О маленьких рыбаках и больших рыбах. Наш аквариум

Рассказывал Семен Васильевич очень охотно. Ему, должно быть, редко удавалось поговорить о своем любимом развлечении. А мы его внимательно и с интересом слушали. Много он нам рассказал о макроподах — как они гнездо строят, как самец-макропод мальков оберегает и как в гнездо их переносит, когда они разбегутся.

— А вы только макроподов и держите? — спрашиваю.

— Пока только. Ведь это же интереснейшая рыбка! — и опять стал рассказывать, как трудно и интересно воспитывать мальков-макроподов.

Потом мы стали расспрашивать Семена Васильевича про аквариум, где он его достал, из чего грот сделан, как фонтанчик устроен, зачем он... Семен Васильевич подробно и с удовольствием нам отвечал и при этом широко и довольно улыбался, показывая свои белые зубы.

Интересно было его слушать, но меня все время грызла мысль, что все это нам ни к чему, аквариума у нас нет и не будет, и макроподов мы не заведем. Поэтому я постарался перевести разговор на практическую почву и задал Семену Васильевичу вопрос, который нас с Федей мучил со вчерашнего дня, как сделать, чтобы песок не мутил воду в аквариуме.

— Промыть же его надо, — сказал Семен Васильевич.

«Вот тебе на! — думаю. — Да ведь песок-то мы и так из воды брали, из речки. Чего ж его еще мыть?»

И Феде, должно быть, та же мысль пришла — он вопросительно посмотрел на Семена Васильевича.

А Семен Васильевич повторил:

— Ну да! Его промыть надо же. Чему же вы удивились?

— А как же его промыть?

— Как все на свете моют — в воде же. Положить в таз, налить воды, разболтать. Мутную воду слить, налить свежей и снова разболтать... до тех пор, пока вода совсем не перестанет мутиться. Вот! А как же иначе? Иначе же нельзя же!

А я опять удивился: как просто! И как это нам самим в голову не пришло. Ведь в самом деле: «иначе же нельзя же».

Сзади нас послышался певучий голос старушки:

— Сенечка, зови дорогих гостей чаю откушать!

— Пойдемте, — сказал Семен Васильевич. — Матери слушаться надо. Я хоть и большой сын, а слушаюсь.

В маленькой столовой цветы стояли не только по всем углам, но даже на буфете. Старушка налила в стаканы чаю, сама наложила нам полные блюдечки клубничного варенья и подвинула корзинку с домашним печеньем. А Семену Васильевичу подала большую чашку, должно быть, его любимую.

За чаем я спросил у Семена Васильевича, кто это развел такое множество цветов.

— Да все я же, — сказал Семен Васильевич, — жены у меня нет, детей нет. В карты я не играю, водки не пью. А жить же надо же? Вот и живу: днем на счетах щелкаю, а по вечерам и в праздники — с цветами да с рыбами. Собака живет, кошка живет, и я живу.

Когда мы кончили чай, Семен Васильевич куда-то вышел и скоро вернулся с книгой в руках. Книга была большая, толстая, в прочном переплете, с яркими золотыми буквами на кожаном корешке.

— Вот, — сказал Семен Васильевич, — читайте! В этой книге все есть об аквариуме. Но уговор: книгу беречь, не пачкать и не трепать.

Чуть не с благоговением я принял у него из рук книгу. А Семен Васильевич вдруг снова вышел на минутку и на этот раз принес большую низкую, но очень широкую банку из толстого стекла.

— Вот, и это возьмите. Мне она пока не нужна, вам пригодится. Только на солнце не ставьте. На солнце такие банки, случается, лопаются от неравномерного нагревания.

Домой мы возвращались с Федей, как говорится, ног под собой не чуя, — так хотелось нам поскорее посмотреть, что есть в книге.

Дома кое-как высидели обед. Я даже маме ничего, против обыкновения, не рассказал, а на вопросы ее отвечал кратко и рассеянно. Мама пробовала было к Феде обратиться, но и от него большого толку не добилась. Тогда она махнула безнадежно рукой.

— Ну! Оба помешались!

После обеда принялись мы с Федей за книгу. Сначала решили просто посмотреть ее.

Книга называлась так: «Аквариум любителя». Это заглавие было напечатано красивыми крупными буквами, а под ним, буквами помельче, стояло: «Н. Ф. Золотницкого». Картинок в ней было множество.

Начиналась книга описанием, какие бывают аквариумы. Оказывается, что они могут быть очень разнообразны: и круглые, и шестигранные, и квадратные. Нашли и такой, который только что видели. Тут было сказано, как надо промывать песок, какую землю класть, как воду наливать. Пожалели мы с Федей, что вчера у нас этой книжки не было...

Далее шло описание водяных растений. Начиналось оно главой «Растения чужеземные». Мы эту главу быстро перелистали, ведь у нас этих растений все равно нет. А вот и наши растения: некоторые мы сразу узнали — роголистник, кувшинку, кубышку, стрелолист, рдест, ряску. Очень заинтересовала нас пузырчатка, она, оказывается, ловит мелких животных и питается ими. Растение, а ест животных — интересно ведь! У нас она встречается или нет? Мы даже поспорили с Федей об этом, но так и не решили вопроса.

Потом начались животные. Черепаха... Ну, у нас ее все равно нет. Мимо! А вот лягушки есть. Только какие, в книге их несколько. Ну, после разберемся — и лягушек, и головастиков у нас довольно. Успеем. А это что такое? «Тритон»?.. Есть ли у нас такой?

— Да ведь это, Шурик, тот самый зверь, что я на Макарьинском пруде видел да поймать не мог. Помнишь, я тебе говорил?

— Ну, значит, мы его поймаем.

Дальше пошли саламандра, аксолоть, протей — все не наши. Мимо! А вот и рыбы. Сперва опять чужеземные. Перелистали мы их — батюшки, как их много! — чуть не полкниги заняли. И какие они разнообразные! Вот и макропод... Только он на самом деле красивее. А вот и наши рыбы — окунь, судак, ерш, пескарь, щука... Ну, этих-то мы знаем. А вот это что за рыбка — колюшка? Должно быть, интересная — она гнездо делает, совсем с виду птичье гнездо, а в воде... Значит, не только макроподы умеют гнездо себе делать. А есть ли она у нас?

Следующая глава называлась: «Насекомые и их личинки».

— Федя, гляди-ка, зверушки наши пошли! Смотри, «плавунец и его личинка»! А вот этого большого дядю — водолюба, — мы еще с тобой не видали.

Дальше шли мелкие жучки-вертячки, плавунчик. С ними тоже надо будет познакомиться. А вот и знакомые уже: водяной скорпион, водомерки, похожие на паучков, гладыш, который Федю за палец укусил. А вот личинки стрекоз... Сколько их! Дальше — живые трубочки, а вот мотыль. Даже и гусеницы бабочек есть.

Целая глава в книге была посвящена водяным паукам. Следующая глава — ракообразным. Тут мы, кроме обыкновенного рака, не нашли ни одного знакомого животного, зато в главе «Слизняки» нашли и прудовика, и катушку, и обыкновенную речную ракушку. Затем пошли черви, пиявки, и какие-то другие неизвестные.

— А вот и живой волос. Федя, гляди-ка. И как хорошо нарисован — как на самом деле.

Так всю книгу и просмотрели мы до конца, не отрываясь.

Закрыл я ее, погладил любовно рукой по переплету и сказал убежденно: