О моем перерождении в сына крестьянского 2
Шрифт:
Захейро сделал кратчайшую паузу, словно подбирая слова, и аж просиял:
— Поистине, красота женщин Ассур достойна соперничать с красотой женщин Третьего Дома! О, цветущая молодость, воспетая поэтами!
Замечательная похвала, что и сказать. Формально — чистый комплимент… если забыть, что сказано это в адрес внешности, а не способностей. Это подчёркивает специально выделенная молодость Лейты, что является практически синонимом неопытности. К тому же Третий Дом — не просто общепризнанно лучшие на всём континенте целители, но и столь же общепризнанно красивейшие люди. Соперничать-то с ними, конечно, можно, а вот победить в этом соперничестве…
С некоторой — небольшой — долей фантазии можно переиначить
Ох уж эти политики…
К счастью, я тоже могу сыграть в интересную игру — «подначки». Где моя бензопила сарказма?
— Не могу поспорить, — ответил я вслух, позволяя толике ехидства просочиться в голос. — Если мои глаза мне не врут, вы — определённо преданный сторонник цветущей молодости. Это так освежает после общения с многоопытными членами Малого Правящего Совета!
И ненадолго зафиксировал взгляд на высокородной из рода Валош. Чтобы уж с гарантией донести истинную цель своей шпильки.
— О да, несомненно, — покивал Захейро, глядя уже на мою гладкую, не знавшую ещё бритвы морду лица. В ближайшее время и не узнает, потому что Лейта любезно блокировала активность волосяных фолликул, что располагаются у меня ниже ресниц. — Мне и, возможно, всему моему роду пойдёт на пользу этот небольшой отпуск от хлопот большой политики. Я уже почти не сержусь на своего потомка, который в такой спешке вызвал меня в Мелир по ментографу. Всего лишь одна небольшая сложность — и он уже сдался… разве не разочаровывает?
— Если вы спросите меня, то здесь я вижу два важных момента. Первый: умение здраво оценить свои силы и вовремя отступить либо уступить необычайно важно; я бы не стал равнять его с трусостью или слабостью. В Лесу Чудес преуспевают только те, кто может выбрать добычу по силам, и среди людей это правило тоже неизменно работает. Иной раз может стать победой и ничья, если ни одна из сторон не потерпела ущерба. Что же до второго момента… — я чуть замялся.
— Да-да, продолжайте, прошу!
— Не сочтите за дерзость или упрёк, но мы с владетельным Тэррилом пребываем в совершенно разных положениях. Я, как вам известно, круглый сирота и вынужден бороться за свои интересы сам. Мне не на кого опереться, но и нечего терять. Это взывает к особого свойства… твёрдости. Решительности, если угодно. И помогает расти быстрее, пусть не без риска. Ну а ваш потомок ощущает надёжную опору рода… и может позволить себе некоторую мягкость нрава. Опять-таки не сочтите за упрёк: тут нет правильного и неправильного, хорошего и плохого — это просто объективная действительность. Данность. Но могу точно сказать, что желать владетельному Тэррилу уподобиться такому, как я — злое и жестокое желание. Ведь условий, в которых такое станет возможным и даже неизбежным, я не пожелаю никому.
— Мудрые слова, — покивал Захейро, поглаживая чисто выбритый подбородок двуперстием. Вообще этот несколько старческий жест при его довольно свежей внешности ему не шёл. Старил. Да и вообще это недопоглаживание смотрелось бы лучше с бородой… которую он, возможно, когда-то отращивал. Когда был моложе и желал внешней солидности. — Но давайте уже займём места за столом, отдадим должное трудам поваров и лишь после продолжим.
— Действительно.
Заранее накрытый обеденный стол имел скромные размеры и круглую столешницу, вызывая у меня очередную непрошеную ассоциацию. Впрочем, в гриннейской традиции круглые столы также имели свою славу и функции, сходные с теми, что на Земле. Дополнительный нюанс: в изготовлении столы такой вот формы сложнее и, как следствие, дороже обычных прямоугольных. Поэтому трапеза за круглым столом у гриннейцев ассоциируется с аристократизмом… а также уравниванием в правах людей, достаточно высоко вставших благодаря труду и таланту, с людьми, занимающими высокое положение от рождения; тех, чья ступень выше с теми, чья ступень ниже; молодых и пожилых, юных и опытных… женщин и мужчин.
Учитывая, что я не так давно наконец-то прорвался через барьер полусотни, по закону и обычаю я имел полное право воссесть на
своём месте в этом высоком кругу.Расселись мы, если взглянуть сверху и слева направо, так: Захейро Гостеш, Лисия Валош, Лейта Ассур, я и, наконец, Тэррил. Служанка-менталистка последнего за стол не попала и выполняла двоякую роль подавальщицы. С одной стороны, не иметь права воссесть со всеми — умаление достоинства. Однако в то же самое время за счёт такого манёвра она имела доступ в столовую, могла слышать наши разговоры и худо-бедно поддерживать своего господина, как и ранее.
И-эх! Я бы не отказался переманить не только воинов, но и менталиста. Такие маги — определённо ценное приобретение… жаль, что в нашем случае шансов на такой исход примерно ноль. Да и вообще на попытки переманить потомственных вассалов смотрят косо.
Я бы тоже смотрел именно так, да.
С другой стороны, есть проверенный временем способ, с помощью которого…
— Мне кажется, — подала голос Лисия, — наш гость заскучал. Тэррил, сделай что-нибудь!
На лице бедолаги снова проступила та самая марионеточная улыбка:
— Гость не скучает, гость кушает.
— Не принимай на свой счёт, — ласково улыбнулась Лейта. Не ему улыбнулась, а спутнице Захейро. — Кое-кто просто почуял лёгкое неудобство, потому что мой Лидер излишне интенсивно думал над тем, как можно было бы… обзавестись менталистом. Кстати, милый, полностью поддерживаю твой план.
— Какой план? — моргнул Тэррил.
— По обзаведению своим менталистом, — «объяснил» я. — Это ведь не прихоть, а необходимость… при играх в долгую. Посмотри вокруг! Из шести людей в этой столовой ментальные классы имеют двое. И это неспроста, очевидно же.
— А то, что двое из шестерых имеют классы магов Льда — совпадение? — скептический хмык.
— Немного не туда смотришь. Собственно, я задумался о том, что для каждого рода интересы общие — например, связанные со страной и взаимодействием с другими родами — диктуют специализацию. То есть нужду в ней. Ваш собственный пример наглядно показывает, что если сосредоточить усилия целого рода на одном или хотя бы ряде тесно связанных направлений, можно стать незаменимыми и потому крайне полезными. Однако опять-таки посмотри вокруг! У владетельного Захейро есть доступ к услугам лучших менталистов не то что нашей родины — всего мира или уж юга Ваккуша как самое малое.
— А как же Четвёртый Дом Империи? — несколько провокационно влез помянутый Захейро.
— Они Четвёртые, а не Первые, — отмёл я довод коротким движением кисти. — Так вот: доступ к услугам лучших менталистов есть, но за этим столом сидит не Гринней, но Валош; не лучший менталист, а свой. И это результат уже не общих, но частных интересов: каждый род естественным образом тяготеет к автаркии, к замыканию хозяйственных цепочек.
— Это же безнадёжная затея, — нахмурился Тэррил. Видимо, всерьёз принял предложенную тему для размышлений. — Ещё Девардот Третий Премудрый писал, что ведение натурального хозяйства мало того, что не всегда возможно физически — например, в оазисе нашего манора с его стихийным спектром нам куда сложнее, чем Тендрулам или Корбанигам, выращивать даже банальную еду — но и неизбежно ведёт к нищете. Пытаясь всё делать внутри себя, как маленькая страна, род всё равно подпадает под власть больших стран, становится зависим. Но уже на куда худших условиях, потому что не расширяет общие возможности чем-то уникальным, востребованным и строго своим.
Я покивал на его слова:
— Девардот Третий, как и положено государственнику, признанному Премудрым, прав. Но прав он именно со своей стороны архитектора державной идеологии. А если вернуться к взгляду со стороны рода, то «свои» специалисты всё равно крайне полезны. Да, смешно надеяться, что Валоши смогут составить конкуренцию Гриннеям. Однако не менее смешно, когда все менталисты — сплошь Гриннеи и вынуждены делать даже то, для чего менталист необходим, но высочайшая квалификация притом избыточна. Гринней в роли ментогатора или ментографа — примерно как золотой самородок в роли пресс-папье.