О кораблях и людях, о далеких странах

После завтрака ребята слоняются по кораблю, лежат на солнышке или сидят группками и рассказывают что-нибудь.

Руди снова спустился в спальню и взобрался на койку.

Он тихо улыбается, думая о Крошке. Да, пожалуй, он все время только и думает о ней с тех пор, как по лунной дорожке уплыла вдаль крохотная лодочка под белым парусом. "Крошка", - тихо шепчет Руди, прикрывшись одеялом, чтобы никто не видел, как он счастлив, никто не слышал, как он разговаривает с девушкой. "Может быть, завтра я уже получу письмо от нее!" - думает он. Кудельку он еще ничего не рассказал. "Неужели и у него было все так же хорошо? Нет, - решает Руди.

– Так прекрасно не могло быть ни у кого!" И он откидывает одеяло.

– А я не пойду больше с Францем на берег, - выпаливает вдруг Куделек, лежащий на соседней койке; Руди удивленно смотрит на товарища, а Куделек продолжает: - Ты же сказал, вы там и останетесь, а когда мы вернулись, ни вас, ни лодки не было. А если бы я тебя застал, я бы тебе горло перегрыз.

– А я бы стоял руки в брюки, пока ты мне горло перегрызал?
– смеется Руди.

– Да ты в трусах был. Какие же там "руки в брюки"?

– Я тебе дал бы пару "крюков" левой, а потом правой! Ты сейчас весь перевязанный ходил бы.

– Будет задаваться-то! Я джиу-джитсу знаю. Хочешь, покажу японский прием? "Защита от нападения с ножом" называется.
– Куделек садится на койку.
– А ну, подними правую руку, будто у тебя нож в руке.

Руди с невидимым ножом в руке нападает на Куделька и вдруг громко вскрикивает от боли.

– Черт! Отпусти! Ты мне так руку сломаешь!

Но Куделек деловым тоном отвечает ему:

– Стоит мне еще чуть-чуть нажать, и рука выскочит из сустава. И еще есть несколько таких же японских приемов.

Когда лицо Руди становится уже темно-красным от натуги, Куделек отпускает руку.

– Черт! Да где ты выучился? Покажи, как ты это делаешь! Здорово!
– Руди растирает ноющую руку.

Громко стуча каблуками, по трапу спускается Франц.

– Глотка идет!

Спальня мгновенно оживает. Только теперь видно, как много здесь ребят. Они вскакивают с коек, взбивают подушки, поправляют одеяла, запирают шкафчики-никогда нельзя знать, что придумает боцман. Кое-кто бежит в гальюн - все подальше от начальства. Франц достает носок из шкафчика. Три дня уже он штопает этот носок. Выдержки не хватает закончить работу. Руди и Куделек в нерешительности стоят у своих коек, когда в дверях показывается боцман. Он подходит прямо к ним.

– Есть еще кто-нибудь из нашей группы?

Голос его почти так же ласков, как в ту ночь, когда Руди исписывал скамейки.

– Нет никого, - отвечает Руди, - все наверху или в столовой.

– Умеете под парусом ходить?

– Так точно, умеем!
– в унисон кричат оба друга, лихо щелкая каблуками.

Почти все ребята исчезли из спальни. Лишь кое-где виднеются отдельные фигуры. Кто-то стоит в нерешительности перед шкафчиком, кто-то подбирает бумажки между койками. Светловолосый Юпп ходит взад и вперед около своей койки. В руках у него книжка, и он все время бормочет:

– Норд четверть к осту - норд половина к осту - норд три четверти к осту...

Очевидно, со страха он принялся вызубривать румбы компаса.

– Через четверть часа быть готовыми!
– приказывает боцман.

– Так точно!

Боцман замечает Франца, собравшегося было проскользнуть мимо, и разражается криком:

– Ты хоть бы ради воскресенья шею вымыл, свинья! Помесь свиньи с собакой!

2

На голубом небе - ни единого облачка, лишь далекий горизонт застилает бледная дымка.

Куттер покачивается у спущенного за борт трапа. На трапе рядом с Глоткой стоят два незнакомых моряка в темно-синих брюках и белых матросках. Увидев боцмана Иогансеиа, оба бросаются ему навстречу. Они трясут руки боцмана, и один из них, со светлой, отливающей золотом шевелюрой, даже ударяет Иогансена кулаком в грудь.

– Вот и встретились, старина!
– Он громко смеется.

Смеется и боцман. Руди и Куделек только диву даются: взрослые, а ведут себя как ребята. Ну точно, как мальчишки толкают друг друга, хлопают по плечам, бессмысленно громко гогочут.

Глотка подзывает приятелей к куттеру. В него залезают и незнакомые моряки, они устраиваются на самой корме.

Боцман Иогансен берет на себя командование и садится за руль. Глотка схватил бизань-шкот; чужие моряки сидят пассажирами, положив ногу на ногу, и набивают трубки.

Все их движения одновременны, и можно подумать, что они братья, хотя один блондин, а у другого темные волосы. Лица их словно выдублены морским воздухом и солнцем.

Руди прислушивается к разговору. Оба они служат матросами на корабле, прошлой ночью вернувшемся из Индии.

Руди задумывается. Глаза у него блестят. "Индия!
– повторяет он про себя.
– Это там, где слоны, тигры и змеи. Какие приключения пережили эти двое там, в Индии!"

– Все готово?

– Есть грот-шкот!
– отвечают Руди и Куделек.

Концы отданы, легкое течение подхватывает куттер.

Ветер сразу же надувает паруса. Борт слегка наклоняется, вода булькает под ногами и начинает шуметь за бортом.

Руди хочется кричать от счастья. Он идет под парусами! Под парусами!

– Натянуть шкоты!
– приказывает боцман Иогансен.

В груди у Руди все так и поет. Он смотрит на Куделька, но ни слова не говорит ему. Куделек не сводит глаз с ослепительно белого паруса - на губах счастливая улыбка. Куттер идет при боковом ветре вниз по Везеру. Справа тянутся пакгаузы, огромные элеваторы, вереницы подъемных кранов, верфи. Слева у причалов стоят корабли. Солнце начинает припекать. Матросы снимают рубахи. Руди снова не может оторвать глаз от кормы. Вот это мускулы!

Боцман Глотка запевает:

На Амазонке живут наши предки,

Сидят на ветке, жуют конфетки.

Руди и Куделек хохочут. Не узнать боцманов: никогда ребята не видели их такими веселыми.

Юнги тоже сбрасывают с себя рубахи. Руди стыдно - уж очень он беленький, да и мускулов у него не увидишь, разве что если он согнет руку в локте и напыжится как следует. Он повторяет это несколько раз, стараясь не подать виду, что это он нарочно. Нет, он работает! Честно говоря, делать совершенно нечего, нужно только совсем легко поддерживать шкот. Он ведь привязан. Руди несколько раз отвязывает его, подтягивает на два-три сантиметра и старается вовсю, поглядывая на правую руку, - заметны ли теперь мускулы? Да, заметны. Но никто не обращает внимания ни на Руди, ни на его бицепсы.