О моем перерождении в сына крестьянского 2

Чтобы не пялиться излишне откровенно, особенно в присутствии Шелари, Гарих принялся глядеть на Вейлифа. Вот тут-то и полезли несуразности.

Посмотришь на лицо — второй раз посмотреть не захочешь. Типичный, вот прям эталонный простец из сельчан центрального Гриннея: нос картошкой, подбородок сапогом, мутные глаза невнятного оттенка — то ли зелёные, то ли серые, то ли карие, не тёмные и не светлые, а так, серединка на половинку; такие же невнятные волосы, уныло-коричневые при беглом взгляде, а при более пристальном смешивающие более тёмные пряди и более светлые: как бы выгоревшие соломенные и отчётливо рыжеватые, остриженные коротко — длиной два пальца самое большее. Это даже не нормальный шатен, а смесок какой-то, дворняга беспородная. Да и короткие стрижки носят в основном те, кому за волосами ухаживать некогда либо лень. То есть простецы. Низкорождённые.

Добавим низковатый лоб и крупноватые брови. Скулы острые, черты грубые. Разве что кожа необычно гладкая и бледная для такого обличья: смугловатая, но лишь слегка, а не кирпично-красная или густо-смуглая, как следовало бы ожидать при прочих внешних данных. Как будто Вейлиф (имечко, кстати, тоже вполне простецкое) почти не бывает под солнцем.

И — золотая звезда.

У пацана, который даже на ровесника Шелари не тянет, если присмотреться! Который ещё даже ни с бритвой не знаком, ни с эпилирующей пастой! Правда, вымахать успел неслабо…

А ещё этот пацан оказался бывшим столичным жителем и старым знакомым внучки Таруса. Гарих мог бы даже приревновать, если бы не видел: о романтике тут речи нет, Вейлиф относится к Шелари как к сестрёнке… младшей. Что опять-таки довольно странно, учитывая разницу в годах.

Это и есть чуть ли не главная несуразность. Будучи подростком, вести себя как взрослый мужчина? Причём ведь без наигрыша и напряжения, вполне естественно! Впору заподозрить, что речь о подделке внешности, да только почему подделка такая странная? Зачем крестьянский облик, зачем бросающаяся в глаза юность? Если же предположить, что внешность как раз подлинная, то откуда такая чародейская сила, помноженная на искусность? То, что так небрежно творил Вейлиф, заметно вылезало за рамки первой звезды золота. Причём именно из-за небрежности.

Чисто волевое чародейство — а этот маг иного словно вообще не признавал — это… м-да.

Конечно, всегда оставался вариант, что если не словесные формулы, так жесты для магии всё же используются. Просто маскируются. Но даже если так, мысленно рассчитываемый индекс угрозы всё равно необходимо поднимать пропорционально увиденному. Дополнительные маскирующие чары, гладко и чётко скрывающие жестовую компоненту… в общем, Гарих не хотел бы драться против Вейлифа, каким бы вариантом из двух возможных ни объяснялась видимая лёгкость его чародейства.

В любом случае от сделанного предложения отказался бы только дурак. И правнук Торелра, разумеется, не имел иного выбора, кроме как согласиться.

А потом последовал полёт.

Поучительный и неприятный опыт. Правда, новоназначенный Авангард свои проблемы по старой привычке преувеличил, чтобы под благовидным предлогом взять паузу для наблюдений и размышлений. Потому и от помощи Лейты отказался. Но… не так уж много он высмотрел и надумал. Кроме вполне себе очевидного факта: пара магов его новой команды — именно пара, во всех смыслах, притом без явного старшего. Едва ли эти Лидер с Советником возьмутся перетягивать одеяло власти над командой.

…и почти сразу, как Гарих сделал этот вывод, Лейта продавила смену планов. Резкую. Причём всё прошло как-то странно, до неестественности. И закончилось ещё более странно. Пришлось скрывать за приступом поддельной тошноты приступ совершенно неподдельного смущения… с недоумением.

В самом деле, как Шелари и сказала: они что, времени и места получше найти не могли?

Видимо, нет. И, видимо, за этим тоже скрывалось какое-то двойное дно. Потому что по окончании парного уединения Лейта заметно изменилась. А потом пошла и…

После Вызова и всего, что произошло в процессе, Гарих окончательно выкинул из головы всякие мыслишки с фантазиями насчёт госпожи Ассур, новой главы рода. И отнюдь не потому, что она выжила, приняв в упор убийственные чары шестого круга (а он свой предел как Авангарда знал — и не хотел бы подставиться даже под четвёртый круг). Просто одного воспоминания об этих… отростках… хватало вполне, чтобы заморозить на месте даже самых безбашенных.

Но, очевидно, не Вейлифа. Он то ли привык, то ли… тьфу, тьфу!

Лучше об этом вообще не думать. Как и о том, что обнаружилось в палатке. Фраза Лейты про то, как некоторые обращаются с роднёй, моментально заиграла новыми красками. Даже отношение самого Гариха к прадеду на этом фоне как-то поблёкло. Ну да, ну да, познание в сравнении…

В ту ночь Шелари ночевала вместе с ним. И нет, ничего такого — просто сон рядом с теплом живого человеческого тела. Говоря откровенно, это требовалось им обоим: доселе никому из них не доводилось наблюдать из первых рядов, как один человек медленно убивает другого. Буквально на куски разделывает. А наутро… нет, снова ничего такого не случилось.

Но они впервые поговорили откровенно. И это тоже требовалось обоим.

Шелари сказала, что полностью поддерживает мечту своего деда о создании высокого рода и будет всеми силами двигаться к заветной полусотне ступеней, чтобы подтвердить наследственные права. Она — третье поколение, старшая в нём и к тому же не обделённая талантом к пути воина. Если и Саладр, её отец, и она сама смогут дойти до пятидесятой (препятствий к чему пока не видно), это станет серьёзной заявкой на потомственное дворянство. Да, придётся постараться, но время есть и надежды есть — так почему бы не взять штурмом вожделенную вершину?

Гарих признался, что давно мечтает уйти из мрачной тени своего прадеда. Что видал он на дне его милости и его признание, что с радостью вошёл бы в род, где потомков не гнобят и не награждают такими словами, за какие стоило бы зубы пересчитать кулаком… если бы не вопиющая разница в силе, из-за которой подобная попытка становится заведомо обречённой на провал. А так-то да: он, Гарих, совсем не прочь Торелру и зубы пересчитать, и рёбра, и прочие части тела, для чего и рвётся вверх по Великой Лестнице столь упорно. Но если потребуется просто не замечать Три Щита и своих родичей, чтобы те в качестве ответной любезности не замечали уже его и его будущих детей — что ж, это вполне приемлемая сделка; ради такого счастья Гарих с радостью забудет о своих мстительных планах.

— А как ты с Вейлифом познакомилась? И когда?

— Года два назад, то есть уже больше. Он тогда совсем мелкий был…

— Да?

— Ага. Лет 12 на вид, больше не дашь.

— Сколько же ему на деле?

— Да сейчас как раз около двенадцати…

— Серьёзно?!

— Да. Он вымахал так из-за раннего старта: дед рассказывал про эффект восходной акселерации. Должно быть, сейчас Вейлиф уже выше сороковой ступени поднялся.

— Гений, значит?

— Ещё какой. Мы с ним рядом — так, серость невзрачная.