О, этот вьюноша летучий!

– В больницу, на пост, в город? – спросил Прянников.

– Вот он, снова появился, – сказал Ермаков, показывая сигаретой на горб шоссе, за которым разливалось сейчас сияние приближающихся фар.

– Кто?

– Парень угнал тягач «КрАЗ» и гуляет сейчас по шоссе. Пока что развлекается тем, что сшибает дорожные знаки.

– Это он вас?..

– Да. Он сбросил меня с подножки.

– Пьяный? Сумасшедший?

Ермаков опять не ответил.

Две фары появились на шоссе. Они зигзагами скатывались вниз.

Через минуту ревущая громада промчалась мимо.

– Хотите, догоним? – спросил Прянников.

– Вы? – Ермаков быстро взглянул на Прянникова.

– Почему же нет? На «КрАЗе» от «Жигулей» не уйдешь.

– Все четко, – проговорил Ермаков и воскликнул: – Ну, давай!

Прянников быстро развернул машину и стал настигать грузовик.

…

Силуэт заметил догоняющую машину в боковое зеркальце и расхохотался:

– Сейчас я кайф поймаю!

В тот момент, когда он увидел, что «Жигули» включили левую мигалку обгона, он резко взял влево и снова расхохотался, заметив, как тормознул «жигуленок» и как его занесло.

Потом он заметил, что «жигуленок» хочет обогнать его справа, подпустил поближе и резко взял вправо.

…На этот раз Прянникову удалось проскочить вперед. Он вытер пот со лба.

– Да там убийца за рулем!

– Нет, не убийца, просто дурак, мальчишка, мерзавец! – вдруг выпалил Ермаков.

Они оба одновременно повернулись и увидели, что «КрАЗ» стоит поперек шоссе – разворачивается в обратную сторону. Они развернулись, конечно, быстрее «КрАЗа», но когда приблизились к нему, он уже заканчивал маневр. Прянников успел увидеть за рулем бледное, хохочущее лицо, спутанные волосы и рукав оранжевой майки. Снова они оказались в хвосте у «КрАЗа» и снова тот стал «гулять» по шоссе, не давая им выйти вперед.

– Так вот это кто! – сказал Прянников.

– Ты его знаешь? – спросил Ермаков.

Обращение на «ты» было очень неожиданным. Прянников бросил взгляд на капитана, и тут до него дошло, что с тем происходит что-то особенное, что это не просто погоня за преступником.

– Это главный местный хулиган. Сволочь! – сказал Прянников. – А ТЫ его знаешь?

…Силуэт внимательно смотрел за назойливым «жигуленком» в зеркало обратного вида.

– Ну, сейчас я кайф поймаю! – снова захохотал он.

Он перешел на нейтраль, остановился, а потом врубил заднюю скорость и дал газ.

– …Заднюю! – заорал Ермаков, перехватывая руль.

Довольно дикое зрелище мог бы увидеть посторонний наблюдатель на пустынном ночном шоссе: гигантская многотонная машина задним ходом неслась на малолитражку, а та задним ходом увиливала от нее, пока не скатилась в кювет.

– …вот это кайф! – захохотал Силуэт, увидев «Жигули» в кювете. Он закурил и поехал посередине шоссе в направлении огромной луны, одиноко висящей в небе. – Кайф, кайф! – повторял он. – Еду, как Геракл!

Прошло некоторое время, прежде чем Ермакову и Прянникову удалось выбраться из кювета.

Теперь уже капитан сел за руль, и вскоре они достигли пустынного Т-образного перекрестка, ярко освещенного луной и окруженного высоким лесом. Здесь Ермаков остановился и включил висящий у него на груди «уоки-токи». В кабине зазвучал напряженный и усталый до хрипоты голос лейтенанта Чеботарева.

– Вызываю все посты и капитана Ермакова. Со стоянки мотеля «Три богатыря» угнан автомобиль «КрАЗ-140», номерной знак «ВЛА-70-77». Угонщик направился к трассе Е-7. Прием!

– Почему не отвечаешь? – спросил Прянников. – Почему ты не сообщил правильное направление?

– Понимаешь, этот подонок Вика – сын моей жены, – медленно проговорил Ермаков. – Вернее, не жены, а любимой женщины… Понимаешь ли, Олег, я недавно влюбился, как никогда в жизни…

Он посмотрел на своего случайного спутника, на владельца этой машины, с которым прежде его связывала только легкая взаимная антипатия, и чуть пожал плечами, как бы удивляясь своей откровенности.

– Странно звучит, но я тоже недавно влюбился, – проговорил Прянников.

– Шутка? – спросил Ермаков.

– Нет, серьезно! – Прянников, видимо, тоже удивлялся своей искренности.

– Тебе сколько лет? – вдруг спросил Ермаков.

– Тридцать восемь.

– Мы одногодки.

Они посмотрели друг на друга и как-то грустновато улыбнулись.

Потом Ермаков еще раз окинул взглядом безжизненное скрещение дорог, включил дальний свет и стал описывать дугу.

– Смотри, Олег! – вдруг воскликнул он.

В свете фар отчетливо были видны широченные следы шин «КрАЗа». Они вели в сторону, в кювет и дальше через поле, к близкому лесу.

Ермаков и Прянников вышли из машины и остановились у края кювета.

– Он в лес на кой-то черт уехал! – растерянно пробормотал Прянников.

– Вот и отлично! – с несколько странноватым энтузиазмом воскликнул Ермаков. – Из этого леса можно выехать обратно на шоссе только здесь. На юге обрыв к реке и заросли, там не проедешь. Слева болото, справа заброшенный карьер, там тоже не проберешься. Теперь этот «КрАЗ» у нас под контролем… все четко…

– «КрАЗ» под контролем, – кивнул Прянников, глядя в сторону.

Ермаков закурил снова.

– Ты понимаешь, я хочу сам перехватить парня, пока он не натворил черт знает что. Если он машину оставит, а сам сейчас сбежит – это лучший вариант. Я потом с ним сам разберусь по-мужски… Ты понимаешь, она, Маша всю жизнь одна с ним… вся ее жизнь… теперь я появился… масса сложностей… Если этот срок получит… или там… еще хуже… я ее потеряю… а она потеряет и его и меня… она будет одна совсем… все четко…

Прянников прекрасно видел, как мучается Ермаков, и понимал, что сбивчивой этой речью он не столько ему, сколько самому себе объясняет ситуацию и свой выбор.

Он положил руку на плечо Ермакову.

– Давай, Петр, сядем в машину и дождемся рассвета.

Они отошли от кювета, сели в машину и выключили фары.

Огромная луна освещала пространство с достаточной четкостью. Все было четко.

Они не учли повышенной спортивной подготовки Силуэта. В тот момент, когда они стояли на шоссе, «КрАЗ» очень медленно и удивительно тихо продвигался по лесу.

– Кайф, вот кайф какой, – бормотал Силуэт, переключая скорости, но по лицу его было видно, что «кайф» уже проходит. Его снова стало трясти.