Новый Мир ( № 7 2009)
Шрифт:
Как-то в один из зимних дней все того же 1912 года за обедом попросил Лёна у деда Петрова медную мелочь на кино — тот отказал.
В отместку Лёна взял себе в стакан чая две ложки сахара вместо положенной одной. Дед сделал замечание: возможно, даже и не грубым словом, а просто поднял в раздражении строгую бровь. Однако внуку, уже тогда тонко чувствовавшему интонации и полутона, и этого было достаточно.
Он пошел к деду Леону, у которого всегда можно было полакомиться простонародными сластями, а в сахаре не было недостатка — и взял у него пакет песка. Принес
Позже, когда писателю было уже за 80, он все горился и печалился: как мог он так обидеть старика?
То ли по причине этого детского греха, горько сыронизируем мы, а может, по какой иной причине, но крепких отношений с кино у Леонова почти не сложилось. Впоследствии он не стал большим поклонником
кинематографа и, к слову сказать, недолюбливал экранизации своих произведений.
Уже в ранней юности театр оказался куда более важным для Леонова.
“Мальчишкой, забравшись на галерку, смотрел я спектакли Художественного театра, — вспоминал он. — Помню, было великим праздником достать билет. Все мои сверстники по гимназии считали это редкой удачей.
Взволнованный, завороженный, я следил за происходившим на сцене и по окончании спектакля, пока сдвигался занавес, стремглав бежал вниз, чтобы горячо аплодировать у рампы, глядя в лицо людям, которых научился любить, которые были необычайно близки и дороги…”
На пору юности Леонида Леонова пришлись такие премьеры Московского художественного, как “Мнимый больной” и “Каменный гость”. Он увидит легендарные постановки — “На дне”, “Дядя Ваня”, “Дети Ванюшина”, “Касатка”...
“Гимназистом как-то отстоял всю ночь за билетом на спектакль в Камергерском переулке, в Общедоступный Художественный”, — вспоминал Леонов.
Еще совсем молодым человеком он знал и боготворил золотой состав МХАТа: Качалова, Ивана Москвина, Леонида Леонидова… Любопытно представить, каковы были чувства Леонова, когда спустя десятилетие ему привелось работать с теми, в кого он был безоглядно влюблен.
Другой пожизненной страстью Леонова стал цирк — самый старый в Москве, тот, что на Цветном бульваре. Цирковые гимнасты, воздушные акробаты, жонглеры, фокусники, факиры, иллюзионисты — все они вызывали необыкновенное восхищение. Цирк был сложившийся, стройный, красивый и в то же время опасный мир…
А еще Лёна играл в шашки. Дед Петров научил: он был известным зарядьевским мастером в этом деле. Во время поединков деда Петрова с другими маститыми игроками ставки были по золотому. Дело происходило, как правило, в Кукуевском трактире. Ремесленники и купцы третьей гильдии обступали тогда стол, дыханье тая. Никто Петрова обыграть не мог.
Но однажды лежал он больной и предложил поиграть тринадцатилетнему внуку Лёне. Мальчик деда обыграл, и это было первое поражение Петра Васильевича за много лет.
Проигрыш ошарашил деда настолько, что он дрожащими руками потянулся за папиросой, торопясь, прикурил, и зажженным концом в рот засунул.
“Значит, скоро помирать мне, внук!” — сказал дед и оставил еще одну больную отметину в сердце Лёны. Стало понятно, что не нужно было ему деда обыгрывать.
В 1913 году семья Леоновых — мама, Лёна, Боря — переехала в Сокольники. Братья повзрослели, и мама уже могла содержать их без помощи зарядьевских стариков и теток. Тем более что деда Петрова хватил удар — он еле оклемался и сам двигался с трудом.
Старел и дед Леон Леонович. Нет-нет да начинал говорить о том, что пора ему уйти в монастырь.
А какие крепкие были совсем недавно эти старики! Как жизнь держали за грудки в цепких купеческих руках…
13-й год запомнился Лёне не только семейными печалями, но и большим событием: 21 февраля в том году начались празднования 300-летия дома Романовых. Во время посещения Москвы Николаем Вторым Лёне довелось увидеть государя: он проезжал мимо в карете, смотрел на ликующие толпы.
Государю оставалось жить пять лет.
С тех пор Леонов видел всех правителей России своего века.
9. Первое печатное слово
С начала 10-х годов Лёна переписывается с отцом, рассказывая ему последние московские новости. Едва добравшись до Архангельска, отец немедленно затеял издание газеты, на паях с печатником Алексиным и переплетчиком Юрцевым.
Характерно, что сам, как неблагонадежный, он газету оформить на свое имя не смел, и в роли учредителя выступила жена — Мария Чернышева. В архивах Архангельска хранится документ, где канцелярия архангельского губернатора запрашивает московского градоначальника о “нравственных качествах и политической благонадежности” Чернышевой, “предполагающей с 1 декабря 1910 года выпускать газету „Северное утро””. На что Москва ответила, что “ни в чем предосудительном” она не замечена. Просмотрели, значит, за кем она замужем.
Выдержки из очередного письма сына Максим Леонович использовал для создания двух кратких корреспонденций о забастовках и демонстрациях московских рабочих. Они вышли в двух номерах — от 25 и 26 сентября 1913 года.
Тогда же Лёна начинает писать первые стихи, которые не сохранились.
1 августа 1914 года началась Первая мировая война.
Много лет спустя Леонов вспомнил, что осенью 1914 года выступал на сцене Большого театра — пел в Московском сводном гимназическом хоре; выступление посвящалось союзникам России в войне.
Похвальная грамота ученику 4-го класса Московской 3-й гимназии Леониду Леонову “в награду за отличное поведение и хорошие успехи в науках”, врученная ему 27 ноября 1914 года, косвенно отражала состояние России в те дни.
Еще верилось, что война будет выиграна, а Россию и дом Романовых ждут долгие времена благоденствия. Посему наградной лист красив, богат, огромен, в многоцветном его орнаменте размещены фотографии, посвященные празднованию 300-летия дома Романовых и 100-летию Отечественной войны, на листе размещены портреты великого государя Михаила Федоровича, государя императора Александра Павловича, Николая II, Александры Федоровны и царевича Алексея.