О детях и прочей нечисти

Мои опасения не оправдываются: суп оказывается настолько вкусным, что мы сметаем чуть не всю бадью. Я не устаю поражаться, сколько помещается в маленькую Айшу. Кир, конечно, поначалу тоже проглатывал слона три раза в день, но он всё-таки высокий и мускулистый, а эта сопля вообще непонятно куда девает, но точно не запасает в виде жировых отложений.

Мы на все голоса расхваливаем стряпню, Азамат даже выспрашивает рецепт. Вообще муданжцы обычно неохотно делятся своими кулинарными изобретениями, но Сурлуг -- человек большой души, не только рассказывает, но и сам записывает в подробностях на случай если "на Императорской кухне не побрезгуют".

После подачи второго Уд подсаживается ко мне и заводит относительно светскую беседу о муданжской медицине, плавно направляя её в русло бесплатной консультации по болям в спине. Мне в принципе не жалко, но спина -- такое дело, без нормального осмотра ничего сказать нельзя, а то только хуже сделаешь. Я начинаю это объяснять и замечаю, что Ажгдийдимидин тоже присоединился к нашему женскому обществу, пока Азамат разбирается в тонкостях семейной кухни Сурлуга.

Гардероб принимается разливать чай, и выглядит это довольно стрёмно, поскольку он не обладает особой грацией, а чашечки малюсенькие. Азамат дважды очень тактично пытается взять это дело в свои руки, но видимо, слишком тактично. В итоге случается неизбежное -- дрогнувший в руке чайник сносит графин с хримгой прямо в жаркое... но вдруг графин как будто отскакивает и встаёт на своё место, даже не шатаясь.

В разговоре наступает неловкая пауза. Алтонгирел пронзительно смотрит на Айшу. Она мучительно краснеет и завешивает лицо волосами. Ажгдийдимидин поджимает губы и уставляется в пол.

– - Да ладно тебе, -- начинает было Азамат защищать девочку.
– - Ну бывает...

Уд, как ни в чём не бывало, промокает губы салфеткой и в разговорной манере сообщает:

– - Извините, это я. Жалко такую вкуснятину хримгой портить, правда, Хотон-хон?

– - Не говорите, -- машинально реагирую я.
– - Вообще не понимаю, как они её пьют.

Алтонгирел, однако, не разделяет нашу женскую солидарность в решении сделать вид, что ничего не было.

– - Вы хотите сказать, что имеете духовные способности?
– - подозрительно вопрошает он, щуря глаза на Уд.

– - Да я вообще не очень хочу говорить, -- немного нервно усмехается она.

Ажгдийдимидин закатывает глаза, а потом вперяет их в Алтошу, мол, молчал бы.

– - Послушайте, -- снова принимается резонить Азамат, -- Уд-хон, если вы пытаетесь защитить Айшу, то это лишнее, в конце концов, она в самом начале обучения, а такие вещи очень трудно контролировать...

Уд каркающе смеётся.

– - Да уж мне можете не рассказывать, я не понаслышке знаю, каково это!

Ажгдийдимидин шикает на неё и принимается что-то шипеть, от чего посуда на столе подрагивает и шатается.

– - Сам молчи, -- огрызается на него Уд.
– - От тебя вреда поболе будет.

– - Я не совсем понимаю, зачем делать из этого такую страшную тайну, -- встреваю я.
– - Тем более, тут вроде бы все свои. Право же, Старейшина, мы вам свои секреты доверяем, чего вы-то так нервничаете?

Ажгдийдимидин собирается с духом и выдавливает:

– - Привычка.

Алтонгирел, которому напомнили о секретах, притухает, возможно, задумавшись о своих собственных. Айша пялится на Уд во все глаза.

– - А вы тоже этот, квазар?
– - с детской непосредственностью спрашивает Кир.

– - Нет, -- ухмыляется Уд.
– - От этого хотя бы боги избавили, нам одного на семью было вполне достаточно.

– - Может, десерт?
– - вклинивается Сурлуг, убедительно изображающий, что ничего не случилось.
– - Сынок, принесёшь?

Гардероб, который, кажется, и правда пропустил мимо ушей весь разговор, послушно отправляется на кухню. Сурлуг меж тем поворачивается к Айше и гладит её по голове.

– - Мы за тебя очень рады, -- сообщает он и, в ответ на её недоумевающий взгляд, поясняет: -- Повезло тебе с пробивным наставником. В наше-то время девочек не брали.

Айша сочувственно смотрит на Уд.

– - А можно ещё спросить?
– - снова встревает Кир.

– - Может, не стоит, -- замечаю я.

– - Кир, правда, -- начинает Азамат.

– - Я никому слова не скажу!
– - настаивает он.

– - Да спрашивай уж, чего теперь-то, -- отмахивается Уд.

– - Я только узнать, вы как-то используете свою силу? Ну, кроме как случайно?

Уд качает головой и некоторое время молчит, потом вздыхает.

– - А как её не использовать? Консультирую немножко, в клубе да по совету, людям ведь надо. Но денег не беру!
– - она быстро взглядывает на Азамата.

– - Уд-хон, давайте я поясню, -- тут же реагирует он.
– - Я ничего не имею ни против вас лично, ни против других женщин в такой же ситуации. Я здесь не как должностное лицо, просто в гости пришёл. Клянусь, что от меня никто ничего не узнает.

Она кивает с отстранённым видом.

Ажгдийдимидин строит рожи и пишет на своём экране "Сурлуг, я, пожалуй, ещё лет двадцать обойдусь без гостей". Человек-гора заметно грустнеет.

– - Слушайте, Уд, -- негромко зову я.
– - А можно я вам тоже вопрос задам, только не при мужчинах?

Она кивает и встаёт, мы вместе выходим в небольшую уютную комнату рядом с гостиной, вероятно, кабинет для общения с опекой.

– - Я вот о чём...
– - начинаю я.

– - Я пила таблетки, -- перебивает она, -- и сила никуда не уходила. А уж когда беременная была, вообще из дому выйти было боязно, и так деревянная мебель побеги пускала, а жареный лебедь яйца нёс.

– - Ох мамочки, -- вздыхаю я.
– - Что ж у Айши-то будет?

Уд усмехается.

– - Ну вон, муж ваш всё страдает, что на Муданге рождаемость низкая. Вот и подрастёт.

– - Ясно, будем импортировать акушерок в промышленных количествах, -- улыбаюсь я.
– - А вы как-то слышите, что я думаю?

– - Нет, я просто знаю, что вы скажете, и мне лень ждать до конца фразы, -- легко отвечает она.

– - Понятно, спасибо. Надеюсь, вас это не очень...

– - Не напрягло, нет, мне вообще всё равно, это Ажги у нас переживает. Даже в мужья мне своего парня пристроил, привычного к чудесам.

– - В смысле как -- своего парня?
– - не понимаю я.

– - Ну, пару свою первую, -- пожимает плечами Уд.
– - Очень заботится обо мне братик, всё считает, что должен мне что-то за то, что я с ним в детстве силу разделила.

– - Разделили?
– - морщу лоб я.
– - Так вы с этим не родились?

– - Нет, -- мотает головой она.
– - Его ж не запечатали в детстве. А потом годам к шести сила показалась, и начал он помирать потихоньку. Мать у нас только реветь и умела, отец упёрся, мол, если Совет Старейшин ответа не даёт, значит, ничего и не попишешь. А я пошла к Старому Угуну. Вы его не застали, был у нас такой трактирщик, мудрейший человек! Сам не духовник, но знал все их дела что снаружи, что с изнанки. Он мне и подсказал, мол, есть такой ритуал, чтобы разделить силу. Книжку с указаниями я выманила у одного знающего. Ну и вот.