o f2ea2a4db566d77d

издержки по транспортировке гроба в Россию…

–

Да какого гроба? – удивился сторож. – Я про Серебрякова. Он сейчас в Анонниеми…

но в другом Анонниеми.

Повисло молчание. Лебедев смотрел куда-то поверх сарая. Яков переглянулся с Орвокки,

та молча пожала плечами. Яша решил перевести разговор на другую тему и спросил:

– Что с коровой-то делать будем?.. Вам помочь как-то?

– Да уже вызвал подмогу, - сообщил ветеран. – Управимся. Татьяну жаль, - он

посмотрел на дом. – Любимая бурёнка, столько лет с ней возилась. Точно ребёнок умер.

После этого они распрощались. По пути к дому Василисы Орвокки спросила Яшу:

–

Они все сумасшедшие, да?

–

Мягко сказано.

– Котаровская деревня…

–

Чего?

– Вы знаете синдром Котара? Страдающие им люди уверены, что они уже умерли или

что произошла катастрофа, Апокалипсис, например, и мир вместе с человечеством больше

не существует. И здесь такое же. Эти люди как будто знают, что они мертвы, заранее

мертвы, и принимают это как данность. Мне кажется, такое настроение в целом присуще

современной России. Но я не хочу вас обидеть, не подумайте…

140

– А мне другое показалось, - не согласился Яков. – Наоборот, Лебедев отказывается

верить в смерть друга. Вот и придумал, что тот по-прежнему живёт в Анонниеми. Точнее, - и

Яша подчеркнул, - в другом Анонниеми.

–

И сколько всего Анонниеми?

–

Множество наложенные друг на друга, видать.

Они подошли к участку Рощиной. Окна и дверь избы раскрыты настежь, как и калитка, но

самой Василисы или Ивана Яша не видел.

– Подождёте меня на улице? – попросил он девушку. – Не хочу, чтобы эта алкоголичка

снова вас унижала, а мне надо будет её как-то разговорить. Если Иван появится и будет лезть

– кричите, - предупредил он напоследок.

Яков подошёл к дому и кликнул хозяйку. Ему никто не ответил. Тогда участковый отёр

ноги о половик и зашёл внутрь избы. Уже на пороге первой комнаты он почувствовал

свежий запах крови. Никаких звуков, кроме жужжания мух. Яша увидел человека, лежащего

на полу. Это был Иван.

–

Ни к кому лезть он больше не будет, - сказал участковый себе под нос.

Иван лежал на спине с открытыми, остекленевшими глазами. Никаких ножевых или

пулевых ранений на его теле Яша не заметил. Очевидно, сожитель Рощиной умер от того,

что ему выгрызли кусок горла.

В тот же день Вика отправилась в городскую библиотеку Вяртсиля, где ей предстояло

решить вопросы, связанные с поставкой книг в школу. Заодно она решила изучить недавние

выпуски местной газеты, «надеется отыскать хоть какие-то упоминания лесного зомби».

Илью о своих планах и отъезде она не предупредила.

Девушка вышла из автобуса на центральной площади города и, миновав небольшой рынок

с призывно махавшими ей кавказцами, углубилась в проулки между желтушно-серенькими

жилыми домами. Среди них ярко выделялось здание в псевдоготическом стиле, с узкими

окнами и башнями – памятник финской архитектуры. Его двери и окна на первом этаже по

неизвестной причине грубо заколотили. Библиотека располагалась чуть дальше по улице, в

низеньком, но не менее эффектном здании бывшей ратуши. Вика срезала путь и прошла к

нему мимо заброшенных гаражей, пестревших разнообразными граффити. Какой-то весёлый

человечек, манерой рисунка напоминавший американскую мультипликацию 50-х, пожирал

сам себя. Чёрными, полуистлевшими буквами во всю стену растянулась фраза «Нехристь

Вон Из Вяртсиля» – она осталась здесь ещё с времён массовых беспорядков осенью 2006

года. Проигнорировав и готику, и граффити, Вика бодро забежала в библиотеку.

В читальном зале оказался только один человек – пожилой мужчина. Разобравшись со

школьными делами, девушка взяла подшивки местной газеты и села за столик подальше от

второго посетителя. Старик оглянулся и с мягкой улыбкой некоторое время внимательно

изучал её поверх очков.

«Вика решает, что это местный извращенец, она настроена агрессивно и готова осадить

его. Вика вообще не любит старых людей. Кстати, ей часто кажется, что люди на неё

смотрят, точнее «пялятся», как она выразилась бы сама. Здесь элемент паранойи. На самом

деле Вика редко привлекает к себе внимание, потому что ведёт себя замкнуто и тихо»

«Но этот человек точно смотрит на неё»

«Да. Он её знает»

Мужчина вновь погрузился в свои книги, а Вика стала листать газеты в поисках

информации о зомби или чём-то подобном. Однако среди сообщений о социальных

вопросах, карело-финских отношениях и мероприятиях, проводимых для сохранения и

продвижения исконной культуры и языка здешних мест, ничего хотя бы отдаленно

касающегося интересовавшей Вику темы не оказалось. Анонниеми упоминали только в

материале о музыкальном фестивале, который организовало население посёлка. В

криминальной хронике, изученной Викой с особым вниманием, отыскать нужную

141

информацию тоже не удалось. Её движения стали порывистее, в том, как быстро и грубо она

перелистывала газеты и отбрасывала подшивки в сторону, ясно читалось раздражение.

Расправившись с газетами, Вика пересела за единственный в зале компьютер и вышла в

Интернет. Она забивала в строку поиска ключевые слова – то «карелия зомби», то «вяртсиля

анонниеми лес происшествия», то «все уроды умрите» – и, орудуя мышкой, быстро

пробегала глазами выпадавшие страницы. В одном из открывшихся блогов кто-то

встревожено живописал нашествие комаров в лесах Анонниеми, но ни слова о ходячих