Нянечка для соседей
Шрифт:
— Вы вместе учились в университете? — Я не знала, что у Сайруса есть ученая степень. — Вы все трое?
— Ага. Даже я, — говорит Сай с ноткой резкости в голосе. Я хмурюсь, сжимая его пальцы, и он снова расслабляется.
— Мы познакомились с девушкой в тот год, когда закончили университет, — говорит Джек. — Ее звали Хлоя. Медсестра-стажер. Она была доброй, милой и великолепной, так что, естественно, мы влюбились в нее. — Он пожимает плечами. — Просто все сложилось удачно. Мы с Себом очень много работали. У меня и раньше были подружки, которые жаловались, что им не хватает моего тепла. И это всегда заставляло меня чувствовать себя
— Мне просто нравится смотреть, как девушки кончают, — вмешивается Сайрус через мое плечо.
Я моргаю, глядя на него.
— Правда?
Он улыбается.
— Девушки, как правило, гораздо более… возбуждены, когда на них обращают внимание несколько парней. На это очень приятно смотреть.
— Не обращай на него внимания, — сухо говорит Джек. — Он был влюблен в Хлою больше, чем кто-либо из нас.
Сайрус бросает на него мрачный взгляд.
Я кладу в рот немного пасты.
— Так что же произошло?
— Ничего ужасного, — говорит Джек. — У нее был страх беременности. Пару месяцев мы думали, что у нас будет ребенок.
Мои брови взлетают вверх.
— Черт.
Он кивает.
— Мы договорились, что, когда родится ребенок, мы все разделим родительские обязанности. Мы все выступали бы в роли отцов ребенка. Это казалось справедливым, поскольку мы все встречались с ней.
— Но она не была беременна?
Джек качает головой.
— Ложный результат. По словам врача, лекарство, которое она принимала, портило результаты анализов. Но все это испытание заставило ее понять, что это не то, чего она хотела в долгосрочной перспективе. Она хотела иметь обычную семью. Один папа, одна мама, два с половиной ребенка и собака. Было чертовски больно отпускать ее, но мы не могли ее в этом упрекнуть.
Я в замешательстве.
— Она не хотела выбирать кого-то из вас?
— Наши отношения были совсем не такими. В отношениях должны были участвовать все трое, чтобы уравновешивать друг друга.
— Моя необузданная сексуальность слишком сильна в неразбавленном виде, — объясняет Сайрус. — Это, наверное, могло бы сразить девушку насмерть.
Я фыркаю, накручивая на вилку последний кусочек пасты.
— Я понимаю. Очень предусмотрительно с твоей стороны. — Я съедаю последний кусок, затем растягиваюсь на подушках, будучи совершенно удовлетворенной. — Это было прекрасно, — бормочу я. — Думаю, теперь мне нужно вздремнуть.
Губы Сайруса кривятся. Джек перегибается через одеяло и поднимает белую коробку с выпечкой, которую я не заметила.
— Есть место для десерта? Сай купил канноли. — Он откидывает крышку коробки, открывая двенадцать рулетиков из теста со взбитыми сливками, фисташками и шоколадной крошкой. У меня сразу же начинают течь слюнки. Я сажусь.
— Да, может быть, у меня осталось еще немного свободного места, — решаю я, и они оба смеются. Джек берет одну и протягивает мне.
— Осторожнее. А то испачкаешься, — бормочет он. Его глаза потемнели до чернильно-голубого цвета, танцуя в свете свечей. На заднем плане The Beatles напевают «Something»
через скрипучий проигрыватель.Я медленно наклоняюсь вперед, позволяя ему кормить меня из своих пальцев. Твердое тесто хрустит под моими зубами, и теплый, сладкий крем взрывается у меня во рту.
В то же время Сайрус наклоняется ближе, прижимаясь губами к изгибу моей шеи. Жар разливается во мне. Он улыбается, касаясь моей кожи, обдувая теплым дыханием мое ухо, и я ахаю, сжимая бедра вместе. Наверное, это самый чувственный момент в моей жизни.
Я так отвлеклась, что даже не слышу тяжелых шагов по коридору или звон ключей в замке.
ГЛАВА 23
БЕТ
Дверь распахивается, и я отскакиваю от Джека, чуть не ударив Сайруса головой в подбородок.
Себ практически вваливается в комнату. Он в полном беспорядке; его волосы торчат во все стороны, а воротник расстегнут. Он выглядит так, словно бежал всю дорогу домой.
— Я так понимаю, ты ему позвонил, — бормочет Сайрус Джеку.
— Она его ребенок, — указывает Джек. — Он должен знать об этом. — Он откусывает кусочек моего канноли, закрыв глаза. — Господи, как же это вкусно.
— Себ? — Я сижу, судорожно слизывая крем с губ. — Ты в порядке?
Он игнорирует меня, бросает ключи на стойку и несется к кроватке Ками. Он протягивает руки, собираясь взять ее на руки, но затем отдергивает их.
— Джек говорит, у нее жар. — Он говорит «жар» также, как большинство людей сказали бы «злокачественная опухоль». — Почему ты не вызвала врача?
— У нее немного поднялась температура, — успокаиваю я. — С ней все будет в порядке. Успокойся, ты ее разбудишь…
— Успокоиться? — недоверчиво говорит он, поворачиваясь ко мне. — Моей дочери больно.
— У твоей дочери простуда, — поправляю я. Господи, когда я соглашалась на эту работу, я не учла, что мне придется иметь дело с втрое большим количеством новоиспеченных родителей. Такими темпами я буду присматривать за ребятами больше, чем за Ками. — Заболевая, она развивает свою иммунную систему. Ты не сможешь защитить ее от этого.
Лицо Себа искажено болью. Он смотрит на нас, его глаза, наконец, фокусируются на нашей обстановке.
— Что все это значит?
— У нас тут ужин и посиделки с твоей няней, — говорит Сайрус, протягивая руку, чтобы стереть шоколадное пятно с моей нижней губы. — Не стесняйся, присоединяйся к нам. — Он слизывает шоколад с большого пальца.
Я смотрю на него широко раскрытыми глазами. Какого черта, он творит?
Себастьян изучает нас несколько мгновений, его челюсть напрягается, затем поворачивается обратно к кроватке.
— Я забираю ее в свою комнату, — натянуто говорит он. — Кто-нибудь может помочь мне перенести ее?
Джек вскакивает и несет Ками в спальню Себа, а Себ толкает за собой кроватку. Я жду, пока они скроются из виду, затем свирепо смотрю на Сая.
— Зачем ты ему это сказал? — шиплю я.
— Расслабься. Мы просто ужинаем.
— На куче подушек, с бутылками вина и свечами повсюду?
Он отмахивается от меня.
— Я известен тем, что экстравагантен. Он ничего об этом не подумает.
Джек появляется снова, мягко закрывая дверь Себа. Я слышу тихое бормотание с другой стороны.