o f2ea2a4db566d77d

мирового древа представал в таком свете не столько как хвост мифического растения,

уходящего в подземное царство, но как своего рода туннель, ведущий куда-то. Или как

раскинувшийся под Анонниеми лабиринт.

Солнце уже зашло, а Илья не просмотрел и половины тетрадей.

«Он решает не поддаваться детским фантазиям о поиске сокровищ и лишь сообщить

Якову, что они стали неожиданными первооткрывателями яркого таланта. Илья думает так –

раз в финно-угорском мифе о мировом древе путь к его основе мог найти только шаман,

значит, и им, простым смертным, ход в этот фантастический параллельный мир закрыт»

«Но он хоть собирался досмотреть тетради?»

«Не вижу здесь никаких признаков подобного желания. Его уже захватили мысли о Вике.

Как удержать её. Как сохранить их отношения»

Растирая уставшие глаза под очками, «с замирающим сердцем» он направился домой.

Ранее, тем же днём.

Орвокки поехала в Пиенисуо вместе с Яшей.

Она уютно устроилась в коляске его мотоцикла и, застегнув плащ и повязав на голову

косынку, лакомилась теперь земляникой, которую собрала на улице, пока ждали скорую.

Яков от угощения отказывался.

–

Орвокки, это цинизм, - сказал он, хмуря лоб под милицейской фуражкой.

–

А что я? Там все собирали эту ягоду и смеялись даже. Сказали, что бабушке уже

неважно. Очень вкусная.

– Неправильно это… Не суйте мне её в лицо, вы мне мешаете. И так туман сегодня.

–

Это всегда напоминает мне игру «Сайлент Хилл», знаете такую?

–

Конечно, я раньше частенько играл в Плейстейшн.

– Странный сегодня день… Не удивлюсь, если тут мутанты ходят.

– Со всеми местными мутантами вы уже знакомы, сейчас снова их навестим. Орвокки, я

что подумал, а вдруг вы шпионка? Прикрываетесь бобрами, а сами выгадываете, как бы

вернуть здешние земли Финляндии?

–

Ой, очень нам нужен ваш Пенис.

Яша чуть не потерял управление.

–

Пенис?! Какой ещё Пенис? – засмеялся он.

– Ну Пиенисуо. Яша, вы серьёзно думаете, что Финляндии нужны деревни, которые

ваша страна довела до такого состояния? Вся не отлаженная система? Нам денег не хватит

это восстанавливать. И ваших людей к жизни возвращать. Мечтаем, как вашу бедноту

урвать, конечно. Что вы о себе думаете? В конце концов Россия сама развалится, и тогда

Карелия отойдёт нам без усилий. Сейчас финам достаточно участвовать в развитии этой

территории.

Участковый обогнал впереди идущий автобус.

– А что, - он крякнул. – Эта деревенька, действительно, Пенисом называется?

137

– Конечно, нет. Пиени с финского – маленький, суо – болото. Малое болото. Болотце

это.

Так болтая, они достигли своей цели. Но мотоцикл пришлось бросить на подступах к

деревне – дороги совсем раскисли. Яша хлюпал в высоких военных ботинках, а Орвокки,

чертыхаясь на всех языках, какие знала, перепрыгивала с кочку на кочку в сразу промокших

насквозь кедах. После очередного такого прыжка Яков без предупреждения схватил Орвокки

и понёс её дальше на руках. Офицер Интерпола весело взвизгнула, но сопротивляться не

стала.

«А Яша жалеет о своём геройстве, потому что передвигать ноги в засасывающей грязи

стало в два раза тяжелее. Да и Орвокки тяжёленькая. Но если он её отпустит, то упадёт в

грязь лицом перед той, которую так старается впечатлить, а этого он допустить никак не

может. Ради будущей ночи, об этом он тоже сейчас думает. Орвокки приятно пахнет»

«Самец. Такую аппетитную девушку. Уважаю»

В первую очередь они отправились к Егоровне.

Игравшие на участке внуки старухи не знали, где Серёжа, а сама бабка встретила их дома

презрительным вопросом:

–

Поди, уже нажаловалась? А я говорю, у меня в планах указано, что спервоначала забор

её должен был отстоять на метр, - накинулась Егоровна на Яшу.

–

Чей забор? – не понял участковый.

–

Васильевны. Я по-доброму хотела. Мне о внуках думать надо, вдруг они дом

перестроить захотят, чего мы должны ей территорию отдавать?

–

У Анны Васильевны удар.

–

Скажите, пожалуйста, какая нервная! Это она только с виду святоша, а ты б видел, как

орала на меня сегодня. Ни сантиметра, говорит, не отдам, клала на планы. Ведь не она же

забор двигать должна, я сама рабочих найму, мне дочка денег прислала.

– Егоровна, у твоей соседки инфаркт, риск комы, а ты мне тут про заборы что-то поёшь.

–

Батюшки, - Егоровна прижала ладони к груди и осела на стул. – Когда? Что ж она? Я

же видела, как она на рынок поехала!

–

Не доехала. Васильевна пришла ко мне, собиралась что-то рассказать, потом вдруг

испугалась и убежала. А на улице её и… того.

–

Аааа, - простонала старуха, перекрестилась. – Не уж-то это из-за нашей ссоры. Такой

грех на душу беру. Я ж не со зла, ну что ей этот метр…

–

Егоровна, скажи мне лучше, где внук Зайцевой? Ты его видела? Можешь сообщить

родителям, чтобы забрали парня?

–

Каким родителям?

–

Ну не тупи, Егорна, родителям Серёжи, детям Анны Васильевны.

–

Так что ж ты, Яша, не знаешь, разве?

–

Чего не знаю?

–

Да умерли они давно, родители-то Серого, одна Васильевна у него и есть…

Яша и Орвокки мрачно переглянулись. Егоровна сообразила и снова завыла:

– Господи! Что ж ты? Мальчонка ведь один остался…

–

Да неизвестно ещё, - неуверенно шепнул Яша. – Может, оклемается.

– А если нет? – ныла старуха. – А я с кем? И меня одну оставила! Анькааа, ну как же

это? Я тут совсем однаааа осталась!

Яков оборвал истерику Егоровны, грубо спросив: