Новый Мир ( № 8 2005)

В отсутствие нормальных социальных институтов в сетях нуждаются не только малообеспеченные граждане, но и сравнительно обеспеченные. Поскольку в наших условиях цена услуги отнюдь не гарантирует ее качества, мы начинаем не со справочника, а со звонка знакомым, родственникам и сослуживцам. Я называю подобные ситуации “по блату и за деньги”. Так лечат зубы, ремонтируют квартиру, находят няню и медсестру, которая делает уколы на дому. Так подыскивают преподавателя игры на флейте и репетитора по физике. Именно включенность в сети смягчает аномию, потому что позволяет ориентироваться в условиях социального хаоса.

В “нормальном” обществе среднеобеспеченный гражданин имеет “своего” нотариуса и своего адвоката (или адвокатскую контору), выбор которых обусловлен прежде всего возможностью оплачивать соответствующие услуги, хотя разумный человек не станет пренебрегать рекомендациями более опытных знакомых. Так включенность в сети обеспечивает “тонкую настройку” наличных возможностей.

В нашем обществе с его институциональными дефицитами многие функции нотариуса еще недавно исполнял “отдел кадров” и ЖЭК, а к серьезному адвокату обращались лишь в исключительных случаях и, разумеется, искали его через родных и друзей. Но и сегодня без включенности в сети просто не проживешь. Это в Швеции в любой семье есть медицинский справочник, а среди моих друзей я одна являюсь счастливым обладателем современных медицинских справочников как для врачей, так и для больных.

Принадлежность одновременно к нескольким эффективным сетям является весомой “добавкой” ко всем видам капитала, которыми располагает данный социальный агент, — экономическому, культурному и даже символическому. Выходит, чтобы описывать такое общество, надо перестать мыслить только в терминах групп, страт, доходов и даже самоидентификаций.

Что касается принципа “по блату и за деньги” — боюсь, что это надолго.

Водоканальи и моя душа. Писатель и коммерция

Горланова Нина Викторовна — прозаик, постоянный автор “Нового мира”.

— Водоканальи! — качает головой муж.

— А кто хуже? Работники водоканала только все разворовали и подталкивают меня к самоубийству, а я думаю о нем как о спасении. Значит, я хуже.

— Нина, это всего лишь запах унитаза!

— Это Гулаг.

— Нет, это рай Гулага!

Сняла со стены и выбросила портрет Цветаевой. Все-таки она самоубийца, а я еще на сколько-то процентов надеюсь спастись… Ангел-хранитель, подставь крыло!!!

Все началось ночью — лавина запаха хлынула, и я стала звонить в аварийную службу, но там сказали:

— Мы только что были у вас в подвале — вызывали из соседней вам квартиры. Там лежанка истлела — испаряется все к вам, обращайтесь в домоуправление!

Наша начальница в домоуправлении невозмутима:

— Ну и что — лежанка истлела! Вы телевизор смотрите? Видите: вся страна прогнила. Что мы можем?

У нее как бы вообще отсутствие лица при наличии всех черт. Неужели я схожу с ума?

При этом все домоуправление давно (лет уж семь) в моих картинах! Они и рамки нашли… А ведь все эти мои ангелы и светящиеся лилии не сделали работников ЖЭКа лучше! Так зачем я их пишу-то?! Но с другой стороны… может, меня бы матом вообще посылали без моих картин-то?

— Ну куда еще обратиться?

— В слесарный цех — к Болотову, — советуют все соседи.

Звоню Болотову. А он еще более невозмутим, чем наша домоуправша:

— Мы тут ни при чем. Водоканал сейчас это должен делать. А они, говорят, все средства разворовали.

— Я завтра встречаюсь с губернатором — юбилей областной премии по литературе. Что мне сказать ему: так и так — все разворовали?

— А где вы, писатели, раньше были — вот о чем надо было писать! О канализации!

— Я к вам обращаюсь не как писательница, а как жительница города.

Уже в который раз спорю с Бродским: ворюги не милей, чем кровопийцы! Ворюги становятся убийцами, потому что лишают нас средств к жизни. Оба хуже…

— Слава, давай писать ради денег детектив?!

— Или фэнтези.

Я представила, как мы пишем то, что не хочется, и от этого ууужаса еще сильнее тянет повеситься.

Но ведь нужно, нужно купить какое-то жилье без запаха!

На всякий случай здесь пишу письмо дочерям: “Девочки, я вас любила!”

Звоню в администрацию Свердловского района. Представляюсь. В ответ усатый голос ни за что не соглашается назвать свою фамилию. Ладно, начинаю рассказывать про наши мучения.

— Ну и что — запах, подумаешь, — отвечает мне аноним.

— Как это “ну и что”! — задыхаюсь я. — У вас дома пахнет?

— Пахнет.

— Дайте адрес — я проверю и напишу о том, как вы лгали мне.

— Вы чего хотите: помощи или проверять меня?

— Так вы же мне отказали в помощи!

— А вы Болотову звонили?

— Конечно, но он говорит, что этим занимается водоканал, а водоканал, дескать, все разворовал.

— Ну вот видите. Я-то чем могу помочь?

— А зачем тогда вы там вообще сидите — зарплату за что получаете?

Он в ответ матерно мне отвечает, но я не хочу здесь приводить эти слова, совершенно непечатные, поэтому заменяю их народным выражением, которое по смыслу примерно передает то же самое:

“Бывают в жизни злые шутки”, —

сказал петух, слезая с утки…