Новый мир. Книга 5. Возмездие

Клаудия спокойно произнесла:

— Я лично знаю его и ручаюсь за него.

Но ее слова не успокоили остальных.

— Все равно мы не можем ему доверять, Фиалка! Это слишком опасно!

— Кто пойдет в его ячейку?! Ни один уважающий себя надежный повстанец — не пойдет!

Лейла слушала гомон, не моргнув глазом. А затем стальным голосом заявила:

— Значит, братья и сестры, кто-то из вас только что сказал, что я не уважаю себя и не надежна. Мне обидно слышать это после стольких лет совместной борьбы.

После этой жесткой фразы многие крикуны смешались.

— О чем ты говоришь, Принцесса?!

— В тебе мы не сомневаемся!

— Речь о нем, не о тебе!

Лейла же отчеканила:

— Я готова статью частью нового отряда и выполнять задания под руководством Грека.

На секунду повисло молчание. Я обратил на нее удивленный взгляд. Но Лейла даже глазом не моргнула, и так же твердо продолжила:

— Грек имеет не меньше боевого опыта, чем большинство из нас с вами. Он знает врага в лицо. Он доказал твердость и несгибаемость своего характера, подвергнувшись жестоким репрессиям, но не сломавшись. Для меня будет честью сражаться вместе с ним.

— Так же, как и для меня, — добавил Ши. — Мне, после девяти лет на зоне и двух тюремных бунтов, вы тоже не доверяете?!

После паузы хор возобновился, но смешался и сделался нестройным.

— Речь не о доверии к вам! Но вы можете в нем ошибаться!

— Мы не можем так сильно рисковать!

— Да бросьте! Если там будут лично Принцесса и Кореец, если за них ручается Фиалка, то я — «за» создание отряда, пусть им руководит хоть черт лысый!

— Да, я тоже так считаю!

— Вы не учитываете, что?!

Этот базар мог, по всей видимости, продолжаться еще долго.

— Позволь мне, — мягко предложил я Клаудии.

Та кивнула.

— Дамы и господа! — взял я слово, делая шаг вперед. — Вы не доверяете мне. И это меня радует. Ведь это означает, что я имею дело с неглупыми людьми.

Ропот не прекратился, но чуть стих — им интересно было, что я скажу дальше.

— Я тоже никому не доверяю. Все, во что я верил и к чему привязывался в этой жизни, становилось прахом. И от нее мало что осталось. Вы не верите, что человек, столько лет верно служивший Содружеству, может внезапно сделаться пламенным анархистом?! Правильно, что не верите. У меня — свои взгляды, своя борьба. И вам необязательно меня любить. Важно другое — у нас с вами есть интересы, которые совпадают. Если, конечно, в ваших интересах — наказать ублюдков, руками которых в Содружестве десятилетиями делалась самая грязная и кровавая работа. А также узнать и показать всему миру, кто за ними стоит.

— А что, если ты — крот и провокатор?!

— Какова вероятность этого? Ведь я не просился сюда. Ваши товарищи по своей же инициативе вызволили меня из «Чистилища», где я был обречен на смерть.

Но протесты не затихали.

— Все равно мы тебе не верим! Доверие нужно вначале заслужить!

— И почему мы должны потакать твоим личным планам мести?! Гонятся за твоими врагами?! У нас что, думаешь, нет задач поважнее?!

— Мы знаем, кто такой! Твоя девка — дочка политической проститутки, одной из этих подсадных уток, называющих себя «оппозицией», которых создали сами же власти и, чтобы обмануть людей, желающих перемен! Это они наверняка за тобой стоят! Но мы с ними — не за одно!

— Вот именно! Не веришь в наши идеи, в революцию?! Тогда тебе здесь делать нечего!

Я вздохнул и набрал в легкие воздуха, придумав ещё пару разумных аргументов. Но в этот момент огромный темный силуэт на самом большом дисплее властно поднял ладонь — и все, словно по волшебству, умолкли. И если еще минуту назад создавалось впечатление, что в стане Сопротивления царит демократия или даже полная анархия, то оказалось достаточно всего пары слов лидеров, чтобы это впечатление безвозвратно развеялось.

— Достаточно, — раздался механически искаженный аномально низкий голос. — Я принял решение. Отряд «Мстители» будет создан под предводительством Грека. Все необходимые ресурсы будут предоставлены. Другие ячейки будут оказывать ему содействие.

Никто из непримиримых противников этой идеи не произнес ни слова, словно бы никаких жарких споров только что и не было. Темный силуэт лидера повстанцев (теперь я был уверен, что это сам Фримэн) повернулся ко мне.

— Справедливость должна восторжествовать. Доверши начатое — найди преступников и заставь их ответить за свои преступления. Пусть простые люди планеты увидят, что Сопротивление вершит правосудие там, где власти бездействуют. Это все.

Едва экран с лидером Сопротивления погас, как погасли и остальные. Толпа засуетилась.

— Пора, — повернувшись ко мне, коротко сказала Клаудия.

Расходились все быстро и нервно, без долгих прощаний, на ходу пожимая знакомым руки. Клаудия и Лейла на ходу тщательно закутались в паранджи, затрудняющие их идентификацию. Когда мы выбрались на улицу, вокруг стоял рокот моторов и визг шин. Похоже, всем не терпелось поскорее убраться.

— Ну что? Ну как?! — нетерпеливо спросил Джером, когда мы подошли.

— Насколько я понимаю, мы теперь «Мстители», — ответил я.

— Отлично! Я в этом не сомневался! — довольно сжал кулаки Джером.

Мы быстро заскочили в кузов и задвинули брезент. Ронин, не ожидая команды, тут же дал газу, и грузовик затрусил по ухабам.

— Решения всегда принимаются так быстро? — поинтересовался я у Клаудии, которая, оказавшись в кузове, слегка опустила с лица паранджу.

— Верховный никогда не рассусоливает, — подтвердила она.

— «Верховный»? Значит, никакой демократии?

Она дипломатично промолчала. Вряд ли ответ требовался — я и сам все видел. Я перевел заинтересованный взгляд на Лейлу, смуглая кожа и аметистовые глаза которой смотрелись в разрезе паранджи куда более органично, чем светлая кожа итальянки.

— Никогда бы не подумал, что ты согласишься быть в моем подчинении, — прямо сказал я.

— Я подписалась на это не из преклонения перед твоими полководческими талантами, а потому что считаю цель отряда важной. И я верю, что ты способен справиться со своей задачей. Особенно — если я тебе помогу. Надеюсь, я не ошиблась, — сдержанно произнесла Принцесса.

— Можешь не сомневаться, — заверил Джером, и, посмотрев на меня, сказал: — Найдем и прищучим этого ублюдка Чхона!

Поверить в то, что мы всерьез об этом говорим, было все еще сложно. Я никогда не мог бы подумать, что окажусь еще в этой жизни в роли предводителя повстанческого отряда. С другой стороны, в свое время я так же не мог подумать, что окажусь в «Железном Легионе». Или в тюрьме. Пожалуй, пора было уже перестать удивляться причудливым поворотам судьбы.

— Нам потребуется больше людей. И ресурсов, — сказал я, примиряясь с новой реальностью.