Ну, ты, Генка, и попал... Том I

Вечером второго дня от портного вышел уже не молодой мужчина, а довольно привлекательная дама бальзаковского возраста. С бюстгальтером портной слегка погорячился, сделав мне, похоже, размер четвёртый. Зато все взгляды встречающихся людей были прикованы только к моей груди. Это хорошо, меньше внимания остаётся на лицо и обувь. Найти дамские туфельки 45 размера (не знаю, как здесь нумеруют обувь, я просто пытался подобрать хотя бы на глазок) мне не удалось, поэтому я оставил свои штиблеты, попросив того же портного сделать мне на каждый по розочке. Ну да, если из-под подола высунется острый носок туфли с цветком, будет не так стрёмно, как если без цветка. Хотя... Ну, не проверишь – не узнаешь. Короче, я "вышла" от портного, крутя в руках элегантный кружевной зонтик. И ко мне тут же "подкатил" пузатый ловелас с седеющей шевелюрой.

Он стал настойчиво предлагать мне пойти с ним, даже схватил за руку и попытался силой затащить в свой экипаж. На помощь пришёл Афоня, который поднял мужлана за шиворот и легонько тряханул его. Тот завопил резанным поросёнком, но ретировался. Однако дело тем не закончилось. Откуда-то появился второй прощелыга с подобным же предложением. Афанасий в это время завис около лавки с какими-то инструментами, а мне не оставалось ничего лучшего, как садануть локтём мужика в солнечное сплетение. Представляю, как это выглядело со стороны, но другого выхода у меня не было. Не идти же, в самом деле, с этим похотливым козлом за угол? Хотя там бы я смог его отоварить покрепче...

Блин... Да что же это такое-то, а? Снова мужик, и снова непристойные предложения... Тут что-то явно не так! Я стал осматривать себя придирчивым взглядом в зеркало и сравнивать свой наряд с одеяниями проходивших мимо дам. Нифигасе, как не скажет мой любимый император Павел! Портной, всё-таки, подложил мне свинью, приняв меня за трансвестита. Хотя слова-то этого здесь пока не существует, а сами представители – сколько хочешь. И отношение к ним у всех людей разное, хотя в основном к толерантности никто не призывает. Видимо, у портного была причина не любить мужчин нетрадиционной ориентации, поэтому он решил выместить свою злобу на мне. Он пришил мне на плечо платья небольшой жёлтый искусственный цветок. Видимо, в Камышине такой отличительной особенностью пользовались женщины лёгкого поведения. Это такая типа местечковая фишка, чтобы к порядочным женщинам всякие хлыщи не приставали зря. Я догадался об этом, увидев приятной наружности дамочку, стоявшую на углу улицы с точно таким же цветком на плече. Она приветливо помахала мне веером, приняв за свою.

Отрывать цветок тут же от тонкой ткани я не решился, чтобы не оставить дыру на платье. Поэтому зашёл в ближайшую цирюльню и попросил мастера аккуратно его отпороть. Голос я старался делать как можно тоньше и вести себя менее агрессивно, хотя внутри всё так и бушевало. Цирюльник кивнул, посадил меня в кресло, взял ножницы и стал отрезать ниточки, крепящие цветок к платью. Другой рукой этот подлюга всё же попытался пощупать мою накладку на груди. Так-то мне было по фиг, чисто физически, но в душу закрался страх, что мужик ощутит разницу между живым телом и ватой, поэтому я рявкнул во всю глотку, не изменяя природного тембра:

– Тебе, падла, что, жить надоело?

Тот присел от неожиданности и... напрудил под себя. Видимо, моя внешность сильно соответствовала женской, поэтому незадачливый цирюльник никак не ожидал услышать такой грозный зычный мужской голос. Короче, я не стал ему платить за услугу – это в наказание за его наглость. А ведь поначалу даже планировал ему чаевых оставить... Сам виноват - нечего руки распускать, когда к тебе за помощью обращается приличная дама. Ага.Ох, вот и посмеёмся же мы все вместе, когда я вернусь домой и расскажу, как мне пришлось побывать в шкуре женщины! Ну, то есть в платье. Только бы вернуться без физических потерь... Мне уже перестала наша авантюра с подменой царя мною казаться столь уж прикольной и безобидной.

Ч. 2. Гл. 5. Бал в поместье Орловых

Павел так втянулся в деревенский быт, что ему жизнь в селе даже понравилось. По крайней мере тут не было скучных приёмов с жеманными дамами и лицемерными вельможами, которые в глаза так открыто льстили, что сводило скулы от их подобострастных пустых речей, пересыпанных ненужными никому комплиментами. И повсюду была ложь, одна ложь! Он привык доверять во дворце только своей супруге Машеньке, как он нежно называл царицу. Хотя... Последнее время Павел стал замечать, что она тоже стала как-то уж навязчиво требовать от него откровений, слишком много задавала вопросов. Уж не задумала ли и она что-то недоброе?

Но думать сейчас про жену и сыновей Павлу не хотелось. И без этого проблем было выше крыши. На нём вон какое огромное хозяйство! И никаких министров в помощь никто ему не определил, кроме управляющего Прохора. Да ведь он сам - человек не образованный, тот же крестьянин, какой с него спрос. И за всем этим нужно уследить. Григорий Орлов, конечно, умный парень, но какой-то... мягкий слишком, что ли. Нет в нём железного стрежня, не умеет он внушать подчинённым страх. Вот и разболтались крестьяне без власти, творят, что хотят. Хорошо ещё, что Маринку удалось вызволить с малыми потерями. Кости срастутся, а синяки уже прошли. А она молодчина, быстро в себя пришла! Вон, снова уже хохочет заливисто, почти бегает, правда, с костылём, но ловко.

Решив про себя, что пора бы немного развеселить девушку, Павел придумал устроить в доме "отца" бал, на который пригласить помещиков из ближайших селений. Жаль, конечно, что Марине не удастся потанцевать (куда уж с больной ногой-то!), но она хотя бы познакомится поближе с соседями. За то время, как граф Григорий поселился в поместье, он постоянно увиливал от общения с ними. Тут ещё так некстати похороны его супруги... Но, думал Павел, пока горюющий супруг в отлучке, можно немного нарушить правила, касающиеся времени траура.

Приняв такое решение, Павел позвал к себе Глафиру – он уже понял, что она является Григорию Орлову правой рукой, а поскольку проживает в поместье дольше, то и с соседями, наверняка, знакома ближе, нежели Марина. Так и оказалось. Глафира составила список всех помещиков в округе вместе с их титулами. Павел выбрал самых вельможных и попросил составить для них приглашения, а затем разослать. Устраивать приём он планировал дня через три.

Поскольку помещики могут задержаться на день или два – всё зависит от расстояния между поместьями – Павел сам составил меню для повара. У того сначала даже глаза на лоб вылезли от одних только незнакомых названий. Но и Павел был не промах в этих делах – он интересовался кухней и кое-что знал об ингредиентах кулинарных шедевров, чем и поделился с поваром. Тот несколько успокоился. Например, яблочный штрудель оказался обычным пирогом из очень сдобного слоёного тестом. А как приготовить жюльен или кокот с грибами и курицей, Павел ему и вовсе подробно рассказал. И в том не было ничего удивительного. Попробовав в гостях (а это часто было за границей) какое-то диковинное блюдо, вельможи часто призывали поваров и требовали от них подробного отчёта по рецептуре шедевра. Некоторые даже всё дотошно записывали. Ну, а каким образом передать знания собственному повару? Интернета не было, а поваренные книги многие повара даже и не умели прочесть, поскольку были безграмотны.

Девушкам затея Павла пришлась по вкусу. Они тут же стали придумывать себе новые наряды, к шитью которых тут же и приступили. Государю это очень понравилось. Он уважал людей, особенно среди вельмож, которые были "сручны" к труду. Весть о том, что в поместье Орловых намечается большой бал, быстро разнеслась по округе. Каким образом люди узнавали новости, хотя деревни располагались друг от друга на расстоянии нескольких километров - непонятно.

И вот день Х наступил, в поместье стали съезжаться гости. Помещики ехали вместе со своими слугами, собаками, кошками, клетками с канарейками. Дом через час уже был заполнен гомонящим народом. Новых приезжающих решено было размещать во флигелях во дворе. Но их скоро стало не хватать. Тогда дворню отселили от господ, а самих помещиков немного уплотнили. Одиноких дам было решено заселять по двое, хотя в одну из комнат пожелало поселиться сразу три молодых девушки. Родители им и дома надоели, чтобы ещё и в гостях слушать их брюзжание и нравоучения. Некоторые семейные пары пожелали разместиться не с супругами, а с подругами или друзьями. Заселив в комнаты по трое, удалось немного выгадать места для новых гостей.

Помещица Пивоварова прикатила и вовсе со своим крепостным театром! Там было не менее пятнадцати душ, Ясен пень, что не все были задействованы в одном спектакле, который собиралась представить суду соседей Пивоварова. Просто она не стала разбираться и велела ехать скопом всем актёрам. Павлу эта затея очень понравилась. Он решил, что после ужина все вместе и посмотрят драму, для чего велел Прохору сколотить подмостки и скамейки для зрителей в саду. А пока гости были приглашены на пикник около реки, потому что Марина была не уверена, что все уместятся за одним столом в столовой.