уже сейчас открывает «новая биология».

Расшифровка генома, ведущаяся в последние годы, биопластические технологии и методы генной инженерии позволяют создать такой тип людей, который будет обладать прежде всего «нечеловеческими» характеристиками. К ним­ относятся расширение диапазона слуха и зрения, быстрая регенерация повреждений и модификация параметров тела, непосредственное воздействие на электронные системы противника и непосредственное, ментальное управление средствами ведения боя. Говоря иными словами, вся военная техника, используемая сейчас, включая ракеты, танки и самолеты, включая компьютеры и спутниковые системы слежения, станет естественным продолжением боевых качеств такого солдата. Самое важное здесь, что «человек новый» будет жить в совершенно ином восприятии времени — упреждая и опережая противника сразу во всем оперативном пространстве. Причем это будет не экстремальным выражением его скрытых способностей, а вполне обыденным превосходством абсолютно иного способа биологического существования.

Фактически такие люди уже не будут людьми. Фактически они станут люде­нами — новыми разумными существами, появившимися на Земле.

И здесь хочется обратить внимание на одну специфическую закономерность.

Каждая мировая война рождает тот тип оружия, который будет использоваться в следующем глобальном конфликте.

Первая мировая война породила танки и авиацию, массированное применение которых превращало затем в развалины целые районы Европы.

Вторая мировая война вызвала к жизни ядерное оружие, и хотя в дальнейшем оно применено не было, именно его наличие у обеих сторон, США и СССР, определило «холодный» характер последовавшего затем глобального противостояния. По сути, оно свелось к локальным военным конфликтам на чужой территории.

Причем именно локальность и быстротечность таких конфликтов, где успех операции определяется буквально в считанные часы, вызвали к жизни элитные воинские подразделения, способные подобные задачи решать.

Третья мировая война, таким образом, открыла дорогу к созданию нового вида людей, и в Четвертую мировую войну, исход которой пока не ясен, они станут, по-видимому, решающим фактором преобразования мира.

Выскажем «сумасшедшую гипотезу». На исходе Средних веков Европа как будто пережила приступ безумия. Вся она покрылась сетью судов инквизиции, которые посылали на смерть тысячи и десятки тысяч людей — колдунов, ясновидящих, знахарей, ведьм, одержимых бесами, вообще — нестандартных.

Цифры здесь впечатляют. В Лотарингии в течение 15 лет были сожжены около 900 ведьм, епископ Бальтазар Фосс сжег в Фульде 700 человек, 600 человек были сожжены в Бамберге, 121 человек за три месяца — в Оснабрюке, в небольших деревушках вокруг Трира казнили 306 человек, в местечке Герольцгофен только за 1616 год сожжено 99 ведьм, в следующем году — еще 88, в Женеве за короткий период времени в 1542 году сожжено 500 ведьм, в Кведлинбурге за один день 1589 года погибли 133 человека. Считается, что к концу XVI века только в Испании, Италии и Германии было казнено не менее 30 000 человек4.

Разумеется, в большинстве случаев обвинения против колдунов или ведьм были просто плодом больного воображения, иногда — сведением счетов, иногда объяснялись политическими мотивами. Однако в качестве именно «сумасшедшей гипотезы» можно предположить, что тогда по каким-то пока не понятным причинам имела место первая попытка ароморфоза, первая попытка преобразования человека, обретение им качеств, которые традиционно человеческими не считаются. Вполне возможно, что у человечества, помимо исключительно «техногенного» пути развития, был и другой, связанный, скорее всего, с принципиально иным способом познания мира, с другой наукой, с другими методами организации общества, и природа, вслепую расшатывая вид Homo sapiens, пыталась следовать именно этим путем.

Четыреста — пятьсот лет назад за счет самых жестоких мер, впрочем, для Средних веков вполне естественных, биологический формат человека удалось удержать. Однако нет никакой уверенности, что это удастся сделать сейчас.

Сейчас расслоение «человека разумного», его биологическая полиморфность является уже не внутренним эволюционным потенциалом, который можно отрегулировать, а насущной цивилизационной потребностью, обостряющейся с каждым днем. Альтернативой ей предстает глобальная технологиче­ская катастрофа.

Вряд ли поэтому антропогенез удастся остановить.

В результате основной коллизией современности становится не конфликт «Запад — Юг», не конфликт между индустриальной и постиндустриальной стратами мира, хотя данный конфликт, конечно, еще получит развитие, главным противоречием наших дней становится противоречие между «человеческими» и «нечеловеческими» элементами миросознания, потому что различий между Югом и Западом, между мусульманином и христианином, между русскими и китайцами наконец, может оказаться значительно меньше, чем различий между «цветными» гендерами и гендерами традиционными, между «элоями» и «морлоками», между «люденами» и людьми.

Подчеркнем еще раз принципиальную новизну нынешней ситуации. Разумеется, расслоение человека — «гендерное», «когнитивное» или «технологическое» — в том или ином виде существовало всегда. Оно всегда оказывало прямое или подспудное влияние на ход истории. Однако впервые эти различия могут быть закреплены генетически и, следовательно, привести к появлению на Земле новых видов людей.

Наша цивилизация утрачивает антропоморфность. Вид Homo sapiens еще остается «sapiens», но уже перестает быть «homo». Счетной единицей лич­ности становится не тело, а разум. И потому главный вопрос, который затмевает собой все остальные, это — что есть человек?

Сможет ли он как-то реинтегрировать свою сущность, пусть даже в такой странной форме, о которой мы сейчас просто не подозреваем, или он необратимо разделится на множество «носителей разума», противостоящих друг другу и ведущих между собой ожесточенную борьбу за существование?

В этой связи новую ценность приобретают мысли о ноосфере, высказанные еще В. И. Вернадским. Человек — это лишь часть мира (Вселенной), и его эволюция должна быть сопряжена с эволюцией всего живого и неживого. Сапиентизация биоты — процесс, видимо, неизбежный. «Сфера разума», которая в результате возникнет, вероятно, гармонизирует различные интеллектуальные сущности. Эти мысли сейчас получают неожиданное развитие5.