Новый Мир (№ 3 2006)
Шрифт:
См. также: Глеб Шульпяков, “Книга Синана” — “Новый мир”, 2005, № 6.
Аркадий Львов. Александрийский многочлен. — “День литературы”, 2005, № 11, ноябрь.
“Несколькими месяцами ранее вышли в свет мои эссе „Желтое и черное”, о Мандельштаме и Пастернаке, вторая книга из серии „Опыт исследования еврейской ментальности”. Я планировал еще две книжки о русских поэтах и писателях, евреях по происхождению. В четвертой книге Бродскому отводилось головное место. <…> Однажды при встрече я спросил Иосифа: как виделся бы ему очерк о поэте Бродском, иудейского, как Мандельштам, Пастернак, Багрицкий, роду-племени? Сильно заикаясь, двигаясь при этом бочком от меня, в сторону, он ответил вопросом на вопрос: „А собственно говоря, какое я имею отношение к евреям?” Понятно, вопрос этот не предполагал ответа с моей стороны. Тема вполне была исчерпана, но демократический чин, к которому поэт бывал привержен,
Андрей Мальгин. Презент для поэта. — “Книжное обозрение”, 2005, № 48.
“Но вот я и добрался до главного: выход в свет в 2005 году „Следственного дела Маяковского” [М., „Эллис Лак”] — это тяжелый нокаут бриковской партии. Не знаю, как они поднимутся после этого…”
Игорь Манцов. Для того, кто по-прежнему молод. — “Взгляд”, 2005, 11 ноября <http://www.vz.ru>.
“В эпоху господства массовой культуры и всеобщей вульгаризации знания важно сохранять значимые культурные образцы в активном повседневном обороте, а не в музее, а не под стеклом. В „Кролике-оборотне” сконцентрирована добрая дюжина базовых сюжетов западной культуры. Они слегка снижаются, несколько профанируются, но зато включаются в действие на правах живого и актуального материала. <…> Тиражируя свою архетипическую образность в рамках эстетики масскульта, Запад добивается воспроизводства этой самой образности даже в не расположенных к духовной работе душах и головах. Так, ненавязчиво, воспроизводится цивилизационная идентичность. Если Россия считает себя частью западной цивилизации, она должна бороться за западное культурное наследие на равных с американцами, британцами или французами. Должна присваивать это наследие столь же решительно, как они. <…> В сущности, никакого свободного выбора уже нет. Период послевоенного затишья заканчивается, грядет новое перераспределение ценностей — как материальных, так и символических. Уже совсем скоро „забытые могилы, священные камни, великие идеи” будут востребованы по полной программе. России пора расставаться с провинциальным сознанием образца постсоветских 90-х, пора брать полной горстью не то, что плохо лежит, а то, что имеет реальное значение”.
Это все — в связи с полнометражным мультфильмом “Уоллес и Громит: проклятие Кролика-оборотня”.
См. также: “Между прочим, массовая западная кинопродукция говорит о действительном положении дел много лучше секретных разведдонесений. Смотрят ли кино в Совете Федерации, Думе и Генштабе?” — спрашивает Игорь Манцов (“Тушите свет” — “Взгляд”, 2005, 21 ноября <http://www.vz.ru> ).
Михаил Маяцкий. Курорт Европа. Образ будущего. — “Территория Будущего”, 2005, 3 ноября <http://www.prognosis.ru>.
“Внутренний политический дискурс новой единой Европы собирается по прошлым рецептам: главными компонентами в них служат по-прежнему труд и капитал, которые в гармоничном алхимическом взаимодействии дают в результате философский камень благоденствия. Рецепты разнятся, но всем им общо сокрытие одной страшной тайны, заключающейся в том, что Европа сместилась и продолжает смещаться на периферию мирового производства . Тайной для европейцев этот секрет полишинеля смог оказаться только потому, что в течение нескольких веков они были избалованы центральным положением Европы и не готовы теперь, на исходе этой эпохи, новую свою периферийность — и себя как периферию — принять и помыслить. <…> Какой будет Европа завтра? <…> Она будет, скорее, тем, чем в тенденции является уже сегодня, — природно-культурным курортом. Путь Европы очерчен: от „Прометея” через „Фауста” к „Курортнику”. (Аллергичным к Гессе можно предложить „Волшебную гору” Томаса Манна или „Маленьких лошадок из Тарквинии” Маргарит Дюрас)”.
См. также: Михаил Маяцкий, “Курорт Европа. После Цунами” — “Территория Будущего”, 2005, 11 ноября; “Курорт Европа. Сумерки в полдень” — “Территория Будущего”, 2005, 18 ноября; “Курорт Европа. Good-bye, homo faber?” — “Территория Будущего”, 2005, 25 ноября; продолжение следует.
См. также: “Европа это понимает, давно смирилась, но терпеливо продолжает надеяться, что рука, которая закроет глаза последнего белого европейца, будет хотя и смуглой, но доброй”, — пишет Игорь Малышев (“Франция. Спокойной старости не будет?” — “Топос”, 2005, 24 ноября <http://www.topos.ru> ).
Cм. также: “Европейцы! Потомки великих народов прошлого! <…> В тяжелый час, в час нависшей над Европой смертельной опасности, обращаюсь я к вам. <…> Взгляните в глаза правде. Вы проиграли свою родину. Ее больше нет. <…> Учить русский — приятнее и проще, чем учить арабский. <…> Россия — ваша новая родина, европейцы. Россия добра и гостеприимна. Россия — это мир и покой, это справедливость и счастье. Россия — одна седьмая часть суши, полностью свободная от мультикультурности, политкорректности и прочих современных мерзостей, лишивших вас, европейцы, привычного жизненного уклада. Россия ждет вас, друзья! Приезжайте. Вы не будете здесь гостями. Ведь мы с вами — одной крови, одной веры, одного цвета кожи. Это наша страна, и вместе мы построим здесь счастье. На зависть арабскому и африканскому населениям Парижа, Лондона, Осло и Риги. На зависть всем, кто против нас”, — пишет Олег Кашин (“Открытое письмо людям Европы” — “Взгляд”, 2005, 10 ноября <http://www.vz.ru> ).
Ирина Медведева, Татьяна Шишова. Око, глядящее в окно. — “Наш современник”, 2005, № 9.
“А теперь зададим вопрос, который многим нашим читателям, наверное, покажется глупым: зачем он нужен, такой тотальный контроль?
— Как зачем? — изумятся они. — Вы что, не понимаете? Нас же готовят к жизни в электронном концлагере. Это новая, более изощренная форма управления людьми.
Да, все, конечно, так. И тем не менее вопрос „зачем?” остается. Ну скажите, зачем такой избыточный контроль? Зачем следить за миллионами беззащитных, безоружных обывателей? <…> Шизофреническая избыточность и дороговизна электронизации всего мира не укладывается в рамки рациональных объяснений, в том числе и конспирологических: дескать, мировое правительство хочет таким образом обрести политическое господство над всем земным шаром. Оно, может, и хочет, но для этого не обязательно следить за человеком в сортире. Нет, никакими прагматическими соображениями этого не объяснить. Тут есть нечто, выходящее за пределы нормальной логики...” Далее идет попытка объяснения этой шизофренической избыточности.
Михаил Мейлах. Умер Владимир Топоров. — “Московские новости”, 2005, № 47, 9 декабря <http://www.mn.ru>.
“В Москве на 78-м году жизни скончался великий русский филолог Владимир Николаевич Топоров. Один за другим уходят блистательные ученые, которые со времен хрущевской оттепели закладывали основы новой гуманитарной науки в России и подняли ее на небывалую высоту. Только за последние месяцы мы потеряли выдающегося лингвиста С. А. Старостина, академика М. Л. Гаспарова и вот теперь — академика Топорова”.
См. также: “Пространство русской культуры сжимается трагическими скачками. После смерти Ю. М. Лотмана я думал: у нас остались Аверинцев, Гаспаров и Топоров... Но после недавней трагической смерти гениального лингвиста С. А. Старостина мне показалось, что внутри стало проясняться чувство какой-то глубокой необратимой потери. Когда скончался М. Л. Гаспаров, стало ясно — уходят те, кто сдерживал своими руками напор безличной стихии в культуре, поднимал русскую науку на уровень мировой и выше этого уровня, кто был в прямом смысле „совестью народа”. И новая скорбная весть о кончине профессора В. Н. Топорова только укрепила меня в этом чувстве сиротства. Мы перешли через гребень эпохи. Не круглые даты делают исторические сломы эпох, не революции или реформы. Их делают кончины людей, и прежде всего кончины титанов. Наша прежняя эпоха получила „контрольный выстрел”. Та эпоха, с той культурой. Которую мы знали, в которой жили и которой гордились, которой учились и подражали...” — пишет Алексей Муравьев (“Памяти последнего евразийца-энциклопедиста” — “Русский Журнал”, 2005, 7 декабря <http://www.russ.ru> ).
См. также: “Мне трудно, вспоминая Владимира Николаевича, говорить о нем „объективно”. Я имел такую удачу в жизни знать его на протяжении более полувека, и мне всегда было важно просто то, что он есть — и в нашей жизни гуманитарной, и просто в русской жизни, и даже не так далеко от меня <…>. Для меня В. Н. был самым значительным человеком из тех, кого я знал, — это мое личное, но я знаю, что не только мое.<…> Конечно, он знал себе цену, но не предъявлял ее миру, а просто работал, чуждаясь публичности, и если оказался у всех на виду, то совершенно этого не добиваясь”, — пишет Сергей Бочаров (“Умер Владимир Николаевич Топоров” — “Русский Журнал”, 2005, 6 декабря <http://www.russ.ru> ).
См. также: “Применительно к людям такого духовного масштаба и такой творческой мощи всякая „профессиональная” дефиниция кажется условной, а всякий эпитет — банальным и в то же время недостаточным. Круг интересов Владимира Николаевича можно определить только самым общим образом — Бог и человек ”, — пишет Андрей Немзер (“Памяти Владимира Топорова” — “Время новостей”, 2005, № 227, 6 декабря <http://www.vremya.ru> ).