Нюрнберг: балканский и украинский геноцид. Славянский мир в огне экспансии
Шрифт:
Его партия хотела доказать, что война против Югославии и ее лидера Милошевича, законно избранного народом в своей стране, стоила того, чтобы применить силу и бомбить. Мол, иного пути не было!
В это время французы многого говорили о справедливости и рассматривали треугольник отношений: албанцы – сербы – Милошевич. И варианты: «плохие сербы и хорошие албанцы – это справедливо?» или «плохие натовцы и хорошие сербы, которые жили за тысячу километров от Косово, но их уничтожали?!».
У «праведных» защитников Запада в Балканской войне произошла подмена понятий «справедливость» и «сила». По этому поводу серьезный авторитет и гордость не только французской, но и мировой науки Паскаль говорил о справедливости в сфере
Споры по событиям на Балканах во Франции продолжались все время ведения войны. Но Паскаль предвосхитил деяния Франции в Индокитае, Алжире и соучастии в других не менее «воинствующих» акциях с лозунгом «силовой справедливости».
В одном сходились во мнениях честные французы, затрагивая вопросы морали и справедливости: в Нюрнберге судили не германский народ, а его главарей, ввергнувших во Вторую мировую войну и немцев, и Человечество.
Тогда, в 1946 году, французский обвинитель отметил о моральной стороне действий фашистов: «…они твердо верили в то, что останутся безнаказанными, так были уверены в победе и в том, что перед лицом торжествующей силы не возникает вопроса правосудия…»
Думается, пытливые французские историки однажды дадут оценку деяний президента Ширака во время Балканской войны. По сути дела, Ширак предал интересы Франции, моральное кредо де Голля и своих предшественников на посту президента. Предал и устав ООН.
Он серьезно замарал «чистые одежды» французской послевоенной демократии и бросил тень на французский народ, выбравший его президентом ради мира и спокойствия. А именно этот народ еще в 1789 году дал понять миру, что означает мораль и справедливость в руках победившего народа.
Справка. Трудно поверить, ибо это кощунственно, но против сербов – заложников в тяжбе Запада с Милошевичем французские «миражи» из боевой эскадрильи-памятника «Нормандия-Неман» выполняли роль, сходную с «расстрельными командами» фашистов.
Именно такие команды полностью уничтожили жителей французского города Ородур и десятки тысяч французов. В документах трибунала 1946 года проходятся сведения: во время оккупации немцами было убито 80 000 французов-заложников. Приводился список жертв по 21 французскому городу.
По разным оценкам, данным еще в 1999 году, в Югославии погибло от 1500 до 2000 человек из населения, проживавшего там в дни Балканской войны. Но это больше, чем во время Второй мировой войны уничтожили фашисты в Лилле! и столько же, сколько в Дижоне!! или Марселе! Более чем в Руане, Орлеане и Ницце, вместе взятых!!!
Примечание автора. Сегодня, чем дальше уходит война на Балканах, тем более жесткие оценки дают реальные политики разных стран ее влиянию на появление таких «феноменов» (уже в XXI веке), как агрессия в Ираке и только что начатая агрессия в Ливии… Мораль и справедливость в очередной раз западной «демократией» растаптывается солдатским сапогом.
В этой связи напрашивается обобщение видения пагубности войны и для жертв, и для «победителей». Фактически общим выводом становится положение: подобные «коллективные, узаконенные высшей властью акции» являются предупреждением всем странам – прямым участникам Балканской войны и странам, согласившимся на ее проведение.
Особенно это касается Америки. Как представляется, 11 сентября – это сигнал-протест-предупреждение, хотя по окраске – «под зеленым знаменем ислама». Акция указывала на форму протеста по принципу «око за око» или «зуб за зуб» в условиях, когда террор становится единственным путем выхода ярости против несправедливости.
Что подсказывала объективная реальность тем, кто вел эту войну? Налицо вырисовывалась тупиковая ситуация в продолжении войны со стороны членов альянса. Не говоря уже о том, что состояние войны сказывается на величие страны и разрушает ее экономику, демографию, культуру… А возможно, это главное – доверие к правящим страной политикам.
Известно, что война серьезно влияет на психику и душу народа – об этом знают психологи, особенно военные (в Америке – это «корейский» и особенно «вьетнамский синдромы»; недавний пример во Франции с Алжиром и ужас террора ОАС).
А государственность? Нужно смотреть дальше: античеловеческий характер войны, извращающий отношения между народами и нациями, – в этом отражается внутренняя суть и обреченность правительства (и государства в целом), начавшего ее.
Представляется, что общим выводом в оценке Балканской войны становится лозунг-призыв: если мы войдем в новое столетие и тысячелетие с идеей установления «Нового Мирового Порядка» на нашей Планете Земля с Мечом, то такие государства обречены испить чашу духовного падения.
Германский след… Как во всякой стране с обстоятельными традициями в оценке событий и явлений, политологи и публицисты в этом государстве докопались до сути участия Германии в войне против другого европейского суверенного государства – Югославии. Они вещали, что нельзя понять мотивов поведения верхушки страны в отрыве от общих событий на Балканах.
Еще великий германский военный стратег Клаузевиц отмечал: «Нельзя понять войны, не поняв эпохи!». «Эпоха» немцев нашего времени – Балканская война, в которой Германия, в первую очередь, по моральным и этическим мотивам ни в коей мере не смела участвовать в этой «бойне». Еще бы: в Европе и Югославии еще живо поколение, которое помнит гитлеровские бомбы и оккупацию. У каждого серба и народов остальных одиннадцати европейских стран имеются счета к немцам, причем личные…
Апеллируя к деяниям немцев в Балканской войне, следует при защите ими своих позиций в свершении противозаконных действий обращаться к историческому прошлому. Характерно, что в момент принятия решения об агрессии против Югославии люди – жертвы фашизма в Европе надеялись, что точка над «i» в отношениях Германии и Югославии была поставлена в 1945-м и затем в 1946 году в Нюрнберге! Хотел этого и германский народ. Этого хотели все послевоенные канцлеры, кроме… последнего – Шредера.
Из исторического прошлого характерен такой пример – беседа американского посла в Австрии с фон Папеном, который в 1934 году уже не был канцлером Германии, но состоял на дипслужбе у Гитлера. Вот воспоминание американского посла: «В самой непринужденной и циничной форме он стал рассказывать мне о том, что вся восточная Европа до границ Турции является внутренним пространством Германии и что его миссия заключается в том, чтобы способствовать установлению германского политического и экономического доминирования над всей этой областью…»
Тогда же фон Папен сказал послу, что «германское правительство решило добиться установления контроля в Южной Европе, и ничто не может его остановить». Это было заявлено через год после прихода Гитлера к власти. В США шел первый год президентства Рузвельта – самого демократического из президентов страны, как назвала его американская история.
Гитлер свои «карты» перед правительством США раскрыл еще в 1934 году. И эта цитата подтверждает тот факт, что через несколько лет Англия и Франция (при согласии США) пошли на сговор с «осью Берлин – Рим», подписав с «фюрером» «мюнхенское соглашение». Шли сознательно, выдавливая гитлеровскую «восточную политику» в сторону Красной России.