О боли
Шрифт:
– Не оттого, что сбросил, да еще лишний груз, а оттого, что освободился от разрушительного в тебе… от мертвого… от боли…
Дедуля дает мне время осмыслить сказанное, и продолжает дальше:
– А что с тобой произойдет, когда ты не станешь сбрасывать с себя то, что тебя разрушает?
– Я просто умру.
– Дак что с тобой в действительности происходит, когда ты живешь в реальной жизни?
– Я создаю условия для своего ладного жития… Или как вы говорите: устраиваю Лад внутренний и внешний.
– А какой лад ты устраиваешь?
– Лад в своей душе и плоти.
– Не где, а какой? И при чем здесь душа? Ведь мы
– Плоть – это домик для души… – поясняю я деду.
– И что?
– Ну… тогда давай рассмотрим устроение Лада в своей жизни на примере с уборкой в доме.
– Хорошо, – соглашается деда Коля. – Вот ты прибрался в доме, где живешь. Что ты при этом чувствуешь?
– Радость, облегчение, полет, приток жизненной силы.
– Да это так, сынок. Но так, как ты говоришь, происходит только тогда, когда ты уборку делаешь с душой, с большим желанием, да убираешь – что?
– Свое неудобство, растерянность, стеснение, боль, да просто грязь…
– Неясно, а при чем здесь неудобство?
– Ну, как, при чем?! Ведь в доме невозможно жить, когда там грязно… Неуютно… За все цепляешься… Все разбросано… Да вообще тяжело дышать… Грязь раздражает…
– Хорошо, а при чем тут растерянность?
– А вдруг придут люди, а у нас – грязно. Застесняешься перед ними…
– Ну и что, что придут люди?
– Ну, что они скажут про наш дом, что подумают… Скажут: фу, какие неряхи здесь живут, даже заходить неохота.
– А это что такое?
– Моя внутренняя заморочка. Душевная боль.
– И что же получается: мы делаем уборку – только для того, чтобы ублажить людей, чтобы им понравилось у нас дома?
– Нет…
– А что тогда?
– Чтобы устроить лад.
– Лад людей? – не отстает от меня деда Коля.
– Да нет же! – уже злюсь я на него. – Лад в самом себе, в своей жизни.
– А почто ты не хочешь жить в грязном доме?
– Потому что грязь – это боль, – объясняю я дедуле, – а имея боль, человек – не человек, жизнь – не своя, а чужая. Да и вообще это не жизнь, а смерть.
– А почто смерть, сынок?
– Потому что в такой жизни нет лада: грязь, как боль, мешает жить своей жизнью, жить в ладу. Она не дает строить свою жизнь так, как мне хочется, и так, как вижу я сам, да радоваться ей.
– Че-то я совсем запутался, сынок, – поддевает меня деда Коля. – Так что же на самом деле делает реальность?
– Она правит мир и убирает боль.
– А как она убирает боль? Ведь сама реальность ничего не делает? – не останавливается в расспросах деда.
– Да, я согласен, что сама реальность ничего такого с нами и с нашей жизнью не делает. Реальность она просто есть, и все. Но! – говорю я деду Коле с нарастающим азартом. – Человек, исследуя, рассматривая реальность как основу своей жизни, да живя в ней, сам очищает свою душу и плоть, да освобождает их от боли. Прикладывая реальность к своей жизни, как некую матрицу, он тем самым избавляется от чужеродного ему, того, что мешает ему жить своей жизнью в этом мире.
– Ничего не увидел, сынок, что ты сказал. Еще раз повтори: как это происходит? – закрепляет мою мысль дедуля.
– Не знаю, дедуля, – без задней мысли отвечаю ему я, – но как я вижу: когда ты устраиваешь лад неважно
в себе ли, в доме ли, то ты уже освобождаешься от боли.– Так. А как это происходит? – не перестает деда Коля.
– Наверное, когда человек живет в реальности, то она сама направляет его к освобождению от боли.
– В чем-то ты прав, сынок. Когда человек живет в реальности, он ставит перед собой задачу и живет во имя себя и ради себя, во имя своей жизни и ради своей жизни. Да каждое действие в своей жизни он тогда делает от души, а не ради соседей, других людей, кума, свата, брата… боясь их осуждения или ожидая похвалы. Вот это и есть чудо жизни.
Тогда каждое действие человека направлено к его очищению души и плоти от боли. Тогда и устраивается лад в жизни, да сама реальность в жизни этого человека. Только идя по такому пути, можно выполнить свою задачу и предназначение этого воплощения. А реальность нам показывает, что есть что. Жизнь – жизнью. Боль – болью. Лукавство – лукавством. И в реальности нет необходимости отрицать, сбегать, прятаться, пристраиваться, словом, делать то, чем мы сейчас занимаемся в обыденной жизни. В реальности нет необходимости скрывать и оправдываться. Нет необходимости убивать, насиловать, навязывать, разрушать и на этом месте что-то немыслимое строить. В реальности Царство Лада, а в нашем мире – Царство Боли и досады.
Но вот тут пока еще одно неясно: как при очищении и освобождении плоти от грязи и боли устраивается лад души?
– Дедуля, это очень просто, – берусь я разъяснить, подражая его. – Вот, например, что ты чувствуешь, когда в твоем доме чисто?
– Радуюсь жизни, – улыбаясь, говорит дедуля.
– А радость идет откуда?
– От души.
– А радость – это что?
– Излучение любви.
– А что может излучать любовь?
– Душа.
– Да, и только душа, – подражаю я старикам. – А больная душа, дедуля, может излучать любовь?
– Нет, сынок, нет. А теперь можешь показать, как при изучении реальности, к примеру, народной сказки, происходит очищение от боли нашей души и плоти?
– Хм-м… дедуль… не знаю…
– Смотри, когда мы через сказку исследуем, рассматриваем нашу реальную жизнь, то в нас пробуждается наш родной дух. А когда в нас пробуждается родной дух, то, что с нами происходит?
– Дух набирает силы жизни с Небесного Царства во Свету от Лада и Небесного Огня, и у нас появляется желание жить своею жизнь.
– По-другому говоря, дух, просыпаясь, направляет человека на то, чтобы он действовал в своей жизни от души, да во имя себя и ради себя, во имя своей жизни и ради своей жизни. Так?
– Да, – соглашаюсь я с дедом. – Тогда хочется убрать все, что мешает жить свою жизнь, да устроить благодать.
– А как можно устроить, к примеру, в доме благодать? И вообще, как ты видишь слово «благодать»? – спрашивает меня деда.
– Благодать – это царство радости. Это когда в моей душе праздник, и она поет. А в доме устроить благодать можно, когда вычищаешь дом от пыли, грязи с душой ради себя и во имя себя. Да потому, что я в нем живу, а не потому, что соседи хотели прийти в гости. И я устраиваю свою жизнь в этом доме так, чтобы мне было радостно в нем находится, жить, творить… И чтобы я чувствовал себя в нем, как в своей тарелке, а не оглядывался бы по сторонам.