О моем перерождении в сына крестьянского 2
Шрифт:
— И тебе, достойный Вейлиф. И тебе.
Мастер Тарус использовал редкое, слегка архаичное обращение, которое во времена оны считалось должным при общении с разумными с уровнями в диапазоне от 25 до 50 ступени. Некоторая архаичность в речи вообще ему нравилась и придавала почтенному воину двух золотых звёзд особый флёр мудрости.
Ну, примерно как у старых сенсеев из лент про кун-фу.
Правда, есть у меня подозрение, что тем сенсеям Тарус при встрече дал бы фору. И не годами — при календарном возрасте в неполные семьдесят он выглядел едва ли на сорок, разве что довольно обильная седина выдавала его лета. Нет, года ни при чём. Просто спокойная, неброская,
Да. Именно: удивился спокойно. Так, как умел только он; так, что я завидовал этому его умению.
Какой изумительный в несокрушимости Авангард мог бы из него получиться!
А ещё из-за своей трости мой наставник фэнтези-физо чем-то напоминал Йоду. Без карикатурности и гиперболизации, конечно. И всё же способность ВНЕЗАПНО превратиться в машину по щедрой раздаче трындюлей, звиздюлей и переломов костей читалась в нём так же легко, как крупный шрифт на афише.
— Позволь представить тебе Советника моей команды: очаровательную, изумительную и вообще бесподобную госпожу Лейту Ассур.
Ещё немного спокойного удивления. Чёрт, как он это делает?!
— Весьма рад, почтенная.
— Можешь называть меня просто Лейта.
— Уверена?
— Да.
— Тогда я вдвойне рад, — Тарус мягко улыбнулся. — И даже втройне. За себя, за тебя и за этого вот, — взгляд на меня, — вымахавшего бунтаря. Ему сильно повезло с Советником.
— О, скорее мне повезло с Лидером, — Лейта на миг огладила ладонью моё плечо. — Но к делу.
— Внимательно слушаю.
— Мы прилетели сюда ненадолго и ради одной цели: обследовать тебя и по возможности исцелить. Даёшь ли ты мне разрешение на диагностику?
Заминка в буквально долю секунды. Лучшие воины не только сражаются быстро — они при нужде и думать могут с той же стремительностью. А Тарус, вне сомнений, принадлежал когорте лучших.
— Да. Что от меня требуется?
— Ничего.
— Вот как? Даже… а хотя вижу. Любопытное решение, не свойственное роду Ассур.
Нарушать цельную, глубокую сосредоточенность Лейты мне не хотелось, поэтому я ответил за неё:
— Да, она при эволюции выбрала необычную ветку развития. Как, впрочем, и ты. Давно уже хотел спросить, да всё никак к слову не приходилось: твоя чувствительность, достойная Наблюдателя — это что-то классовое, отдельная особенность или же просто развитое умение?
— Всего понемногу, — Тарус ненадолго усмехнулся с этаким мягким ехидством. — Плюс эликсиры и одна редкая мистерия… правда, раскрывшая истинный потенциал уже после того, как я охромел.
— Ну, хромота — не приговор. Раз уж Лейта взялась за дело, перемены к лучшему неизбежны.
— Кстати о переменах. С чего вдруг вы решили меня облагодетельствовать? И чего будет стоить помощь целителя из древнего высокого рода?
— Насчёт второго — ничего. Хотя мне, то есть нам, не помешали бы три-четыре недели помощи от такого мастера, как ты… но если даже откажешься — не страшно. Ничего обязывающего. Просто, видишь ли, Шелари за тебя просила.
— Ты видел мою внучку?
— И не только видел…
Минут десять я активно работал языком, излагая новости, касающиеся
себя, Шелари и всех-всех-всех. Даже про маленький дворцовый переворот у Ассур не промолчал и про возникшую необходимость в опытном инструкторе.— Значит, с вас меня подлечить, с меня ваших подучить?
— Лечение, как я уже говорил, не является услугой…
— И напрасно, — Тарус покачал головой, слегка (но крайне неодобрительно) нахмурившись. — Обесценивать и свои усилия, и того, кого лечите… что я, нищий? Не смогу расплатиться, особенно если у твоей Советницы всё-таки что-то получится?
— Сможешь, — охотно кивнул я. — Но не обязан. Точно так же, как Шелари не обязана была просить за тебя, а Лейту не обязывали использовать свои способности именно на тебе. А ты, конечно же, не обязан куда-то с нами лететь и учить каких-то там посторонних вместе со своей внучкой, ищущей возможности развить свой недосформированный коронный приём.
— Интересная философия. Но ты же понимаешь…
— Вполне, — перебил я. — Ну так и я не всем подряд такие предложения раздаю.
Тут Лейта выдохнула, примерно так, как выдыхают ныряльщики после возвращения с глубины. Очевидно, по-настоящему глубокое сосредоточение далось ей непросто, на что также и раскрасневшаяся кожа намекала. Усиленная работа головой — и вот вам пожалуйста, перегрев.
— Есть новости, — сообщила она.
— Внимаем, — я полуобернулся. Тарус также подобрался (вернее, вернул свою фирменную невозмутимость индейского вождя в процессе употребления трубки мира… только без трубки и прочих внешних атрибутов).
— Если не вдаваться в детали, для неспециалистов излишние, — начала моя боевая подруга, — при изначальном ранении в суставную сумку проник фрагмент магически активного материала монстра, ещё и со своеобразным сочетанием аспектов: Жизнь и Яд, с преобладанием первого, из Тидских Болотищ родом — духовные маркеры довольно характерные. При своевременном оперативном вмешательстве можно было сравнительно легко удалить сам фрагмент, почистить рану и убрать последствия. Но с оперативностью вышла накладка. Остаточный духовный паттерн успел закрепиться в глубинных слоях… чему немало способствовала устроенная каким-то умником блокада духовной периферии. Видимо, этот умник желал уменьшить воздействие ядовитого аспекта на поражённый организм, а в результате…
Лейта снова вздохнула, качая головой. Весь её облик выражал лёгкое отвращение в отношении чужого непрофессионализма.
— Если опять же не вдаваться в детали, — продолжила она, — можно описать результат неполного лечения как частичную и весьма… спонтанную химеризацию. Которую сперва из-за небрежения допустили и затем закрепили симптоматическим лечением. Кто тебя вообще так… попользовал?
Подруга пустила в ход редкий термин. В гриннейском существовало четыре основных понятия для описания процессов врачевания. Перечисляя в нисходящем порядке: жрецы «кудесничали», целители «исцеляли», врачеватели «лечили», ну а «пользовали» — ветеринары.
В общем, Лейта обозвала коллегу коновалом.
Поделом. Я бы в адрес удода, плюющего на принцип «не навреди», ещё и не так выразился.
— Оперировал трёхзвёздный целитель Пессайро Мусмив, — ответил Тарус. — На третьи сутки после ранения. Создавала блокаду спустя ещё два дня целитель первого созвездия Ойтари Мусмив, бабушка Пессайро. Оба в те времена служили вольными вассалами рода Лайрез на двадцатилетнем контракте.
Что звёзды названных сияли не золотом, пояснять не стал за самоочевидностью.