Новый Мир ( № 6 2010)

Но Грозный расправлялся с «землей», скажем так, вполруки. Частично земское устройство все-таки сохранялось и, как писал К. С. Аксаков, пока наверху «метались», «в 1612 — 13 гг. земля встала и подняла развалившееся государство», выделив из своей среды «лучших, крепких и разумных», сумевших покончить со Смутой [37] . Сталин, даром что сухорукий, расправился с «землей» по полной, проехавшись по ней катком из конца в конец и подавив едва ли не все живые ростки; зато было оставлено дурное семя: в послесоветские годы «земля» густо заросла чертополохом всевозможных мафий. И все-таки, насколько можно судить по сообщениям с мест, «лучшие, крепкие и разумные» не совсем еще перевелись в нашем государстве. Что позволяет надеяться: «демократия малых пространств» (Солженицын) — вещь в перспективе осуществимая.

А Центр стоит перед задачей восстановить авторитет закона. Хотя закон не может искоренить грех (и потому в христианстве, например, не является «высшей инстанцией»), он указывает на грех неуклонимым перстом и проводит им черту, отделяющую допустимое от недопустимого. А чтобы черта эта была психологически труднопереступимой, надо так поставить закон, чтобы подзаконное население воспринимало его («положительный закон», то бишь юридическую систему, принятую здесь и теперь, нашим конкретно государством) не как набор обиходных условностей или выражение сложившегося «баланса сил», но как продолжение, хотя бы и неполное и несовершенное, естественного закона , «записанного в сердцах» (ап. Павел). Иначе говоря, закона совести. Дело нелегкое, но не безнадежное.

Ab duobus fine ad unum finem, «с двух концов — к одной цели».

[1]  Эта статья была уже написана, когда солидная «буржуазная» газета «Известия» отвела целую полосу (в номере от 13 января 2010 года) статье «Кто говорит ложь — не спасется» В. В. и А. В. Бойко-Великих, где Грозный назван святым, а фильм Павла Лунгина «Царь» (о котором речь ниже) — лживым и клеветническим; в статье, однако, правомерно обращено внимание на целый ряд исторических неточностей, допущенных в фильме.

[2] Ф р о я н о в И г о р ь. Сталин и Грозный. Цитата по ресурсу «Русская линия» <http://www.rusk.ru>.

[3] См.: Д е н и с о в В. Дело Сталина: от прошлого к будущему. М., 2009, стр. 411.

[4] О фильме Павла Лунгина «Царь» см. «Кинообозрение Натальи Сиривли». — «Новый мир», 2010, № 1.

[5] Я н о в А. Тень Грозного царя. М., 1997, стр. 133.

[6] Д о н-А м и н а д о. Наша маленькая жизнь. М., 1994, стр. 69.

[7] В нашей исторической науке есть достаточно убедительное, на мой взгляд, направление, представленное такими историками, как В. Махнач, А. Горянин и некоторые другие, усматривающее длительное преобладание эволюционного вектора в истории России, нарушенное Иваном IV (а также Петром I, но в его революционных преобразованиях позитива было определенно больше, чем негатива).

[8]  Цит. по: Ф е д о т о в Г. П. Собр. соч. в 12-ти томах, т. 3. М., 2000, стр. 79.

[9]  К л ю ч е в с к и й В. Сочинения в 8-ми томах, т. 2. М., 1957, стр. 396.

[10] С т р у в е П. Б. Мосты. Мюнхен, 1967, стр. 212.

[11] И л и з а р о в Б. Тайная жизнь Сталина. М., 2003.

[12] И л и з а р о в Б. Указ. соч., стр. 69.

[13] Слово взято мною из романа Игоря Малышева «Подмёныши». Согласно народным поверьям, подмёныш — ребенок, подброшенный русалкой, лешим или иным лесным духом взамен похищенного человеческого дитяти. В ситуации психологической потерянности, охватившей ббольшую часть населения, появилась возможность убедить его, что новоявленный «подмёныш» — не диво лесное, а власть приставленная.

[14] В данном отношении Французская революция с ее публичными гильотинированиями была революцией в изначальном смысле слова, то есть «возвращением назад». Как-никак, к тому времени был «уже написан „Вертер”» (в 1774 г.).

[15] И л и з а р о в Б. Указ. соч., стр. 430, 435.

[16] Там же, стр. 403.

[17] В самый канун войны я гулял с бабушкой на бульваре, когда к нам подошел высокий красивый лейтенант, взял меня на руки и спросил: «Кого ты больше любишь, папу или маму?» Я ответил: «Дядю Сталина». Лейтенант рассмеялся и сказал: «Это хорошо, но папу с мамой надо любить тоже». Где-то потом сложил свои косточки этот красивый лейтенант?

[18] Подробнее я писал об этом в статье «Panta rhei. Заметки о связи времен» («Новый мир», 2001, № 10).

[19] В мои детские годы я привык видеть на одной хорошо знакомой мне стене картину Левитана «Над вечным покоем». Почему-то от нее была отрезана верхняя половина. Быть может, хозяевам понравилась красивая рамка, вмещавшая только половину картины, и они решили пожертвовать ее верхней частью. Я-то не подозревал, что вижу не всю картину. Поэтому в настоящем своем виде она явилась для меня сюрпризом: это было то самое и вместе совсем не то. «Над вечным покоем» простиралось огромное, насыщенное облаками небо. Случайный, в общем-то, эпизод представляется мне теперь символическим.

[20] С о л о в ь е в В. С. Сочинения в 2-х томах, т. 2. М., 1989, стр. 637.

[21] Цит. по: П л а т о н о в С. Ф. Русская история. М., 1996, стр. 96.

[22] И в а щ е н к о Н. Взрослая болезнь кривизны. — «Посев», 2009, № 2, стр. 26 — 27, 28.

[23] Ш а р г у н о в С. Битва за воздух свободы. М., 2008, стр. 78.

[24] T o c q u e v i l l e A. d e. Selected Letters on Politics and Society. Berkeley, 1985,

р. 294.

[25] Л е ф о р т К. Формы истории. Очерки политической антропологии. СПб., 2007, стр. 329.

[26] Л е в и ц к и й С. Трагедия свободы. М., 1995, стр. 357 — 358.

[27] И сам, по его признанию, рвался из этой «клетки»: ему были близки пылкие герои Стендаля и Гюго, его постоянно соблазняли «зрелища сражений». Более того, носитель «громкой» аристократической фамилии, чья родня в значительной части была гильотинирована в 1793-м, он испытывал смутную симпатию к якобинцам «благородной» разновидности типа Сен-Жюста. Но свои страсти и влечения Токвиль держал в кулаке, выстраивая свою концепцию так, как ему подсказывал разум.